– Вы хотя бы спрашивали у герцога, когда он собирается жениться на вас? – спросил наконец Хопскотч.
– Разумеется, нет! – отрезала она.
– Его высочество настоятельно советует вам поинтересоваться этим как можно быстрее.
Луиза почувствовала, что начинает терять терпение.
– Боюсь, сэр, – сдвинула она брови, – что единственным моим ответом его высочеству будет следующее: мы с герцогом Дрейкстоуном уж сами как-нибудь разберемся, жениться нам или не жениться!
– Боюсь, что, услышав такой ответ, принц посоветует вам обоим еще раз все хорошенько обдумать. Дело в том, мисс Прим, что здесь замешано одно обстоятельство, имеющее значение, ни много ни мало, для всей Англии. Подробностей я, к сожалению, сказать не могу, но его светлости они известны. Ваша свадьба должна состояться не позднее июня…
Вся эта ситуация уже начинала напоминать Луизе сумасшедший дом.
– И каким же образом наша свадьба может иметь значение для всей страны?
– Как уже было упомянуто, я не вправе разглашать подробности. Могу лишь сказать, что если свадьба не состоится, то это будет иметь очень неприятные последствия…
«О господи!» – чуть было не воскликнула Луиза.
– Вы, кажется, сказали, мистер Хопскотч, что уже говорили с его светлостью об этом, – попробовала уточнить она. – И в разговоре с ним вы также настаивали, чтобы он женился на мне?
– Да, я беседовал с герцогом, и не раз, – кивнул тот. – Уверяю вас, мисс, это дело огромной важности! Если вам дорого благосостояние нашей страны…
«Должно быть, принц заключил очередное пари – на сей раз, поженимся мы с его светлостью или нет, – подумала Луиза. – Подобное пари, если верить слухам, давно уже заключает едва ли не весь Лондон… Но при чем здесь благосостояние Англии?»
Луизу вдруг как молнией пронзила новая догадка. Теперь ей стало ясно, почему на самом деле Брэй приходил к ней вечером: не для того, чтобы утешить ее, не потому, что испытывал к ней какие-то теплые чувства… Брэй явно рассчитывал, что, после того как она отдаст ему свою девственность, у нее просто не останется другого выхода, кроме как выйти за него замуж…
– Итак, мисс Прим, – прищурился Хопскотч, – может ли его высочество рассчитывать на ваше взаимопонимание?
– Хорошо, сэр, если вы настаиваете, – произнесла Луиза, – я поговорю об этом с его светлостью. Но как вам, должно быть, известно, герцога трудно заставить что-то сделать, если он сам того не захочет.
Улыбнувшись, Хопскотч расправил свое жабо.
– Его высочество будет весьма благодарен вам, мисс Прим, если вы пойдете навстречу его пожеланиям! – еще раз повторил он и удалился.
К Луизе подошла миссис Колтраст.
– Кто это такой? – поинтересовалась она.
– Назвался Альфредом Хопскотчем, – ответила девушка.
– А почему ты стояла с ним здесь в углу?
– Мы разговаривали о принце, – рассеянно ответила Луиза, думая в этот момент совсем о другом. Рассчетливый поступок Брэя выводил ее из себя.
– Альфред Хопскотч? – переспросила Колтраст. – Не припомню, чтобы когда-нибудь слышала о таком… У него есть какой-то титул?
– Об этом он ничего не сказал, а я не спрашивала.
– Я могу разузнать, если это тебя интересует.
– Спасибо, миссис Колтраст, нисколько не интересует.
– Почему? – пожала плечами компаньонка, глядя вслед удалявшемуся Хопскотчу. – Да, он не бог весть какой красавец, но все же довольно-таки недурен… Он случайно не упоминал, женат ли?
– Нет, не упоминал. А спросить его об этом мне не пришло в голову – мы разговаривали совсем о другом.
– Ладно, не важно, он, кажется, уже уходит с бала. Как-нибудь попробую разузнать о нем поподробнее… Я ищу Гвен. Ты не знаешь, куда она пропала?
Луиза обвела взглядом зал.
– Не знаю… Всего несколько минут назад я ее видела, она танцевала с мистером Стандишем…
– Поищи ее в том конце зала, а я поищу в этом. Наверное, тоже прячется где-нибудь в углу за вазой, как и ты.
– Хорошо, – кивнула Луиза. – Встречаемся у дверей. Честно говоря, я уже хочу домой.
– Что-то ты повадилась едва ли не каждый вечер рано уходить с бала! – проворчала Колтраст. – Если так и дальше пойдет, то ни ты, ни Гвен никогда не найдете себе мужей… Ладно, хорошо, будь по-твоему. Встречаемся у дверей.
«Найду сначала Гвен, – подумала Луиза, – а потом Брэя и скажу ему, что теперь мне известно, зачем он тогда приходил…»
Внимание Луизы вдруг привлекло какое-то движение, которое она уловила краем глаза. Обернувшись, девушка увидела открывшуюся дверь террасы и входившую Гвен. Вслед за ней Луиза ожидала увидеть Стандиша, но вместо него почему-то вошел Брэй.
У Луизы словно все оборвалось внутри. Что это значит? Брэй уединялся в саду с ее сестрой? Луизу переполняли противоречивые чувства, и она не могла сказать, которое из них сильнее: боль от предательства Брэя, ревность или желание оградить сестру от этого проходимца. Луиза готова была многое простить Брэю: и то, что не объявлялся целых два года, и то, что терпеть не мог ее маленьких сестер, и даже то, что скрывал от нее, что в этой истории каким-то образом замешан принц. Но простить то, что он едва ли не у нее на глазах флиртует с ее сестрой, было выше ее сил.
Она решительно подошла к Брэю и смерила его таким взглядом, что тот застыл, словно пригвожденный к месту.
– Брэй, кто дал тебе право заигрывать с моей сестрой? – ледяным тоном спросила она, убедившись, что их никто не слышит.
На мгновение в глазах Брэя что-то мелькнуло, но затем его взгляд снова стал бесстрастным. Брэй скрестил руки на груди.
– Луиза, – насмешливо произнес он, – пора бы тебе уже понять: я всегда делаю только то, чего хочу сам, и ни перед кем не отчитываюсь!
– Делай что хочешь, отчитывайся перед кем бы то ни было или не отчитывайся – мне до этого дела нет, когда это не касается меня и моей сестры! Впрочем, чего иного можно ожидать от вас, ваша светлость? Ты всегда был негодяем, Брэй, и с каждым днем я убеждаюсь в этом все больше и больше! Я уже не говорю о том, что ты соблазнил меня, надеясь жениться на мне из-за того, что у тебя там какие-то тайные игры с его высочеством… Но знай: мою сестру соблазнить тебе не удастся!
Дверь террасы снова приоткрылась, и Луизе пришлось подвинуться, чтобы впустить входившую пару.
– Подожди… – нахмурился Брэй. – Что ты сказала о принце?
Луиза понимала, что подобные разговоры лучше вести не при свидетелях – две-три дамы уже начали коситься на них, – но ей сейчас было все равно.
Стараясь все же говорить не очень громко, Луиза продолжила:
– Я знаю, что ты уже успел заключить какую-то тайную сделку с его высочеством относительно меня. Некто Хопскотч только что поведал, что принц почему-то хочет заставить тебя жениться на мне. Якобы этой свадьбой ты каким-то непонятным образом спасешь едва ли не всю Британию… Но знай: я за тебя не выйду, даже если Британии будет угрожать какой-нибудь новый Наполеон!
– Что ж, – спокойно ответил Брэй, – как хочешь, дело твое.
– Ты не возражаешь? – удивилась она.
– Хопскотч поведал тебе какие-нибудь подробности этого дела? – вместо ответа спросил он.
– Никаких подробностей, одни туманные намеки на то, что если я за тебя не выйду, то от этого якобы каким-то образом разразится какой-то грандиозный скандал.
– Луиза, когда наш принц заключил пари, что мы с тобой поженимся, он поставил на кон собрание древних греческих мраморных скульптур.
– Что? – Луиза отчаянно заморгала.
– Ты не ослышалась. Его высочество изволил заключить пари с австрийским эрцгерцогом и поставил на кон коллекцию. Если мы с тобой не поженимся до начала июня, эти сокровища отойдут Австрии. Мистер Хопскотч уже не раз давал мне понять, что принц настаивает на нашей с тобой свадьбе.
– Про скульптуры мне Хопскотч ничего не говорил!
– Да он и мне не велел рассказывать об этом кому бы то ни было… Но, как я уже говорил, я всегда делаю что хочу и плюю на чужое мнение. И уверяю тебя: когда я в тот вечер шел к тебе заняться любовью, принц с его коллекцией был здесь абсолютно ни при чем. Я даже и не думал о нем в тот вечер! И мне совершенно все равно, в каком музее будут пылиться эти чертовы скульптуры, в английском или в австрийском… Если его высочество их упустит, надеюсь, это послужит ему уроком впредь быть осторожнее и не заключать столь безумные пари!
Луиза пыталась вникнуть в смысл сказанного Брэем, но слова его казались ей лишенными всякого смысла. При чем здесь какие-то мраморные скульптуры? Но Брэй, не давая ей опомниться, продолжил: