Я, как солдат на посту, стояла у подъезда ровно в десять двадцать пять, чтобы не опоздать. Утро выдалось морозным и ясным. Пар изо рта рвался в небо с порывами ветра. Я замерзла, хотя была тепло одета. Куртка, спасающая и в тридцатиградусный мороз, вдруг перестала согревать. Так часто бывало, когда я толком не могла проснуться, поэтому я и не любила учиться. В такую рань нужно было вставать.
Обормот Васька терся у моих ног, с вожделением поглядывая на мой пакет с едой.
– Нетушки, мне самой надо, – возразила я на его требовательное мяуканье.
Машина Босса подкатила ровно в половине одиннадцатого, я даже поразилась, как черный седан представительно выглядит в лучах утреннего солнца на фоне еще не растаявшего белого снега. Вчера в вечерней темноте я не разглядела ни марку, ни модель машины, а вот теперь с открытым ртом наблюдала за приближением БМВ.
И вот надо было именно в этот момент из подъезда выйти бабушке Тане с пятого этажа. Это она прикормила Ваську и теперь вынесла завтрак этому кошачьему бандиту.
– Доброе утро, Людочка. А ты кого это ждешь? Такси? Опаздываешь на работу? Вот ты ветреная какая.
Я только кивнула, а дальше, замерев в ужасе перед грядущим разоблачением, во все глаза смотрела, как знакомый водитель вышел из машины и, обойдя ее, открыл для меня дверь. Я обернулась на бабушку Таню и решила по-быстренькому скрыться, чтобы она не поняла, что за мной приехало вовсе не такси.
– Ох, ты глянь, какая машина! – Я тихо взвыла, услышав возглас бабы Тани, которая хоть и склонилась над котом, а поглядывала в мою сторону. – За Ольгой, наверное. Эта коза опять вчера устроила пьянку. Всю ночь топали своими копытами, спать не давали.
Я чуть ли не на носочках медленно добралась до машины, робко оглядываясь на бабу Таню. Васька – молодец, отвлек ее на время, а я сиганула в машину, молча рукой попросила водителя быстрее захлопнуть дверцу. Только после того как услышала хлопок, я с облегчением перевела дыхание, оглядывая салон.
– Здрасте, – поздоровалась я с Большой Боссом, который смерил меня прищуром, а затем, подавшись вперед, внимательно оглядел бабу Таню.
– Родственница? – холодно уточнил он.
– Хуже, соседка.
Дмитрий Анатольевич усмехнулся и перевел взгляд на смартфон. И я была ему искренне благодарна, так как язык не поворачивался объяснить, что сегодня вечером меня могут приравнять к Ольге-козе, которая порой в устах местных сплетниц была и проституткой, и шалавой, а остальные бранные слова и вспоминать стыдно, не то что произнести. У нас двор старый, люди друг друга знали чуть ли не с детства, а вот Ольга была одна из новых жильцов, очень своенравная барышня. Вполне возможно, что баба Таня и права, обзывая ее грязными словечками. Я ей не завидовала: девушка упакована что надо, только мужа нет, а вот привозят и увозят ее разные крутые тачки. Это наводило на нехорошие мысли, но я старалась не опускаться и не обсуждать чужую жизнь. Вдруг она директор какой, вот и может себе позволить другое такси, без шашечек.
В салоне было тепло, и я медленно отогревалась. Стянула перчатки, ослабила шарф и хотела было снять шапку, но за волосы не была уверена. Вдруг дыбом встанут, вот будет смешно. Поэтому я оставила эту мысль, чтобы в очередной раз не опозориться перед Боссом. Украдкой взглянула на экран его смартфона, пытаясь подсмотреть, с кем он там общается, и мои брови поползли вверх. Какие-то графики, таблицы. Он когда-нибудь о работе не думает?
Ехали мы долго, я даже задремала, пока не почувствовала, что машина стоит, а кто-то ласково гладит меня по щеке. Я встрепенулась, сонно озираясь.
– Приехали? – спросила я у Большого Босса, который мне в ответ улыбался.
Он опустил руку, а я сделала вид, что ничего не заметила. В голове же пронеслись панические мысли. Он погладил меня по щеке! Не окликнул, не толкнул в плечо, а погладил! Юлька была права. Юля на все сто процентов права! Я отвернулась к окну, чтобы скрыть, о чем я думаю. Нужно взять себя в руки. Зачем он погладил меня по щеке, да еще так нежно? Мне же не приснилось?
В глаза бросилась яркая вывеска огромного торгового центра «Времена года», в этот момент водитель открыл для Дмитрия Анатольевича дверцу машины, тот вышел, а я растерянно оглядела улицу с его стороны, не понимая, зачем мы здесь. Я думала, мы поедем в торговый центр «Изольда», поскольку его хозяином являлся Милый Босс. Однако я ошиблась. Большой Босс сам открыл мне дверцу, сам подал руку и сам же проводил меня ко входу в мир роскоши и гламура. Здесь было на что посмотреть. У меня разбегались глаза, хотелось все и сразу. Тем не менее Большой Босс уверенно вел меня в одном понятном только ему направлении. Я даже не поверила, когда увидела световую вывеску «Шанель». Но чем ближе мы подходили к яркой витрине бутика мирового бренда, тем тревожнее становилось мне.
Я чувствовала себя неуютно, особенно когда к нам подошла продавец. Разговаривала она с Дмитрием Анатольевичем, я же представления не имела о том, что мы тут делаем. Это явно не то, на что я рассчитывала и что смогу носить с достоинством. Потом меня небрежно подтолкнули в спину, приказав идти в примерочную. Мне оставалось лишь подчиниться. Он сам собрался выбирать мне платье. И это логично, ведь деньги-то его.
Рассматривая себя в зеркале, я пыталась пригладить волосы. Сегодня они не подвели меня, не наэлектризовались. В этот момент дверь кабинки отворилась и консультант повесила мне платья, отобранные Дмитрием Анатольевичем. Он мрачнее тучи стоял за спиной продавца, а я расстроенно опустила голову. ЧЕРНЫЕ! Ни одного светлого платья! Да он издевается, что ли?
Но делать было нечего, я закрыла дверь и приступила к примерке. Платья, как сказала мне продавец, были из разных коллекций, но все их объединяло одно: они мне не нравились. Вообще, даже вкупе с украшениями и туфлями на высоком каблуке.
Я открыла дверь, чтобы Дмитрий Анатольевич оценил. Я молчала, так как давала себе отчет в том, что мое мнение его не интересует. Об этом догадалась и консультант, расхваливая каждое платье именно Дмитрию Анатольевичу. В итоге, когда я уже примерила на себя четвертое платье, а еще два оставались, Большой Босс не выдержал.
– Что не так? – грозно спросил он у меня.
Боясь поднять взор от платьев, я тихонько шепнула:
– Они черные.
– Ну да, это же «Шанель»! – воскликнула продавец. Мне было безразлично – «Шанель» это или нет. Но траурное платье на новогодний праздник я надевать не хотела, сколько бы оно ни стоило.
– Снимай! – Опять эта его манера отдавать приказы с хмурым взглядом.
Я закрыла дверь кабинки и постаралась побыстрее стянуть с себя ненавистный черный цвет, но волосы предательски попали в застежку. Я дернула платье вверх, а оно в отместку чуть не вырвало клок волос. Ойкнув, я постаралась освободить свои локоны, но только запутала их еще больше. Продавец любезно решила помочь мне. Не шевелясь, я держала рукой ткань подальше от лица, чтобы не испачкать помадой, а девушка осторожно, буквально по волоску, вытаскивала мои волосы из молнии. Поблагодарив ее, я наконец-то сняла платье и вздрогнула, когда в отражении увидела не девушку, а Большого Босса. Я прикрылась спереди платьем и испуганно смотрела, как он протянул ко мне руку и потрогал мои волосы, затем сжал их в кулаке, заставляя взглянуть на него.
Наше молчаливое переглядывание длилось бесконечно долго. Мятежный туман в серых глазах меня пугал, но в то же время затягивал. Я замерла, как кролик перед удавом, пытаясь сообразить, что делать. Попросить отпустить волосы? Оттолкнуть?
Но Большой Босс словно прочитал панику в моих глазах, поскольку судорожно выдохнул, затем отпустил мои локоны и погладил их.
– У тебя очень мягкие и шелковистые волосы, – шепнул он, прежде чем покинуть примерочную, а я… А что я? Я рассматривала себя в зеркале огромными от страха глазами, стараясь подавить все нарастающую в душе панику. Он меня погладил! Уже не в первый раз! А как смотрел?! Словно хотел проглотить!
– Ой, мамочки, – со вздохом прошептала я. Что же происходит? Неужели я ему нравлюсь? Да нет. Не может быть. Чтобы не думать о плохом, я поспешила переодеться в свое, накинула куртку и натянула шапку.
Дмитрий Анатольевич стоял посередине зала и смотрел в окно, а когда я подошла, задумчиво оглядел меня с головы до ног и сказал: