— Посмотрим, так ли это? — произнесла она.
И так нам предстояла долгая, потрясающая ночь.
21.
Скарлетт
Я сжала ноги вместе под столом, соски потерлись о кружево бюстгальтера от моего движения. Я очень надеялась, что никто в офисе не заметит, как я вздрагиваю от каждого движения, пока двигаюсь из стороны в сторону на кресле. Я до сих пор ощущала прикосновения Райдера к внутренней стороне моих бедер, как его рука сжимала мои волосы, оттягиваю голову назад, чтобы он смог пройтись зубами по моей шеи. Мне было больно. Всюду. Но я все равно хотела получить от него намного больше, несмотря на последствия. Мы с трудом сдерживали себя на людях со дня нашей свадьбы шесть недель назад, словно кто-то поставил песочные часы, когда мы решили взять на себя обеты, устроив настоящую гонку секса, прежде чем упадет последняя песчинка и брак будет аннулирован.
Я не жаловалась. Я хотела Райдера так же, как он меня. Но похоже у него имелся ненасытный аппетит. Я понимала, по умолчанию это не в коей мере не подразумевалось, но он пробудил во мне что-то первобытное и ненасытное. Вопрос касался не только физического влечения. А и бесконечных разговоров, которые затягивались до середины ночи. Несмотря на нашу измотанность, нас не клонило в сон, не его и не меня. Если мы не занимались сексом, то рассказывали друг другу о своей жизни. Мы разговаривали на разные темы — о его дедушке, о времени в школе-интернате. И о том, что его мать так и не соизволила приехать на его свадьбу, хотя никто об этом старался не упоминать. Мы говорили о Вайолет и Максе, и о том, почему я так долго оставалась на работе, которая мне совершенно не нравилась. Я рассказывала ему о том, как сильно любила своего мужа и насколько была опустошена, когда он ушел.
Мы говорили обо всем, на любую тему.
За исключением чувств, в которых я боялась признаться самой себе. Я не сказала Райдеру, что не так часто вспоминаю своего бывшего, вернее вообще не вспоминаю. Я не упомянула, что начинаю верить, что жизнь после развода может быть не просто сносной, а по-настоящему хорошей. Веселой, заполненной какими-то моментами, о которых я даже не смела и мечтать.
И, конечно, я ни разу не упомянула, что мы вели себя как настоящие молодожены, несмотря на то, что наш брак был только на бумаге.
— Как обстоят дела с этими цифрами? — спросила Сесили, присаживаясь на край моего стола.
— Хорошо, к концу дня я закончу балансовый ответ. И мне кажется, что мы выйдем в плюс по прибыли. — Я пошевелила мышкой по таблице на экране.
— Потрясающе. Нам стоит это отпраздновать. Не хотела бы ты с Райдером прийти к нам поужинать в эту субботу? — Конечно же я рассказала Сесили о нашем соглашении с Райдером. Сначала она пыталась меня отговорить, но я была так решительно настроена, дело касалось не только меня, а и ее. И мне казалось, что я не внесла существенного вклада, как она. Я даже готова была перекредитоваться с половиной кредитов, взяв собственный кредит на гораздо более выгодных условиях, чем у нас были сейчас. В конце концов она смягчилась, отлично понимая, либо я женюсь на Райдере, либо мы должны будем объявить себя банкротами.
Мы пока еще ни разу не выходили в свет вдвоем. Пару раз я была на его мероприятиях, но в основном свободное время мы проводили в его квартире, вдвоем.
— Звучит неплохо. — Хотя я не совсем была уверена, захочет ли Райдер тусоваться с моими друзьями. Я не знала согласится ли он, так как подобной договоренности у нас с ним не было. Пару раз показаться вместе на чисто деловых его мероприятиях, предоставило нам возможность узаконить перед обществом свой брак, хотя проживание вместе было основным и первоначальным требованием. Но частный ужин с друзьями — это совершенно новая территория. В этом я не была уверена. — Я свободна, но ничего не могу сказать насчет Райдера. Я спрошу его.
Мы не могли оторваться друг от друга, публично или за закрытыми дверями, по-моему никто не мог сказать, что мы не пара. Райдер постоянно прикасался ко мне. Он схватил меня за задницу на лужайке для крокета на глазах у всей своей семьи, ради всего святого. И было бы интересно посмотреть, как он отреагировал бы… если бы я ему напомнила о нашем соглашении по поводу секса и т.д. и т.п.
— Хорошо, дай мне знать. Как вы уживаетесь вместе?
Я невольно ухмыльнулась. К жизни с Райдером Уэстбери нужно было определенно приспосабливаться. Его квартира, расположенная в Трайбеке, была красивой и достаточно большой, в ней можно было заблудиться.
— По-разному. — До свадьбы я не осознавала, насколько совместное проживание может стать огромным изменением в моей жизни, начиная от поездок на работу до бытовых моментов, когда ты чисто автоматически оставляешь свою чашку или другую посуду в раковине. — Для нас обоих я думаю. Мы привыкаем к совместному житью.
Его компания, конечно, не доставляла мне неудобств. Все было как раз наоборот. Вчера вечером он с гордостью привел меня в гостевую спальню, которую специально для меня убрал. Чтобы предоставить мне «мое собственное пространство». Но от этой гостевой спальни, как только я вошла в нее, меня затопила сокрушительная волна разочарования, готовая утопить меня в слезах до тех пор, пока он меня не поцеловал. За этим последовало другое, как обычно, мы протрахались всю ночь. Но даже на следующее утро эта проклятая спальня для гостей только еще больше подчеркивала тот факт, что мы не были настоящей парой — эти апартаменты были не нашими, а его. Его, а я была прославленной квартиранткой.
Мы естественно могли вести себя на людях и даже не на людях как женатая пара, но факт оставался фактом, у меня в его квартире появилась своя собственная спальня. Мне следовало все время помнить, что мы как бы вместе, но не совсем. Секс был всего лишь вишенкой нашего делового соглашения. И прикладывая определенные усилия, я старалась про это не забывать.
— Ты сдала свою квартиру? — Спросила Сесили.
Я пожала плечами.
— Еще нет. — Несколько агентов занимались сдачей моей квартиры в аренду, но чем больше я думала о Райдере, и о том, что он предоставил мне вчера эту спальню, тем больше мне хотелось сохранить свою квартиру за собой. Я хотела сохранить независимость, имея свою квартиру, хотя понимала, что не смогу остаться в ней на ночь потому что, если кто-то будет за нами следить, молодожены, ночующие в разных местах, может вызвать ряд пересудов. И поближе узнав Фредерика, я бы совсем не удивилась, если бы за нами стали следить. Да, мы справились со свадьбой, но Райдер прежде все время громко высказывался о своем нежелании наследовать имущество. И такая резкая перемена явно вызывала определенные подозрения у такого типа, как Фредерик.
— Но ты же его не ненавидишь? В смысле, все идет нормально? — Опять спросила Сесили.
— Я более чем, его не ненавижу. Он идеальный джентльмен и у него потрясающая семья.
Она скрестила руки на груди.
— Идеальный джентльмен?! Какое разочарование. Я надеялась, что между вами промелькнула искра. Думала, что все может обернуться чем-то…
Я молилась про себя, чтобы мои горящие щеки не выдали меня. Сесили не знала, что мы спим вместе.
— Он совершенно великолепен. И богат, как Бог, — задумчиво произнесла Сесили.
И несется в бизнесе, как лошадь. И настоящий дьявол в кровати. И внимательный, и заботливый, и веселый. Ух. Мне пришлось очень постараться, чтобы отделить реальность от того, что происходило между мной и Райдером.
Сесили вскинула голову.
— Кстати, а вот и…
Я проследила за ее взглядом и обнаружила Райдера, улыбающегося мне и входящего в наш офис.
— Я принес ланч, — произнес он, помахав коричневым бумажным пакетом, подходя к моему столу.
Я прикусила губу, пытаясь сдержать улыбку.
— И еще один сверток. — Он протянул мне небольшой пакетик.
— Оставлю вас наедине с вашей радостью семейного счастья, — сказала Сесили, соскальзывая с моего стола.
— Привет, — произнесла я, когда Сесили вышла за дверь. — Я думала о тебе. — Как только слова вырвались наружу, мне захотелось заглотить их назад. Мне не следовало говорить ему подобное дерьмо, которое звучало слишком интимно.
Он передал мне маленький сверток.
— Я тоже думал о тебе все утро.
Нам обоим следовало сохранять границы нашего соглашения и так глубоко не погружаться в реальную жизнь. Я достаточно хорошо себя знала, что не в состоянии противостоять его комплиментам и истинной заботы, плюс физической близости и оставаться при этом в эмоциональном плане совершенно безучастной.