Катарин покоробило от ее бестактности, но она спокойно ответила:
— Это «Мимоза». Шампанское и апельсиновый сок. Почему бы вам не попробовать? Очень приятный коктейль.
— Потрясающая идея. Конечно, попробую.
Катарин заказала у Джо еще два таких же коктейля и сосредоточила все свое внимание на Эстел. Одарив журналистку одной из своих обворожительных улыбок, она сказала:
— В вашей работе много интересного. Вы легко находите, о чем писать в Лондоне?
— Конечно! Лондон — это мой опорный пункт. Но я много езжу, — она довольно хихикнула, — Париж, Монте-Карло, Биариц, Рим, Венеция. Я пишу обо всех важнейших событиях. Живу в погоне за бомондом, Катарин. — Она еще раз хихикнула и спросила: — Мы можем перейти на ты, Катарин?
— Конечно, Эстел, — быстро ответила актриса, понимая, что это доставит удовольствие набивавшейся в приятельницы американке.
— Я считаю, что ты божественна в «Троянской интерлюдии». Абсолютно божественна! — воскликнула Эстел. В ее голосе звучала лесть, а взгляд выражал восхищение. Она продолжила: — Я думаю, ты будешь еще долго занята в этом спектакле, но должна тебе заметить, что, когда увидела тебя на сцене, мне пришло в голову, что ты должна сниматься в фильмах. — Она близоруко уставилась на Катарин и спросила: — Ты не собираешься сниматься в ближайшее время?
— Нет, не думаю. Хотя, кто знает, что может случиться завтра? — уклончиво ответила Катарин. Она не собиралась откровенничать с Эстел.
— Разумеется, — неожиданно журналистка заговорщицки подмигнула. — Я видела, как ты обедала с Виктором Мейсоном в «Ривер-Клаб» несколько недель назад. Я подумала, а не собираешься ли ты сниматься вместе с ним? Может быть, даже в главной роли? Или это сугубо личные отношения?
Катарин слегка напряглась, раздосадованная последним замечанием, хотя голос ее оставался приятным и ровным.
— Мы просто друзья, — ответила она с отстраненной улыбкой.
— Это стандартная фраза. Все так говорят, — фыркнула Эстел. — Боюсь, я не смогу удержаться от любопытства. Профессиональная болезнь. Однако я не работаю на «Конфидэншл», поэтому тебе нечего бояться старушку Эстел.
— А я и не боюсь, — ответила Катарин, и в ее голосе послышалась ледяная нотка, — мы с Виктором на самом деле хорошие друзья, вот и все. О, спасибо, Джо, — добавила она, заметив, что напротив них появились напитки.
Джо ушел, и Эстел подняла свой бокал.
— Твое здоровье!
Катарин ответила:
— Будь здорова, Эстел. — Сделав маленький глоток, она бросила долгий испытующий взгляд на журналистку и осторожно спросила: — Почему ты упомянула «Конфидэншл»? Это мерзкий журнал, специализирующийся на раздевании звезд и других знаменитостей. У меня нет ничего, что бы их заинтересовало. Или у Виктора. Или у нас обоих.
Через секунду после того, как последняя фраза сорвалась с языка, Катарин пожалела об этом. «Я сказала слишком много», — подумала она. Непростительно много.
Эстел уловила замешательство в поведении Катарин и доверительно шепнула:
— Похоже, ты не знаешь, что Эрлин Мейсон подала на развод. Я понимаю, что она стерва, каких мало. Вместе с тем она, похоже, готова на все, чтобы сорвать изрядный куш. По калифорнийским законам она может его получить. Совместная собственность и все такое прочее. Похоже, у нее есть пикантная информация о любовных похождениях Виктора с несколькими восхитительными леди. Она болтает об этом со всеми, кто готов слушать, особенно с журналистами. Как я сказала, большинство из нас считает ее большой стервой. Мы уверены, что она хочет втянуть Виктора в большой скандал. Однако у него, к счастью, много друзей в прессе, так что ей не удастся легко добиться этого. Но ты можешь предупредить Виктора, что «Конфидэншл», кажется, готов уделить ей внимание. До меня дошли слухи, что они ищут журналиста, который бы написал о нем и его романтических похождениях в старой доброй Англии.
Хотя Катарин знала, что у Виктора назревают неприятности с разводом, информация Эстел застала ее врасплох и порядком расстроила. Вместе с тем, не будучи уверена в мотивах Эстел, она скрыла свою реакцию и сказала после некоторых колебаний:
— Я знаю о его разводе, но без подробностей. Хорошо, что ты сообщила о намерениях этого журнала. Я обязательно предупрежу Виктора. Уверена, что он будет очень признателен.
— Я рада, — сказала Эстел, поднимая бокал и оглядываясь с довольным видом. Она поздравила себя за находчивость, с которой подошла к Катарин и заговорила с ней. Журналистка размышляла над тем, чем бы еще снискать ее расположение, чтобы попасть в круг приближенных к актрисе лиц.
Разговаривая с Эстел, Катарин смотрела на нее с мягкой обезоруживающей улыбкой. Однако мозг ее не переставал работать. Она трезво оценивала Эстел. Была ли Эстел искренна в желании предупредить Виктора? Или она только притворялась, дабы замаскировать свои собственные ходы? Эстел ведь может и сама работать на «Конфидэншл». Но инстинкт и природная интуиция подсказали Катарин, что это не так. Она уже успела разглядеть в Эстел льстивую и елейную особу, которая предпочитала иметь среди знаменитостей друзей, а не врагов. Кроме того, она туповата. Не раздумывая больше, Катарин решила воспользоваться шансом, который давала Эстел. Она подумала, что должна, по возможности, найти способ полностью нейтрализовать Эстел и в то же время пользоваться при необходимости ее услугами. Такие девушки, как Эстел, кормящиеся за счет своих связей со знаменитостями, часто бывают бесценными людьми, и они никогда не возражают, чтобы их использовали в чьих-то целях. Льстецов тешит лесть. Катарин сардонически усмехнулась. Это возвышает их приниженное «я». Дает им возможность чувствовать себя важными.
Поменяв положение и закинув ногу за ногу, Катарин придвинулась к Эстел, устремив на девушку свой гипнотизирующий взгляд. Она сказала сладким, как мед, голосом:
— Ты знаешь, Эстел, я думаю, что тебе самой следует поговорить с Виктором. — Она сделала паузу и, быстро импровизируя, продолжала: — В следующее воскресенье он дает небольшой ужин, и, я знаю, ему будет приятно, если ты придешь со мной. Ты увидишь там интересных людей, о которых сможешь написать.
Катарин не знала, кто будут эти люди, поскольку ей только что пришла мысль о приеме, но о списке гостей ей придется позаботиться позже.
Эстел просто засветилась от такой перспективы.
— Как мило с твоей стороны. Мне это нравится, — ее темные и жадные маленькие глаза заблестели, словно брызги воды. — Нет, я думаю, мне следует написать о тебе. Я где-то слышала, что ты американка. Это правда? Твоя речь не похожа на американскую.
— Тем не менее я американка, — сказала ей Катарин. — Очень любезно с твоей стороны, что ты хочешь написать обо мне, но в настоящее время у меня много других дел. Может быть, через несколько недель…
Увидев расстроенное лицо Эстел и считая необходимым успокоить ее, Катарин быстро продолжила:
— Послушай, почему бы тебе не взять интервью у Виктора? Он собирается экранизировать «Грозовой перевал». Я могла бы устроить это специально для тебя, Эстел.
— О, это просто фантастика! — Эстел порылась в своей сумочке и вытащила визитку. — Это мой номер. Позвони мне насчет воскресного приема. В какое время, где и так далее. — Она замолчала, глядя на входную дверь клуба, а затем сказала: — Думаю, у тебя подошло время ленча. По крайней мере, девушка, стоящая там, смотрит сюда…
Катарин обернулась и увидела Франческу, стоявшую у входа. Она помахала ей, встала и пошла навстречу. Франческа, широко улыбаясь, тоже сделала несколько шагов вперед.
— Франческа, здравствуйте, дорогая! — воскликнула Катарин с сияющим лицом.
Они тепло пожали друг другу руки.
Франческа поздоровалась и извинилась за опоздание. Она раскраснелась от быстрой ходьбы и немного запыхалась.
— Не страшно. Я недолго ждала. Познакомься с Эстел Морган, моей хорошей подругой, журналисткой. Эстел, это леди Франческа Каннингхэм.
Эстел, польщенная тем, что ее назвали хорошей подругой, схватила протянутую руку Франчески и пожала ее.
— Очень рада познакомиться с вами, — выпалила она — ну, я вижу, наконец и ко мне пришли. Спасибо за коктейль, Катарин. До воскресенья.
Катарин собственническим жестом взяла Франческу под руку и подвела ее к стойке бара, где только что сидела Эстел.