Джуд Деверо - Герцогиня

— Спрячьтесь здесь, пока я не выясню, чего он хочет.

— Нет, я не… — начала было Клер, но Тревельян поднял ее, опустил в сундук поверх каких-то тряпок, которые она в иной ситуации с удовольствием изучила бы, и, закрыв крышку, уселся сверху. В этот момент в комнату вошел Гарри.

— Где ты пропадал? — спросил он. — Я жду тебя здесь уже полчаса. И чей это голос я только что слышал? Женский голос?

— Тебе, должно быть, показалось. Чему обязан оказанной мне честью?

— Опять Мактаврит…

— Сколько на этот раз?

— Шесть.

— И твоя матушка рвет и мечет? Сомневаюсь, что она захочет расстаться с шестью коровами.

— Она хочет, чтобы я согнал его с земли. Тревельян погрузился в молчание.

— И ты думал, что я соглашусь сделать для тебя эту грязную работу?

— Велли, ты всегда был красноречив. Я подумал, что ты мог бы поговорить со стариком.

— Никто не может. И не мог никогда. А что с его сыновьями?

— Одни умерли, другие эмигрировали. Старик — последний.

— И теперь она хочет согнать его с земли. А почему бы не дать ему денег и не отправить к сыновьям?

— Он ни за что не уедет, и где я возьму деньги? Опять продавать картину?

— А как у тебя с богатой наследницей?

До этой минуты Клер хранила молчание, сидя в сундуке, вслушиваясь в каждое слово и пытаясь понять, о чем идет речь. Имя Мактаврит что-то говорило ей, но она не могла вспомнить, что именно. Когда она услышала, как Тревельян спрашивает о ней Гарри в своей обычной язвительной манере, то не захотела слушать ответ, боясь того, что может услышать. Тревельяну удалось заронить сомнение в ее душу. Она слегка подтолкнула ногой крышку сундука.

— Какого черта, ты что-то прячешь там? — закричал Гарри, увидев, что крышка пришла в движение и Тревельян чуть не свалился.

— Я покажу тебе, если хочешь.

— Нет, спасибо. Я уже видел достаточно всяких гадостей, которые ты привозил из своих путешествий. — Он замолчал, так как вошел Оман и поставил на столик рядом с Тревельяном два стакана виски. Когда он вышел, Гарри продолжил, приняв стакан из рук брата. — А ты не боишься, что этот малый как-нибудь ночью перережет тебе глотку?

— Оман?! Люди, живущие в твоем доме, пугают меня гораздо больше. Кстати, об ужасе: когда твоя свадьба?

— Не сейчас, — уклончиво ответил Гарри.

— А твоя маленькая богатая наследница счастлива под игом старой карги? — спросил Тревельян насмешливо.

— Матушка не так уж плоха. Ты никогда не давал ей возможности проявить себя, что до Клер, мне кажется, она привыкает. — Гарри допил свое виски и поднялся. — Мне пора.

— Свидание с каким-нибудь мотыльком?

Клер опять приподняла крышку, но на этот раз Гарри ничего не заметил.

— Нет, я еду на юг присмотреть для нее кобылку.

— Для наследницы?

— Вот именно.

— Готовишь подарки? Да, это, должно быть, настоящая любовь, — сказал Тревельян с издевкой.

Клер затаила дыхание в сундуке.

— Мне она очень нравится. Правда, в ее голове слишком много ненужных сведений по истории и дурацкой романтики, но в остальном она недурна. — Тон Гарри изменился, стал угрожающим. — Держи свои лапы подальше от нее, понял?

— Ну что человек моего возраста может делать с девушкой, даже если случайно прикоснется к ней? — спросил Тревельян насмешливо.

— Ты меня понял, — повторил Гарри. — Оставь ее в покое!

— Скажи, тебе нравятся ее деньги или она сама?

Клер не могла видеть их лица, но подумала, что Гарри потребовалось слишком много времени на ответ. Он расхохотался, и Клер не смогла определить, что означал этот смех: «Она сама мне очень нравится» или «Конечно, ее деньги!»

— Итак, — сказала Клер, выбираясь из сундука. Тревельян не дал себе труда поднять крышку, не помог ей вылезти, но она уже начала привыкать к его манерам.

Тревельян сидел за столом и писал. Клер остановилась перед ним.

— Ну и что вы собираетесь делать?

— Сядьте, пожалуйста. Вы загораживаете мне свет. Девушка отошла немного в сторону, но не отвела взгляда.

— Гарри попросил вас оказать ему услугу, и вы должны что-то сделать.

Тревельян положил ручку я посмотрел на нее.

— То, что вы хотите связать свою жизнь с этим человеком, совершенно не означает, что и я сделаю то же самое. Я не собираюсь ничего делать. Хотите позавтракать?

— Конечно.

Клер прошла следом за Тревельяном в спальню, где на столике стояли две тарелки с яйцами. Они ели в спальне, потому что Оман не смог приспособить под обеденный ни один стол в гостиной. Она начала есть.

— Кто такой этот Мактаврит?

— Нравятся яйца?

— Никогда не пробовала ничего вкуснее. Так кто же такой этот Мактаврит?

— Это яйца под соусом карри. Из Индии. Клер пристально смотрела на него.

— Это один старик. Его семья всегда жила на этой земле.

— Почему-то это имя мне знакомо.

Тревельян сделал глоток из своей чашки. Клер не спросила, что это — чай или виски.

— Традиции, — пробормотала она.

— Что? Тревельян прищурился.

— Я думаю, порывшись в романтических сведениях о клане вашего драгоценного герцога, вы сообразите, кто такой Мактаврит и что это за род. — И он приветственно поднял чашку.

Клер положила вилку и удивленно посмотрела на него.

— Производители виски, — сообразила она. Тревельян одобрительно улыбнулся.

Клер встала и подошла к окну.

— Все влиятельные кланы имели в своем подчинении другие, занимавшиеся той или иной работой. У одних кланов были вассалы — барды, воспевавшие их и писавшие историю клана. У других были волынщики. — Она обернулась к Тревельяну. — А у клана Гарри были Мактавриты, которые производили виски.

Тревельян опять поднял чашку, приветствуя ее.

— Поздравляю, у вас превосходная память.

Она опять села за столик и стала есть.

— Сегодня этот старик — единственный представитель клана, оставшийся в Шотландии. Последний из знаменитых производителей виски…

— Но, конечно, не последний производитель виски вообще! Гарри обойдется без Мактаврита, если тот уедет.

— Но что будет с Мактавритом?

— Я не думаю, что это беспокоит мать Гарри, герцогиню. Ее волнует только то, что воруют ее скот.

— А как же традиция?! — вскричала Клер. — Разве вы не читали Вальтера Скотта?

Тревельян засмеялся. Это был циничный смех, смех человека, который знает все, видел все и забавляется неведением и невинностью собеседника.

— Мне, в конце концов, все равно, что вы думаете о сочинениях Вальтера Скотта, но существует традиция: один клан грабит другой. Если этот человек в течение многих лет делал для вас виски, я полагаю, он может себе позволить купить скот.

— А герцогиня не платит ему.

Клер смотрела на него, раскрыв от удивления рот.

— Ее светлость не выносит шотландское виски, считает его отвратительным и вредным для здоровья напитком и потому не платит. Она не заказывает ему виски, поэтому то количество, которое выпивают в доме, не заслуживает платы. Кроме того, она всегда ненавидела его и хочет согнать с земли.

— Это земля Гарри.

Тревельян посмотрел на нее и криво ухмыльнулся.

— Если вы так думаете, значит, ничего не понимаете;

Клер встала из-за стола и подошла к кровати, положив руку на колонку. Вот кровать, в которой спал сам Красавчик принц Чарли, а они говорят о старом упрямом Мактаврите.

Клер повернулась к Тревельяну.

— Вы должны что-то сделать.

— Почему я? Почему не ваш драгоценный Гарри?

— Сейчас не время спорить. Нужно как-то удержать этого человека на земле. Нельзя вот так просто выгнать потомка клана, верно служившего вашей семье много поколений. Что сказали бы ваши предки?

— Мои предки сказали бы: «Ну и ладно, скатертью дорога!» Вы, наверное, думаете, что это милый старик, которого преследует моя семья… На самом же деле Мактавриты — банда самых раздражительных, вздорных и упрямых людей в мире. Они производят виски, но не продают его. Нам приходится брать его у них, красть…

— Так же, как ему приходится красть у вас продукты. Тревельян встал.

— Можете не сверкать на меня глазами. Я не собираюсь идти в дом старого Мактаврита, чтобы меня подстрелили. У меня достаточно своей работы. Я не собираюсь уламывать Мактаврита.