Она легко вскочила с дивана, пробежала через комнату и вернулась на место с маленьким дорожным кейсом в руках. Открыв его, она достала пачку бумаг и принялась их просматривать. Наконец подняв голову, она продолжила:
— Да, вы добрались до города в десять минут девятого. На следующий день ты отвез ее в лондонский аэропорт, а тем же вечером вы с Ником сопровождали ее и еще какую-то блондинку на ужин.
Арлин протянула ему документы.
— Здесь полные отчеты о всех твоих действиях за последние одиннадцать месяцев, — улыбнулась ему Арлин ядовитой обволакивающей улыбкой. — Я не так глупа, как кажется, старина. Я наняла детективов следить за тобой с первого дня, как ты ушел от меня и осел в Лондоне. Нет ничего, что бы мне не было про тебя известно.
Встревоженный Виктор тем не менее повел себя, как расчетливый покупатель. Он швырнул бумаги на кофейный столик, не заглядывая в них. Начать немедленно просматривать бумаги было бы фатальной ошибкой, он прекрасно это понимал. Он весело взглянул на Арлин и раскатисто расхохотался ей в лицо.
— Подбросить девушку на машине в Лондон или подписать с актрисой персональный контракт — еще не адюльтер. Попробуй предъявить подобные смехотворные улики в любой суд и сама убедишься, что у тебя с ними будут нелегкие времена, милочка.
— Может быть, будут, а может — и нет. Но во время процесса я уничтожу твою аристократку и твою актриску. Грязь — она прилипчивая, Виктор. Обе твои шлюхи головы поднять не посмеют, когда я разберусь с ними.
Бешеная ярость волнами накатывала на Виктора, испытывавшего нестерпимое желание избить ее сейчас до полусмерти. На долю секунды гнев ослепил его, и он непроизвольно сжал руку в кулак, готовый немедленно заехать прямо в ее глупое, накрашенное, хорошенькое личико. Но тут же в его голове предупреждающе прозвучало: «Сохраняй спокойствие, не делай ничего, ради Бога, не реагируй». Чудовищным усилием воли он сумел подавить гнев, и его голос прозвучал ровно и спокойно.
— Похоже, что у тебя не только грязные язык и мысли, но что ты еще и ведешь грязную игру.
— Я этому обучалась, сидя на коленях у мастера, — ударом на удар ответила Арлин. — Вспомни, что я сама когда-то была твоей протеже. Мне все известно досконально о невинных легких завтраках в твоем трейлере, об обсуждениях «сценарных проблем». Ты никогда не вспоминаешь те счастливые часы и дни? Я, например, вспоминаю и с немалым удовольствием. Помнишь, как мы с тобой проводили перерывы на завтрак во время съемок на натуре.
— Это — совсем другое дело. Мы тогда собирались пожениться.
— Да-да, конечно, но я что-то не припомню, чтобы ты мне дарил тогда бриллиантовые браслеты или жемчужные ожерелья с бриллиантовыми застежками, — парировала она, с самодовольным видом развалившись на диване. Криво усмехнувшись, она продолжила: — Только не вздумай утверждать, что ты забыл о своих недавних подарках этим девицам точно так же, как ты, кажется, не прочь забыть…
— О'кэй, Арлин, довольно, — поднял руку Виктор. — Я не отрицаю, что сделал этим девушкам подарки, как и всем остальным, кто работал со мной над фильмом. Я так поступаю всегда, и ты об этом прекрасно знаешь.
— Готова побиться об заклад, что все остальные подарки, вместе взятые, стоят меньше этих пустяшных безделушек… — иронически покачала головой Арлин. — Еще могу допустить, что тебе надо было преподнести что-то актрисе — она все-таки красотка. Но дебютантка! Не узнаю твой стиль, Ромео.
— Заткнись! — прорычал Виктор, сверля ее взглядом. — У тебя нет никаких улик против меня во всем, что касается этих двоих девушек, поскольку их и не может быть.
На Арлин снизошло неожиданное удовлетворение.
— Надеюсь, ты не вообразил, что все мои карты в этих бумагах, любимый? Есть у меня другие улики или нет, это не имеет никакого значения. Если я передам копии этих отчетов своим друзьям-журналистам, то ты со своими красотками окажешься в глубокой луже. Пресса найдет, чем тут можно полакомиться, Виктор.
Он молча обдумывал ее слова, искоса наблюдая за нею и понимая, что это — не пустые угрозы. Она привела его в бешенство грязными намеками в отношении Катарин и Франчески, возмутительными предположениями насчет его сексуальных извращений. Но сообщение Арлин о нанятых ею для слежки за ним частных детективах не слишком удивило его. Они с Ником не раз обсуждали такую возможность. «Но все, что могли откопать эти прохвосты, — не более чем косвенные улики», — убеждал он себя. Но так ли это было на самом деле?
— Полагаю, что, говоря о друзьях-журналистах, ты имела в виду того маленького гангстера пера, что печатает непристойные заметки в «Конфидэншл»? — медленно и спокойно проговорил Виктор.
— И его тоже, среди прочих.
— Я подам в суд за клевету на тебя и на этот поганый бульварный журнальчик.
— Нет, этого ты не сделаешь. Еще ни одной кинозвезде не удавалось выиграть процесс против «Конфидэншл». Кроме того, лишняя реклама тебе вовсе ни к чему.
— Знаешь, Арлин, ты все-таки поразительно глупа. Мы давно разъехались, и я имею полное право завести другую женщину, если захочу. В этом нет ничего незаконного или сенсационного.
— Но может получиться забавная история для газет о твоем любовном гнездышке и вашей любви там втроем…
— Неужели ты так поступишь со мной, Арлин? — гневно перебил ее Виктор.
— Посмотрим, старина.
— Но почему? Скажи мне, ради Бога, за что, Арлин? — тяжело вздохнул Виктор.
— За то, что ты заставил испытать меня сердечные муки, боль и страдания. Клянусь, что я испытываю непреодолимое желание отплатить тебе той же монетой. — Она с видом оскорбленной невинности откинулась на спинку дивана.
— Сними маску Камиллы с лица, Арлин, она делает тебя смешной. Все-таки как актриса ты всегда была пустым местом, — сказал Виктор и рассмеялся, хорошо понимая сам жестокость своих слов. Но в них была истинная, хотя и обидная правда, а он вовсе не желал подсластить ей ту пилюлю, па которую она сама напросилась. — Ты не в состоянии особенно сильно навредить мне, — насмешливо бросил он. — Для тебя я слишком крупная и хорошо защищенная фигура. Ты просто сделаешь больно двум невинным девушкам, вот и все.
— Пусть так.
Виктор встал и подошел к маленькому комоду, стоявшему в дальнем углу комнаты. Он достал оттуда ящик своих любимых «Монте-Кристо» и потратил еще несколько секунд на то, чтобы откусить у сигары кончик и раскурить ее. Стоя спиной к Арлин, он искоса взглянул на часы. Было уже почти девять! Как, черт побери, ему выбраться отсюда?
Решив сменить тактику, чтобы все-таки довести их разговор до конца, Виктор сел и, попыхивая сигарой, сказал:
— Я готов быть очень щедрым, Арлин, дать тебе хорошие отступные. Вначале я предлагал тебе три миллиона плюс по десять тысяч ежемесячно в качестве алиментов, которые ты получала бы в течение пяти лет, независимо от того, выйдешь ты снова замуж за это время или нет. Две недели назад мои адвокаты предложили тебе еще пятьсот тысяч отступного. Я готов округлить эту сумму до миллиона и отдать тебе дом в Бель-Эйр. Думаю, что это поможет тебе пережить твои муки.
Она отрицательно помотала головой.
— Тебе недостаточно этого?
— Нет.
Арлин наградила его долгим пронизывающим взглядом и опустила глаза, задержав их на пачке документов, лежавших на столике. Она взяла их в руки, перелистала и снова, еще пристальнее уставилась в лицо Виктору.
— Эти отчеты — чепуха по сравнению с теми, что есть еще в моем распоряжении. Вот те действительно имеют убийственную силу. Я понимаю, что их публикация мало волнуют тебя самого, Виктор, но, как ты уже сам изволил заметить, она создаст немало проблем и огорчений для тех двоих юных… дам, особенно для графской дочки. Подумай об этом.
— Это — шантаж!
— Нет, милый, просто разумный расчет, — улыбнулась Арлин.
Виктор, сосредоточенно насупив брови, застыл в кресле.
— Позволь сделать тебе еще одно предложение. Помимо всего, что я тебе уже обещал, я готов отдать тебе половину акций компании и мое ранчо в обмен на все отчеты детективов и мирный развод, безо всяких скандалов, без упоминания каких-либо имен, без впутывания в это дело других женщин. Согласна?
— Нет. Совершенно не согласна!
Ее голос прозвучал так мягко, а лицо приобрело такое нежное выражение, что Виктор, затаив дыхание, молча ждал, недоумевая, что еще она попытается из него вытянуть. Арлин тоже ждала. Их взгляды встретились, и Виктор, не мигая, выдержал ее взгляд. Арлин моргнула первая и отвела взгляд в сторону. Наконец, глядя прямо в глаза Виктору, она заявила: