Франческа передвинулась на кресле, устраиваясь поудобнее, и уставилась на безжизненный экран. Ее мысли мгновенно изменили направление. Она была очень взволнована, когда утром Катарин объявила, что Виктор разрешил ей присутствовать на просмотре, и приняла приглашение без колебаний. Франческа сожалела лишь о том, что на просмотре не будет Кима. Катарин хотела, чтобы он тоже был рядом с ней в зале, но он не мог оставить Йоркшир, где было много работы на ферме, а в замке возникли проблемы из-за прорвавшихся труб. На прошлой неделе вода протекла в некоторых местах свода «Уидоуз Галери». К счастью, это вовремя обнаружили, и пейзажи Тернера и Констебля удалось спасти, но старинные панели стен во многих местах были безнадежно испорчены. Сейчас эти поврежденные панели заменяли новыми. Это был медленный и очень дорогостоящий процесс. По словам Кима, их отец впал в глубочайшее уныние, потому что ремонт и замена панелей обещали вылиться в круглую сумму. Он счел необходимым пригласить для этих работ мастера суперкласса, который владел секретами старой школы. Граф настаивал на том, чтобы новые панели в деталях повторяли старые. Кроме тщательной обработки новой древесины таким образом, чтобы она выглядела как старая, мастер собирался использовать старинный метод крепления панелей к стенам. Это был очень долгий процесс, не говоря уж о его сложности.
«Бедный папа», — подумала Франческа, вспоминая, как он расстроился, услышав о неприятности. Но, по крайней мере, рядом с ним был Ким, готовый оказать ему моральную поддержку, а денег, которые он получил от Джайлза Мартина за элитных телок, более или менее хватит на покрытие расходов по прокладке новых труб и установке панелей.
Эта крупная неприятность в замке ускорила еще один разговор в тот вечер, когда Ким ушел к Катарин с корзинкой еды из «Фортнума», которую Франческа собственноручно сложила для них. Она собрала всю свою смелость и сказала отцу, что готова пойти на работу. Возможно, это могло бы быть место в престижной антикварной или картинной галерее в Мейфэаре. Таким образом Франческа намеревалась взять на себя часть того бремени расходов, которое лежало на их семье. Отец отказался даже обсуждать эту идею, которая вначале просто ужаснула его, а потом показалась забавной. Со смехом он заметил дочери, что ее потенциальная зарплата будет настолько ничтожной, что никак не сможет решить их серьезных денежных проблем. Однако граф был тронут благородным порывом дочери, который выглядел особенно бескорыстным в силу ее увлечения писательским трудом. Он высказал Франческе свою благодарность перед своим отъездом в Йоркшир.
С неохотой Франческа отказалась от намерений найти работу и направила всю свою энергию на работу над книгой о Китайском Гордоне. Но она продолжала волноваться и однажды вечером, когда Катарин пришла поужинать в их дом на Честерфилд-стрит, Франческа поделилась с ней своими тревогами по поводу денег. Тщательно подбирая слова, она рассказала подруге о некоторых тяготивших ее вещах, пытаясь простейшими словами объяснить, что означает наследование без права отчуждения и управление имуществом по доверенности, идея которого странным образом пришла в голову ее прадедушке. В действительности, идею эту, равно как и многие другие идеи сохранения неприкосновенной семейной собственности, внушила ему прабабушка. Эта доблестная леди, девятая графиня Лэнгли, зная о склонности расточителя Тедди к экстравагантному образу жизни и его молодых любовницах, была полна решимости защитить своих детей, внуков и их потомков от любых безумств со стороны этого сомнительного человека. В конце концов она сумела так запугать своего мужа, что он принял ее условия, и адвокаты семьи были поставлены перед необходимостью составить целый ряд очень жестких актов учреждения доверительной собственности, которые ни при каких обстоятельствах не могли быть изменены. Все документы были составлены очень грамотно и утверждены навечно, в результате чего была исключена любая возможность что-либо продать. Крепко связав руки мужа, девятая графиня одновременно подрезала крылья будущим поколениям.
— Мы богаты землями, картинами, недвижимостью, но бедны наличными, — грустно объявила Франческа, но тут же добавила с присущим молодости оптимизмом: — По крайней мере, пока не начнет давать прибыль ферма. Думаю, что ждать недолго, потому что папа модернизировал все операции. Скоро с нее будут поступать так необходимые нам деньги.
Катарин с пониманием отнеслась к проблемам Франчески, но категорически приняла сторону графа. Она посоветовала Франческе, причем довольно настойчиво, удвоить усилия в работе над книгой в надежде на то, что она будет пользоваться коммерческим успехом и принесет мешок денег. Катарин оставалась очень внимательной и терпеливой слушательницей всякий раз, когда у Франчески возникало желание обсудить с ней свою работу над книгой. За это она была бесконечно признательна своей подруге.
Внезапно Франческа почувствовала, что кто-то прикоснулся к ее плечу. Она повернула голову и увидела наклонившегося к ней Ника Латимера. Франческе показалось, что он прочитал ее мысли, потому что Ник спросил:
— Ты воспользовалась моим советом, сделала связку между детскими годами жизни Гордона и его последующими подвигами?
Она улыбнулась.
— Да, воспользовалась. Спасибо тебе большое.
— Так держать, детка. Однажды ты поставишь последнюю точку на последней странице этого труда.
— Очень надеюсь. Кстати, ты не знаешь, почему такая задержка?
Ник ухмыльнулся.
— Мы ждем Бога. Пока он не появится, мы просто не имеем права начать.
— Бога?
— Да. Есть такой парень в «Монарх Пикчерз». Сейчас наша судьба — в его руках, поскольку его фирма будет совместно с нами работать над «Грозовым перевалом» и, что еще важнее, финансировать его. Заметь — они не делают проблемы из того, кто будет играть ведущую женскую роль. Все, чего они хотят, заполучить одну из картин Виктора. Для них подписание контракта с ним — большая удача, так как сотрудничать с нашим другом очень престижно. «Метро» тоже хотело заполучить этот фильм. В любом случае Виктор считает, что Хилли Стрит должен увидеть пробу Катарин. Это жест вежливости с его стороны.
— Хилли Стрит? Это ведь не настоящее его имя, правда? — Франческа засмеялась, с сомнением глядя на Ника, который, как она прекрасно знала, не мог упустить возможность подшутить над ней. — Я тебе не верю. Ты, наверное, только что это придумал.
Ник тоже рассмеялся.
— Конечно, придумал. Только не сейчас, а много лет назад. И, знаешь, кличка приклеилась.
— Но почему такая странная кличка[3]?
— Все по делу. Заниматься бизнесом с ним — все равно что ездить на велосипеде по ухабистой улице. Его зовут Хиллард Стид, что подсказало мне игру слов. Он не плохой парень, только вот всегда опаздывает. Это у него, видимо, врожденное.
Виктор, который вполуха слышал их разговор, выпрямился и сказал:
— Я даю Хилли еще десять минут, а потом отдаю команду, чтобы крутили ленту. Уже почти одиннадцать. Как всегда, Хилли опаздывает на полчаса. Я просил его прийти в десять тридцать. — Виктор встал, и Франческа в очередной раз подивилась его росту и размаху плеч. — Я пошел в проекционную, Ник. Прошу прощения. — Он небрежно кивнул Франческе, которая ответила ему вежливой холодной улыбкой, и начал пробираться по ряду.
Искра понимания блеснула в глазах Ника, который наблюдал за этим формальным обменом любезностями. Франческа стала неотъемлемой частью их жизни в Лондоне, и поведение Виктора в ее присутствии немало забавляло Ника. С момента знакомства с Виктором Мейсоном Катарин Темпест проводила с ним большую часть своего свободного времени, особенно когда Ким был в Йоркшире, введя Виктора в светские круги и познакомив его со сливками лондонского высшего общества. Ситуация не изменилась и сейчас, за исключением того, что сейчас рядом с ней всегда была закадычная подруга. Куда бы ни шла Катарин, Франческа безропотно следовала за ней, как нитка за иголкой. Ник ощущал присутствие этой девушки так же остро, как Виктор. Она была поразительно остроумной и веселой, говорила всегда то, что думала, и порой ее откровенность даже несколько озадачивала; во Франческе была необычная для ее возраста уверенность в себе, но при этом она оставалась исключительно скромной и привлекательной. Очень хорошенькой и свежей, как капля росы в весеннем саду, ассоциацию с которым она неизменно вызывала у Ника. Типично английский вариант. Нет, игнорировать леди Франческу было просто невозможно.