– Но я бы была с ней здесь и позаботилась о ее безопасности, – сказала Сара. – Вместе с другими слугами.
Он внимательно посмотрел на нее, и уголки его губ начали приподниматься в улыбке.
– Я верю, Сара, что ты смогла бы защитить ее, если бы я поручил тебе это. Поэтому я хочу, чтобы ты тоже поехала с нами.
– В Лондон?
– Да.
– Я?! В Лондон?!
Сара никогда не была в Лондоне. Еще будучи маленькой девочкой, она страстно мечтала увидеть этот город.
– Я хотел бы, чтобы ты выполняла обязанности компаньонки Эзме.
– Ее компаньонки?! Но я не могу!
Огромный комок подступил к горлу, когда Сара произнесла последние слова. Саймон нахмурился.
– Почему?
Ее щеки горели.
– Она из семьи герцога, а я простолюдинка.
– Уверен, ты сможешь вести себя как благородная дама. Не обязательно кому бы то ни было знать, что ты дочь садовника. У тебя грамотная речь, и ты способна поддержать беседу, так что ни у кого не возникнет вопросов относительно твоего воспитания.
– Но я-то знаю, что я не леди, – возражала Сара. – И вы знаете. И Эзме тоже.
Саймон очень серьезно посмотрел на нее.
– Меня это совершенно не смущает.
Сара сидела ошеломленная. Саймон всегда был щепетилен в вопросах приличий, особенно когда дело касалось его семьи.
Он продолжил:
– Понимаешь, ты лучший кандидат в компаньонки Эзме. Ты очень хорошо с ней ладишь. Я же видел, как ты успокоила ее сегодня. Она обожает тебя и будет слушаться. – Саймон уперся руками в свои колени. – В Лондоне я постоянно занят важными делами. Дома бываю редко. Я не смогу спокойно работать, оставив сестру одну.
Сара очень хотела поехать в Лондон и быть рядом с Саймоном и Эзме, но, с трудом проглотив подступивший к горлу комок, заставила себя сказать это:
– Вы легко могли бы найти для этого кого-то еще, ваша светлость.
На самом деле, если бы Саймон только сказал кому-то, что ищет компаньонку для Эзме, толпы претенденток, более высокородных и образованных, чем Сара, сбежались бы в надежде получить место рядом с сестрой герцога Трента.
– Я думал об этом, но нет.
– Почему нет?
Саймон отвел взгляд и стал разглядывать свои руки.
– Ты мыслишь здраво. И я доверяю тебе больше, чем доверял бы любой незнакомой высокородной даме.
Его последние слова Сара слушала, затаив дыхание. Затем, немного помолчав, чтобы успокоиться, она спросила:
– А что, если кто-нибудь узнает, что я дочь садовника?
Вздохнув, он ответил:
– Меня это не волнует. Есть примеры, когда люди, вышедшие из самых низов, достигали высот больших, чем должность компаньонки.
– Но вы… вы же ненавидите скандалы, – прошептала Сара.
– Да, ты права. Но есть вещи, ради которых можно рискнуть, – такие, как счастье и безопасность моей сестры.
– А как же леди Эзме? Ведь скандал значительно подпортит ее репутацию. А для леди это не шутки!
Саймон вновь нашел своим взглядом ее глаза.
– Ты считаешь мою сестру слабой инфантильной леди?
– Эзме добрая и мягкая и, наверное, да, в какой-то степени слабая. Но то, о чем я говорю, имеет мало общего с человеческой слабостью или силой, ваша светлость. Я имею в виду, что общество, толпа может вонзить свои ядовитые когти в человека и не отпустить его уже никогда.
– Я вижу, ты уже наслышана о нравах, царящих в среде лондонской знати.
– Верно.
Он вздохнул.
– В данном случае я готов рискнуть. Считаю, что опасность разоблачения минимальна, и польза от твоего пребывания в Лондоне рядом с Эзме в разы перевешивает ее. Если хочешь, я изложу все эти доводы своей сестре, и, если она имеет хоть каплю здравого смысла, то придет к тем же выводам.
Сара задумалась. Она знала Эзме достаточно хорошо и верила, что она согласится с этим планом. Конечно, Эзме будет очень удобно, если в Лондоне ее будет сопровождать Сара. Это как отправиться в дальнюю дорогу, захватив с собой любимый теплый плед. Но будет ли согласие Эзме на эту авантюру продиктовано здравым смыслом, Сара очень сомневалась.
Но она поняла логику Саймона. Риск оказаться в центре небольшого скандала для него не шел ни в какое сравнение с благополучием его семьи. Мысль, что он считает присутствие Сары необходимым для обеспечения этого самого благополучия, согревала ее душу.
– Что ж, ладно, – сказала она. – Я пойду.
Саймон вскинул брови.
– Ты отказываешься?
Сара помедлила, затем улыбнулась.
– Я ни разу не покидала Айронвуд-Парк, с тех пор как шестнадцать лет назад приехала сюда. В течение всех этих лет я наблюдала, как вы и ваши братья приезжали и уезжали снова, и… – Ее голос ослаб.
– И?..
Она сжала край скамьи. Холодный и твердый мрамор впился в ее ладони.
– Хорошо, – решилась наконец Сара. – И… я всегда мечтала уехать с вами.
Саймон улыбнулся, показывая свою чудесную ямочку на подбородке, которую она целовала три года назад. Сара с трудом оторвала взгляд от его лица.
– Тебе следовало бы раньше сказать это одному из нас, – ответил он.
Она тихонько рассмеялась.
– Люди бы подумали бог знает что, если бы я сопровождала лорда Люка на континент или лорда Тео в Кембридж.
Тень прошла по лицу Саймона, и он отвел взгляд. Сара заметила, что ему были неприятны эти слова. А ведь действительно, сейчас она совсем не подумала о том, что скажут люди в связи с ее отъездом.
– Ох! – прошептала она. – Я имела в виду…
Саймон помолчал, прежде чем его взгляд вновь обратился к ней.
– Я знаю.
От его взгляда у Сары перехватило дыхание.
Целых три года руки Саймона не касались ее. И вот сейчас это случилось вновь! Она почувствовала его сильные мужественные пальцы, когда он взял ее лицо в свои ладони. Его тонкий кедровый запах окружил их обоих, как кокон, и его тепло прошло сквозь ее тело.
Сара тонула в его руках, изо всех сил стараясь не закрывать глаза, но это было сложно. Удовольствие от его прикосновения было настолько велико, что она сдалась.
– В прошлый раз мы были здесь… на этой скамейке… – Его голос превратился в хриплый шепот. – Это было так давно. Но с тех самых пор я жаждал вновь поцеловать тебя. – Его горячее дыхание щекотало ее щеку. – Я хочу чувствовать тебя всю. И покрыть поцелуями все твое тело.
Сара открыла глаза. Ей хотелось видеть его, и она наклонилась ближе.
И вдруг он отдернул руки от ее лица, как будто оно обожгло его.
– О боже! – простонал Саймон. Он запустил руки себе в волосы и резко отвернулся. – Я сожалею. Я не должен был говорить этого.
– Ничего… все в порядке… – выдавила Сара через пересохшее горло. Она все еще чувствовала легкое покалывание и тепло на щеках, там, где он касался ее.
– Сара, это была моя ошибка. Я не должен был касаться тебя. Это неуважительно по отношению к тебе и… неправильно.
– Ах… Ваша светлость! Нет!
Сара почувствовала нечто той ночью, но это было совсем не неуважение. Она почувствовала… страстное желание. И все последние три года она берегла и смаковала это ощущение.
– Была поздняя ночь, и я воспользовался тобой.
– Нет, – повторила она.
– Я не должен был этого делать. – Саймон поднялся на ноги, а Сара по-прежнему осталась сидеть на скамье. – Я потратил три года, чтобы убедить себя в том, что все это было неправильно. В том, что мне не следовало трогать тебя. И вот я снова здесь, с тобой. И все, о чем я могу думать сейчас, это твое тело. Я хочу вновь почувствовать тебя. Всю. Хочу вновь испытать эти ощущения.
От его слов по телу Сары прошла сладкая дрожь. Она тоже хотела этого. Она смотрела на него снизу вверх, ожидая, желая, чтобы Саймон, наконец, сдался, сел рядом с ней, заключил ее в свои объятия и утопил в поцелуях.
Он наклонил голову, растирая виски, и вновь взглянул на нее.
– Мне не следует, я не должен трогать тебя. Я хочу быть честным с тобой, Сара. Аморально испытывать подобные чувства к той, которая находится у меня на службе.
Будь Сара какой-нибудь дебютанткой в Лондоне, все могло бы быть по-другому. Но она была Сарой Осборн, главной горничной. И она прекрасно понимала, почему Саймон считал безнравственным и предосудительным свое желание вновь обнять и поцеловать ее. Проблема заключалась в той самой огромной социальной пропасти, которая разделяла их.
Черт бы побрал все эти приличия и условности! Почему это так важно для него?! Саймон хотел ее. Сара видела это в его глазах, слышала в его словах. И видит бог, она тоже хотела его.