Кэтрин Коултер - Герцог

— Перси думает, что он здесь просто необходим, — сказал Бертран, будучи не в силах сдержаться, и заметил удивление на лице Яна.

— Что? Перси необходим? — воскликнула леди Аделла. — Единственные люди на этом свете, кому он необходим, так это констебли из долговой тюрьмы и проститутки из западной части Эдинбурга.

— Это ненадолго, леди, очень ненадолго. Увидите, как все изменится, когда я стану Робертсоном.

Он сказал это с чувством собственной значимости и даже насвистывал себе под нос, проходя через гостиную.

Брэнди спешила к конюшне. Она только что повоевала с Фионой, которая предпочитала сну верховую езду. Любовь к лошадям перешла к ней от матери. Брэнди еле дышала из-за блузки, едва сходящейся на груди.

Чем ближе девушка подходила к конюшне, тем больше в ней росла уверенность, что не стоило убеждать Яна, будто она обожает кататься, а тем более просить его о верховой прогулке. Она ни капли не сомневалась, что Ян — великолепный наездник, кроме того, благородный и внимательный кавалер.

Шансов не свалиться с лошади и не разбить себе голову у нее было мало, но все-таки в душе Брэнди надеялась, что Ян невысокого мнения о ее навыках наездницы. Она поедет на старой Марте, которая всю жизнь провела в конюшне. Пускай эта кляча идет куда хочет и с какой хочет скоростью.

Девушка посмотрела на конюшню глазами Яна. Помещение не мыли уже несколько недель, пока кто-то не накричал на Коротышку Алби и тот, наконец, не сделал все что нужно. Неокрашенные, полусгнившие доски болтались туда-сюда от каждого дуновения ветерка. Крыша протекала.

— А, вот и Брэнди. Надо признаться, я уже начал терять надежду, — сказал Ян и посмотрел на ее разгоряченное лицо. Наверное, она бежала от самого замка. — Вы хорошо выглядите. Зеленый цвет вам очень к лицу.

«Да, — думал герцог, — то, что она перестала носить свои старые платья и накидку, — несомненно, хороший признак». Надо сказать, и прическа Брэнди была уже совсем не девичьей. Она собрала косы на макушке и надела шляпку с пером.

Брэнди с трудом дышала, боясь, что вот-вот пуговицы на блузке расстегнутся.

— Спасибо, Ян, — ответила она, посмотрев на лошадей, — вы тоже хорошо выглядите.

Он действительно был хорош в костюме из кожи и высоких, почти до колен, сапогах. Кажется, это ботфорты.

— И вам спасибо. Что, рвешься в бой, Кантор? Ну ладно. Он один из моих любимцев. Его отцом был Мадрас из Кенсингтона. Сегодня эта лошадь ваша. Я осмотрел ту кобылку, что стояла в конюшне. Жалкое зрелище. Она, видимо, решила, что я шучу, когда попытался вывести ее. Я понял, сколько ни корми ее морковкой, лошадка не сдвинется с места. Итак, Брэнди, я даю вам Кантора. Он подойдет, если вы неплохо управляетесь с лошадьми. Жеребец немного вспыльчивый, но все-таки джентльмен. Даже если седок никуда не годен, он ведет себя нормально.

В голове Брэнди, словно мухи, зароились мысли. У Кантора были сумасшедшие, дикие глаза и он готов был убить ее, и не только за то, что она хвасталась, но и за то, что солгала. Придется заплатить за это, и в своей смерти нужно будет винить только саму себя. Несмотря на то, что сейчас жеребец стоял смирно, чувствуя сильные руки герцога, Брэнди знала: стоит только ослабить уздечку, и он сорвется с места.

— Похоже, у Кантора плохое настроение, он какой-то буйный. Я очень давно не ездила на такой великолепной лошади, наверное, даже вообще ни разу. Может быть, лучше дать старой Марте еще морковки. Она без ума от морковок и, конечно же, выйдет из стойла ради еще одной.

— Нет, Кантор совсем не буйный. Он неспокойно ведет себя в галопе, как и мой жеребец Геркулес. Но Кантор — джентльмен. Я оседлал его женским седлом.

Девушка колебалась.

— Вы что, сомневаетесь, хорошо ли я его оседлал? Ладно, давайте я помогу вам забраться.

Брэнди снова сглотнула и кивнула головой. «Так, девочка моя, — сказала она себе, — в следующий раз не будешь хвастать, если доживешь». Ян помог Брэнди сесть в седло. Кантор дернулся, но не сошел с места. Однако для Брэнди этого было уже достаточно. Нет, надо держаться. Кантор успокоился.

— Будь повежливей, Кантор. У тебя на спине очень талантливая молодая леди. Покажи себя с лучшей стороны.

Герцог потрепал коня по холке, вручил Брэнди уздечку и повернулся к Геркулесу.

«Господи, защити глупую девчонку», — взмолилась Брэнди. А вслух сказала:

— Пожалуйста, Кантор, не роняй меня в лужу, а если уронишь на траву, то не наступи, пожалуйста. Я обещаю тебе дюжину морковок, если ты поможешь мне сегодня не ударить в грязь лицом.

Ян подвел Геркулеса поближе к ней.

— Куда бы вы хотели поехать, Брэнди?

Неожиданно ее осенило.

— Лучше, если вы будете выбирать путь, а я поеду следом. Я уже все здесь объездила и хочу освоить новый маршрут.

— Как хотите. Поедем потише, но потом я обещаю вам встряску. Когда мы с Бертраном ездили к крестьянам, я заприметил неподалеку отличную полянку.

Ян улыбнулся, и Брэнди залюбовалась им. Ей всегда нравилась его улыбка.

Герцог пустил Геркулеса с места в легкий галоп, а затем перешел на шаг. А Кантор, не почувствовав силы в руках седока, зафыркал, замотал головой, чуть не выдирая поводья из рук девушки. Она схватилась за луку седла, думая только об одном: не упасть. Лошадь стала казаться ей величиной с двухэтажный дом. Ян был впереди, и ей очень хотелось, чтобы он там и оставался.

Брэнди с трудом пыталась улыбнуться. Ян придержал Геркулеса и подождал, пока она подъедет к нему.

— Этот лес вокруг Пендерлига напоминает мне мои владения в Кармайкл-Холле в Суффолке. Я думаю, вам понравится. Там столько птиц, что вы даже представить себе не можете. Есть, правда, один большой недостаток: у нас нет моря на заднем дворе, и вообще поблизости.

Она пробормотала что-то невнятное о том, как это здорово, но все ее внимание было обращено на Кантора, на то, как он вытанцовывает под ней. «Что там Ян говорил про лес? Ты дикий, совершенно дикий, из лесу вышел». По крайней мере, она узнала, что он любит, прежде чем умереть.

— Нет, — продолжал герцог, оглядываясь и вдыхая свежий утренний воздух, — нет ничего величественнее моря, но то озерко посреди нашего леса, оно словно из драгоценного камня.

Глаза Кантора заблестели.

— Мне бы очень хотелось посмотреть на него, — сказала Брэнди, глазея на уши Кантора, пришитые к его огромной голове. «Почему? Почему Кантор так волнуется?» Она не просила его об этом.

— Вы любите плавать, Брэнди?

Это отвлекло ее внимание, и она расплылась в улыбке.

— Конечно, Ян, готова поспорить, что вы не одолеете меня. На море живут хорошие пловцы. Последний раз я опередила Бертрана. Он, бедный, еле дышал и наглотался воды. Я даже подумала, что придется спасать его.

Ян оглянулся на секунду, чтобы увидеть девушку. Она победила Бертрана, мужчину?

— Вы смеетесь надо мной? Я вижу, вы не верите. Но посмотрим, как вы запоете, когда нам представится случай посоревноваться. Вы увидите, я очень сильная. Не хмурьте брови.

Он улыбнулся.

— Бертран назвал вас русалкой, но я никогда бы не подумал, что он имел в виду ваше умение плавать.

— Нет, это потому, что я все время в морской воде и от меня пахнет солью. Ему нравится дразнить меня, он всю жизнь этим занимается. Но вы знаете, — добавила она, вздернув подбородок, — думаю, Берти отдал бы предпочтение Конни.

— Ага, значит, вы знаете, откуда ветер дует, — что Бертран неравнодушен к вашей сестре. За время поездки он успел утомить меня рассказами о ней. Я почти все время ходил сонный, оттого что приходилось выслушивать, какие у нее прекрасные волосы, потрясающие глаза, прямой носик. Господи, он готов был говорить о ней не переставая. Плохо только, что Констанция к нему не благосклонна. Но она молода, может быть, со временем…

— Вы ошибаетесь, ваша светлость. Вряд ли время что-то изменит. Вы же знаете и про Перси, черт бы побрал его похотливые глазки.

Герцог рассмеялся.

— О Господи, опять я забыла, что нельзя ворчать в приличной компании.

— Меня трудно назвать приличной компанией. Ладно, черт с ним, Перси. И вы правы, не очень хорошо с моей стороны. Вы поставили меня на место.