Его пальцы скользили и шевелились в ней, поглаживая ее стенки. Он обращался с ней, как опытный музыкант со своей скрипкой, выводя мелодию, в которой Сара то мурлыкала от удовольствия, то начинала задыхаться и стонать. А потом она достигла пика удовольствия, выгнув спину и забившись в конвульсиях. Саймон продолжал прижимать ее к себе, ощущая дрожь и сокращения ее мышц, слушая стоны и чувствуя, как постепенно она расслабилась, удовлетворенная.
Прислонившись к нему спиной, Сара сползла вниз, поглаживая руками его бедра. Она еще периодически вздрагивала после пережитого удовлетворения, когда Саймон зарылся лицом в ее волосы и прошептал:
– Мы еще не закончили.
– М-м-м, – промурлыкала она.
С низким смехом Саймон развернул Сару, помогая ей оседлать себя. Она посмотрела вниз на его возбуждение и так сладко и бесстыдно улыбнулась, что ему показалось это самым возбуждающим и эротичным из всего, что он видел в жизни.
Где-то под водой она нашла тряпочку, которую он использовал, чтобы доставить ей удовольствие, и зачерпнула на нее большую массу пены.
Он посмотрел на ее манипуляции и спросил:
– Что ты планируешь с этим делать, любимая?
Сара не ответила. Положив мягкую мыльную тряпочку на свою ладонь, Сара погрузила обе руки в воду и обернула ею его плоть.
Он был уже очень твердым и горячим. Когда она почувствовала его твердость и длину, ее глаза расширились, и она начала медленно гладить его.
С низким стоном Саймон откинулся спиной на край ванны. Жар прокатился по всему его телу, разливаясь от ее рук во все его конечности. Не контролируя себя, он начал совершать движения навстречу ее рукам. Саймон почувствовал, как усиливается напряжение где-то у основания его позвоночника, и понял, что он может вот-вот взорваться.
Быстрым движением он оттолкнул руки Сары и, прежде чем она успела что-то сказать, одной рукой притянул к себе, другой располагая свое естество прямо у ее входа. Нащупав цель, он ввел головку, постанывая от удовольствия, когда наиболее чувствительная его часть начала движение вдоль ее горячих стенок. Обхватив ее за бедра, он плавно надавил. И тут они оба одновременно вскрикнули. Сара замерла, он – тоже. Они уставились друг на друга.
И затем она начала двигаться. Положив руки ему на плечи и наклонившись вперед, Сара поднималась и опускалась, увлекая его за собой. Саймон держал руки на ее ягодицах, направляя и поддерживая ее.
Вода плескалась через край ванны. Саймон не замечал этого, а Сара наклонилась вперед и впилась губами в его губы. Он задыхался и забыл обо всем на свете. Он видел только ее. Блаженство обволакивало его, пронизывая все тело и всю душу. Раньше Саймон не знал, что бывает на свете такое счастье, пока Сара не появилась в его жизни.
Напряжение у основания спины появилось вновь, но на этот раз гораздо сильнее, чем прежде. Оно росло и усиливалось, превращаясь в огромный ком из похоти и любви. В его центре была женщина, которую Саймон сжимал в своих объятиях, которую любил и которая любила его так же страстно и сильно. И все это взорвалось в единый миг, растворившись и проникнув в каждую часть его тела, в его сердце и душу, и принеся с собой удовольствие, освобождение и расслабление.
Тут же Сара рухнула на него, вцепившись руками в его плечи и прижавшись щекой к его голове. Саймон прижал ее к себе. Они оба дрожали.
– Я люблю тебя, Саймон. – Ее дыхание щекотало ему ухо. – Я так тебя люблю!
Он зарылся лицом в волосы Сары, прижимая ее к себе. Никогда и никуда Саймон теперь ее не отпустит!
Два часа спустя они спускались по лестнице. Саймон, благодаря усилиям неутомимого Бартона, был гладко выбрит и модно одет. На Саре было одно из ее лондонских вечерних платьев. Одна из горничных, непрестанно щебетавшая, как замечательно и романтично то, что Сара завладела сердцем его светлости, сделала своей новой госпоже элегантную прическу.
Сара смотрела на мужа и чувствовала, как теплые волны любви пробегают сквозь ее тело. Лишь только взглянув на него, можно было сразу понять, как сильно он ее любит. Саймон не скрывал ни от кого, что его сердце похищено Сарой. Не мог скрывать и не хотел. И ощущая всю силу его любви, она становилась смелее и увереннее. Сара всегда любила Саймона, но прятала это чувство на самом дне своего сердца, не позволяя себе даже мечтать о том, чтобы в один прекрасный день стать его женой.
– Давай зайдем в библиотеку на минуту, – сказал Саймон, и она последовала за ним в полутемную комнату.
Он подошел к письменному столу, открыл замок и выдвинул ящик.
– Дай мне свою левую руку, пожалуйста.
Сара протянула руку, и он надел кольцо своей матери на ее безымянный палец.
– Но это ведь принадлежало ее светлости…
Герцог приложил палец к губам жены, останавливая все возражения.
– Это кольцо принадлежит герцогине Трент. Сначала оно было у моей бабушки, потом у матери. Я знаю, где бы она ни была, она хотела бы, чтоб ты взяла его. Сейчас оно по праву принадлежит моей жене.
Он поднес руку Сары к своим губам и поцеловал кольцо на ее пальце. Когда Саймон ее отпустил, Сара почувствовала вес золотого украшения, осыпанного бриллиантами.
– Хорошо. Я буду его носить до тех пор, пока мы не найдем твою мать. И если она захочет его вернуть…
– Она не захочет. – Саймон улыбнулся и сжал ее руку. – Пойдем обедать.
Они вошли в гостиную, и сердце Сары затрепетало, когда она посмотрела на свою новую семью.
Она с детства в душе считала всех Хокинзов своей семьей, но теперь эти мечты воплотились в жизнь. Отныне все они официально были членами одной семьи, и Сара обожала их.
Выбрав у буфета понравившиеся им блюда, новобрачные присоединились к остальным, сев на шелковый диван, на котором Сара сидела так много лет назад, вся в грязи и крови после борьбы с ежевичным кустом, и отвечала на вопросы герцогини. Она первый раз увидела семейство Хокинз именно в этой комнате. Как давно это было! И именно здесь Сара узнала имя мальчика, который спас ее.
Она улыбнулась Саймону, когда он протянул ей тарелку. Несколько минут они молча ели.
Сэм заговорил первым:
– Стенли уехали.
Саймон кивнул.
– Я ожидал, что они уедут.
– Ха! Держу пари, ты и не предполагал, как они уедут! – сказал Люк с усмешкой, поднял бокал с вином и сделал большой глоток.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Саймон.
Братья переглянулись, и сердце Сары бешено забилось. Медленно она опустила вилку на тарелку.
– Ну, кто хочет первым сообщить ему эту новость? – спросил Люк, оглядывая всех.
Не дождавшись ответа, он пожал плечами:
– Я? Ну хорошо. – Люк повернулся к Саймону и продолжил: – На следующий день после того, как ты сбежал в Шотландию, твоему примеру последовала мисс Джорджина Стенли. С герцогом Дансбергом.
– Как?! – ахнула Сара.
– Вот так. Видимо, она настолько сильно хотела стать герцогиней, что с каким именно герцогом идти под венец, ей было совершенно не важно. Она схватила первого, кто попался ей под руку. Дансберг приехал сюда во второй половине дня, уже после твоего отъезда. В доме еще царил переполох. Похоже, она встретила Дансберга случайно и открыла ему свое бедное разбитое сердце.
– И что сделали ее родители, когда узнали? – спросил Саймон.
– Абсолютно ничего, – бодро ответил Марк.
– Они хотели, чтобы их дочь стала герцогиней. Когда ей это удалось, у них не было никаких претензий, – добавил Люк.
– Но ведь все вышло не так, как они планировали, – воскликнула Сара.
– И им совершенно не нужен был скандал, – добавил Саймон.
– Родителям, может, и нет, – сказала Эзме, и все удивленно повернулись к ней. Обычно она молчала в присутствии братьев, если к ней не обращались, – но Джорджину этот конкретный скандал вполне устраивает. Только представьте, ее бросил герцог Трент, и она тут же оказалась в объятиях герцога Дансберга. Всеобщее внимание гарантировано.
– Надеюсь, Дансберг понимает, во что он вляпался, – покачал головой Саймон.
Люк махнул рукой.
– О, я знаю Дансберга. Он умеет управляться с женщинами. Даже с такими испорченными, как эта мисс Стенли.
– Я видел их в ночь, когда они исчезли, – сказал Марк. – Он показался мне вполне довольным.
Саймон взглянул на брата.
– Дансберг думал о Джорджине, даже когда она была помолвлена со мной. Но боюсь, его ждет разочарование, ведь он практически не знает ее. А она – его.