Нина Баскакова - Где принц, если все мужики… (СИ)

— Попытаюсь снять квартиру. Комнаты у нас не сдают. За квартиру придется семь отдать. На остальные жить ничего не покупая из вещей, а носки с трусами штопать.

— При том что ты эти деньги можешь вложить в свой дом.

— Теоретически такое можно сделать, — я не стала спорить. Но эта идея казалась мне утопией.

— Ты можешь починить дом и попробовать его сдать или продать.

— Я думала его продать. Такая мысль еще два года назад приходила. Но все время что-то останавливает. Этот дом еще дедушка для бабушки построил. Они здесь прожили всю жизнь. Моего отца вырастили. Я сколько лет сюда приезжала. Здесь все мои воспоминания. Понимаю, что глупо звучит, но все это дорого для меня.

— Почему глупо? Хорошо, что ты помнишь о своих корнях. У меня с этим проблема. Отец из Литвы. Там родственники если и есть, но с ними не поддерживали никогда отношений. А мать из детдома. Подкидыш. Сестра есть старшая, но с ней отношения напряженные. Может, из-за разницы лет. Ей пятнадцать было когда я родился. Я в первый класс пошел, она замуж вышла и весьма успешно. Поэтому такой брат, как я, ей не в радость. Был бы успешный, то может и общалась. Но не все могут быть на вершине этой жизни. У меня не получается деньги зарабатывать большие.

— А у меня братьев и сестер много. Оказывается, папа тут многим детей наделал.

— Ты рассказывала, как один из кандидатов в принцы братом оказался. — Гена закашлялся.

— Есть такое. После этого мы с ним не общаемся. А хорошо дружить начали.

— От шока отойдет, еще объявится, — сказал он, затушив сигарету. — Сама пойми, не каждый раз девчонка, с которой решил кровать помять окажется сестрой. Ты здесь жить одна не боишься? Смотрю, у тебя здесь соседей почти нет.

— По выходным многие приезжают. Тут дома сейчас как дачи используют.

— А в будни?

— У меня топор есть. Я с ним гостей встречаю.

— Когда я к тебе в гости заходил, то топора не видел, — усмехнулся он. Щекам сразу стало жарко.

— Ген, у нас с тобой что-то было? — решив все выяснить раз и навсегда, спросила я. Стыдно, но за свои приключения расплачиваться надо.

— Я хотел. Скрывать не буду. Не каждый день в руки попадаются пьяные девицы, готовые на все. Но в первый раз тебе плохо стало. Вместо того чтоб кровать на прочность проверять, мне тебя умывать пришлось. А ты еще и ругалась в придачу. Чуть не дралась. Дурная ты, когда перепьешь. Хотя. Ты утверждала, что всего два бокала вина выпила, поэтому честно появились подозрения, что тебе чего-то подсыпали. Такой реакции на вино я еще не видел. А второй раз, были бы резинки, то поразвлеклись бы, — он задорно посмотрел на меня. Мне же хотелось провалиться сквозь землю.

— Ген, я на самом деле так себя не виду.

— Угу. Ты мне сказки не рассказывай. Я видел как ты на берегу целовалась с тем пареньком. Это какой по счету был? — хмыкнул он. Опять закашлялся. Затем добавил уже более мягко. — Я тебя не осуждаю. Каждый живет, как считает нужным. У всех разные представления о морали. Одни будут три месяца ждать, чтоб первый раз поцеловаться, а другие в первый же вечер знакомства в кровать к мужику прыгнут. Честно, мне на твою мораль плевать с высокой колокольни. Но не строй из себя девицу, что только выпустилась из благородного пансиона, — он спрятал пачку сигарет в карман. — Я тебе хочу предложить сделку. Ты мне делаешь регистрацию на год, я помогаю чинить тебе дом. Живу здесь же, за это помогу купить строительные материалы, как только найду работу. Еда пополам. Кровать делить — по желанию.

— Последнее я не хочу, — поспешно ответила я.

— Дело твое. Я настаивать не буду. Тогда чисто деловые отношения. Хочешь, ищи своего принца, а я постепенно буду готовить дом к зиме. Потому что, в отличие от тебя, хочу перезимовать здесь. Мы с тобой вроде уже не чужие люди. Я знаю о тебе почти все. И в какой ты школе училась. И кто за тобой ухаживал. С кем целовалась, а кого у тебя подруга увела.

— Хватит. Я поняла, что если выпью, то рассказываю всю информацию о себе, — остановила я его.

— Угу. Есть у тебя такое. Так как? По мне, предложение не такое и плохое. Я получаю крышу над головой, ты возможность починить дом.

— Хорошо. Как ты поправишься, а у меня нога пройдет, сделаем тебе регистрацию, — согласилась я. С одной стороны сомнения были, но с другой — я ничего не теряла. Да и вдвоем не так скучно будет.

Дождя больше не было. К тому времени, когда закончились выходные, нога уже болела не так сильно. Жизнь начала налаживаться. Вроде и Гена пошел на поправку. Кашлять стал меньше. Хотя я столько в него таблеток впихнула, чая с малиновым и смородиновым листом, даже на мед раскошелилась, что он должен был поправиться. Я возвращалась после работы домой. Автобус довез до поворота, а там дальше нужно было так идти. Но погода радовала, поэтому я не была против пройтись. Людей почти не было. Молодежь гуляла в центре, а на окраине все сидели по домам.

— Ника! А я как раз к тебе еду! — Боря поравнялся со мной и слез с велосипеда.

— А я с работы иду. И завтра мне опять на нее, — ответила я.

— Чего это ты работаешь? Говорила, что дом приехала продавать, — насторожился он. Я же прикусила язык. Вот никогда не умела врать.

— Так мы с мужем решили здесь остаться. Дом поправим, детишек будем растить, — быстро нашлась я.

— Ой ли! А не сочиняешь ли? — цокнув языком, спросил он.

— А зачем мне это? — выпалила я.

— Вот и я думаю, зачем, — он обнял меня за талию, прижимая к себе. При этом другой рукой спокойно вез велосипед.

— Пожалуйста, убери руку, — попросила я.

— Почему?

— Потому. Увидит муж, так ревновать будет.

— Он у тебя что, как Маша из сказки на сосну забрался и видит все вокруг? — Боря загоготал. — Давай ты от него уйдешь.

— Зачем?

— Вместе жить будем, — хохотнул он, как будто сказал чего-то смешное.

— Я счастлива в браке.

— Да ладно, мне песни петь. Птичка нашлась. Нет у тебя никого.

— Почему это?

— Потому, — передразнил он. — Была бы правдой твоя сказка, то не гуляла бы ты поздно вечером одна.

— А что мне тут будет? Места знакомые. Чай, не заблужусь.

— Так найдется, кто захочет поцеловать тебя, чего делать будешь?

— Кусаться и царапаться. — Предупредила я. Душа ушла в пятки. Попыталась убрать его лапу, чтоб отстраниться, так проще было памятник гранитный подвинуть.

— Да ладно, без когтей и зубов останешься. Давай будешь мило и ласковой, и я отвечу тем же. Не будем все до мордобоя доводить, — серьезно сказал он. Оставалось лишь надеяться, что мне удастся доползти до топора, чтоб кого-то по башке огреть.

— Боря, а если меня это не привлекает?

— Что тебя не привлекает? — его лапа скользнула к моим ягодицам. Страшно.

— Не хочу я с тобой любовь крутить.

— А кто тебя спрашивать будет? — удивился Боря. — Ты со мной жить будешь. Один раз я ступил, отпустил. Теперь не отпущу. И прекращай мне врать.

Угроза была такой неприкрытой, что во рту сразу все пересохло. Страшно. Это был какой-то неосознанный страх, животный, на уровне инстинктов. Когда понимаешь, что с этим человеком лучше не связываться. Мысли искали выход из ситуации, в которой я оказалась, но с перепугу соображала я туго. Мы повернули в сторону остановке, когда я увидела Гену с топором. Чудо!

— Милый, ты не так все понял. Это просто друг. Он просто не поверил, что я замуж вышла. Это недоразумение, — быстро заговорила я. Боря от неожиданности отпустил меня. Я бросилась к Гене. Повисла у него на шеи, пытаясь забрать топор.

— Недоразумение говоришь? — он сказал это тихо, но от его тона мне стало страшно. Еще страшнее, чем рядом с Борей. — А я сейчас твоему хахалю ногу переломаю. А потом и тебе заодно.

— Да не трогал я твою жену! — попытался оправдаться Боря.

— Еще бы ты ее тронул! — гаркнул Гена.

Он как замахнется топором, я к нему за спину отскочила. Споткнулась и упала. Боря с невероятной скоростью запрыгнул на велосипед и на скорости поехал в город, оставив меня разбираться с «разгневанным мужем», который топором размахивал, и грозился и Борю зарубить и меня. Вот и прошла любовь у моего жениха. А Гена ему еще пригрозил, что если увидит его около меня, то ноги переломает.