– Может быть, – снова покачал головой Хопскотч. – Но для вас самого это дело никак уж не может быть ничего не значащей мелочью!
– Это почему же?
– Вы дали клятву умирающему другу, не так ли? Теперь вы обязаны ее выполнить. Ваш отец всегда имел репутацию благородного человека, всякий раз выполняющего свои обещания, и его высочество надеется, что вы окажетесь достойным сыном своего отца.
«Жениться только ради того, чтобы принц выиграл пари? Что за глупость?!» – хотелось воскликнуть Брэю.
– Осмелюсь предположить, – произнес он вслух, – что если его высочество и проиграет пари, то как-нибудь сумеет это пережить!
– Видите ли, – прищурился Хопскотч, – дело обстоит немного сложнее, чем вам кажется…
Эти слова заставили Брэя насторожиться.
– А именно?
– К сожалению, в детали я вас посвятить не имею права. – Хопскотч помолчал с минуту. – Так я могу передать его высочеству, что вы согласны в ближайшее время жениться на мисс Прим?
– Нет, – категорически отрезал Брэй. – Я не даю больше клятв. Хватит с меня…
– Боюсь, это не тот ответ, который понравится его высочеству.
– Как хотите. Иного не будет.
Всего пару часов назад Брэй заявил мисс Луизе, что женится на ней не раньше, чем она сама его об этом попросит. А это означало, что сам он к ней с поклоном не собирается, и никто не может заставить его это сделать, даже принц.
– Почему, ваша светлость? – Судя по выражению лица Хопскотча, он действительно искренне не понимал, чем обусловлен отказ герцога. – Я имел честь знать вашего покойного отца, он был истинным джентльменом и всегда исполнял свои обещания…
«Хватит уже читать мне мораль! – хотелось сказать Брэю. – Наставлений всякого рода я успел наслушаться еще в детстве».
Брэй не чувствовал за собой ровным счетом никакой вины. Клятву, когда-то данную Натану, он, по сути дела, уже исполнил. Он ведь явился к его сестре с предложением руки и сердца, а что мисс Прим отвергла это предложение – что ж, она имела на это полное право. На этом вполне можно раз и навсегда поставить точку во всей этой истории. Не может же он, в конце концов, жениться на леди против ее воли!
– Вы, очевидно, полагаете, будто жениться – это так же просто, как выпить стакан воды? – усмехнулся Брэй. – Не кажется ли вам, что для столь серьезного шага все-таки требуется некоторое время?
– Полагаю, время, которое мы предоставляем вам, вполне достаточный срок! До конца июня. – Хопскотч поднялся с кресла. – Как я уже сказал, ваша светлость, открыть вам всех деталей не могу, но его высочество просил вам передать, что своей женитьбой на мисс Прим вы посодействуете ему в одном важном деле и он будет считать себя вашим должником. Желаю удачи, ваша светлость!
Хопскотч удалился с таким невозмутимым видом, словно их разговор не затрагивал никаких важных вопросов, а сводился лишь к сетованиям по поводу паршивой погоды.
– Черт побери! – тихо ругнулся Дрейкстоун, когда Хопскотч удалился на такое расстояние, на котором вряд ли бы это расслышал.
«Интересно, – подумал он, – что могут означать слова этого болвана о том, что я своей женитьбой якобы помогу его высочеству в одном важном деле?»
Брэй был не из тех, кого легко можно уговорить сделать что бы то ни было, когда он сам этого не хотел, даже если требовал это от него посланник принца или сам принц. Его высочество наверняка будет не на шутку удивлен, когда Хопскотч поведает ему об отказе Брэя: большинство людей сделали бы все ради того, чтобы угодить наследнику престола. Но Брэя это нисколько не волновало. Так что придется его высочеству, как и всем остальным джентльменам, поставившим на то, что Брэй женится на мисс Прим, расплачиваться с теми, с кем он поспорил, какова бы ни была сумма…
Впрочем, несмотря на решительный отказ Луизы, Брэй не сомневался в том, что если бы он вдруг задался целью уговорить ее стать его женой, то рано или поздно ему бы это удалось. Вот только хотел ли он этого? Да, эта девочка весьма недурна и, судя по ее страстной натуре, возможно, будет неплохой партнершей в постели, но…
Отпив еще глоток, Брэй улыбнулся, вдруг живо представив себе роскошные шелковистые волосы Луизы, рассыпавшиеся по плечам, огромные выразительные небесно-голубые глаза, пухлые чувственные губы…
«Пожалуй, – подумалось вдруг ему, – если бы я захотел затащить ее в постель, то это удалось бы мне и без свадьбы…»
Брэй окинул взглядом библиотеку в поисках официанта, чтобы заказать второй бокал, но увидел Ситона, стоявшего в дверях со скрещенными на груди руками и чем-то встревоженного.
«Только его здесь не хватало! – подумал Брэй. – Если в следующий раз вдруг захочу выпить вина в одиночестве, лучше все-таки сделаю это дома!»
Глава 7
К большим делам ведет благой совет.
День начинался, казалось бы, как обычно. Луиза, как и ее сестры, привыкла рано ложиться и рано вставать, и с переездом в Лондон этот режим дня совсем не изменился. Спать все-таки лучше, когда темно, а бодрствовать – когда светло.
За завтраком, разумеется, все разговоры были лишь о вчерашнем визите герцога Дрейкстоуна. Луиза, впрочем, в основном молчала, слушая сестер. Как и следовало ожидать, девчонки едва ли не влюбились с первого взгляда в высокого привлекательного джентльмена, хотя Сибил это отрицала, но Луизу не так-то легко было провести. Гвен же и Лилиан находили его просто очаровательным, но когда посмотрели на Луизу, словно хотели спросить: «Разве это не так?» – та лишь пожала плечами. Сестры, однако, не удовлетворились столь невразумительным ответом, продолжая, ни на секунду не закрывая рта, ворковать о том, каким замечательным во всех отношениях оказался герцог.
– Да, симпатичный, – сказала Луиза только затем, чтобы Лилиан и Гвен от нее отстали.
Разговор наконец перешел на другую тему – обсуждение миссис Рамоны Колтраст. Впрочем, Луиза и Гвен были единственными, кто ее вообще видел, ибо очень скоро после своего появления в доме эта дама скрылась в своей комнате и до сих пор ни разу оттуда не показалась.
Завтрак уже давно был съеден, а разговор все не прекращался, пока миссис Трампингтон не попросила их покинуть столовую, заявив, что ей надо прибраться.
День выдался солнечный – едва ли не впервые с тех пор, как они приехали в Лондон, – и Луиза предложила сестрам прогуляться в саду, а заодно и проверить, хорошо ли девочки усвоили уроки ботаники и смогут ли правильно назвать различные цветы и деревья. Сад у дядюшки был гораздо меньше, чем в их имении Уэйбери, но простора для игр в нем хватало.
В назначенный час Луиза отослала Лилиан и Гвен к мисс Киндред для занятий. Пожилая гувернантка редко покидала свою комнату на втором этаже, жалуясь на то, что в ее возрасте уже трудно спускаться и подниматься по лестнице. Чем именно девочки будут заниматься сегодня – историей, арифметикой, рисованием или музыкой, – в это Луиза особо не вникала, полагаясь полностью на гувернантку. Сама же она занялась с младшими девочками вышиванием.
Залитая солнечным светом гостиная казалась Луизе идеальным местом для подобных занятий. Несмотря на то что Бонни моложе Сибил на два года, ей, усидчивой и терпеливой, уже удалось достичь гораздо бо́льших успехов в искусстве вышивания, чем вечной непоседе Сибил, которая, казалось, даже и не старается, чтобы стежок ложился ровно. Зато у Сибил был талант к рисованию.
Оставив на время свои пяльцы, Луиза взяла чашку с чаем и, сев у окна, стала смотреть в него, хотя все, что она могла в нем разглядеть, – это несколько деревьев, кусок неба да крыши соседних домов. Но Луиза и не собиралась высматривать ничего на улице – ей просто хотелось немного побыть наедине со своими мыслями.
Еще неделю назад она с сестрами жила привычной, счастливой жизнью в Уэйбери и даже представить не могла, как круто все изменится за один день… Буквально в одночасье в ее размеренную жизнь ворвались два человека, превратившие ее в полный кавардак: герцог Дрейкстоун со своим абсурдным предложением, точнее, требованием стать его женой и взбалмошная, вечно всем недовольная миссис Колтраст.
Этой ночью, лежа в постели, Луиза пыталась заставить себя не думать о герцоге Дрейкстоуне, но всякий раз, когда начинала размышлять о чем-то другом, высокий властный красавец в начищенных до блеска сапогах, безупречно белоснежной рубашке и пышном накрахмаленном жабо, словно смеясь над ней, снова возникал перед ее мысленным взором.