Барбара Брэдфорд - Голос сердца. Книга вторая

— Мне не нужны ни отступные, ни алименты, ни «Че-Сара-Сара», ни пятьдесят процентов «Беллиссима Продакшнс».

— Так чего же тебе нужно, Арлин? — холодно спросил Виктор.

— Ты, дорогой, — прошептала она.

У Виктора от изумления отвисла челюсть.

Франческа сейчас чувствовала себя по-настоящему красивой. Она еще раз взглянула в большое зеркало: ее лицо осветилось счастливой улыбкой. Девушка, что смотрела на нее, была ей вовсе незнакома. Франческа осталась довольна своим новым обликом, созданным, не в последнюю очередь, усилиями Катарин, которая незадолго до этого поднялась к ней в комнату. Она расчесала волосы Франчески на прямой пробор и уложила их совершенно по-новому, под мальчика-пажа. Выгоревшие на солнце волосы золотистыми прядями обрамляли лицо. Эта несложная прическа смотрелась просто и изысканно и очень шла Франческе. Макияж помогла наложить тоже Катарин. Легкие мазки румян подчеркивали высокие скулы Франчески, полоски золотистых теней над веками отбрасывали топазовый отблеск на ее карие глаза, оттененные темной тушью, наложенной на светлые ресницы. Все это деликатно подчеркивало природную красоту Франчески и придавало ее чертам особую прелесть.

Отступив на шаг назад, Франческа довольно кивнула, вполне удовлетворенная своей внешностью и особенно своим новым вечерним туалетом. Это платье пленило ее с первой минуты, как она его увидела на выставке новых моделей в универмаге «Харт» в Найтсбридже. Платье представляло собой облако тончайшего, как паутина, персикового органди на такого же цвета чехле без бретелей, плотно облегавшем стан и расходящемся книзу, образуя кринолин колоколовидной формы. Подол и шлейф были расшиты разбросанными в случайном порядке бисеринками, которые, искрясь и переливаясь, придавали тонкой материи радужное сияние.

Это было прелестное платье, но слишком дорогое для скромных финансовых возможностей ее отца. Граф был не меньше дочери покорен им и решительно отмел ее слабые протесты по поводу цены платья, заявив, что все остальные наряды, которые она примеряла, просто блекнут на его фоне. «В конце концов, раз в жизни ты сможешь надеть что-то приличное, не связанное с обычным компромиссом между ценой и нашими финансами, или тем более не самоделку из числа тех, что вы творите на пару с Мелли», — с неожиданной твердостью он настоял на своем. Франческа не долго спорила, хорошо понимая, что для отца столь же важно, как для нее самой, чтобы она была хорошо одета на балу по случаю его помолвки. В этом проявились и нескончаемая его любовь к дочери, и его собственная гордость, и многое-многое другое. После того как платье было приобретено и слегка подогнано по фигуре, отец повел ее завтракать в гриль-бар отеля «Гайд-Парк», чтобы отметить это событие. «Чудесный был день», — подумала Франческа, вспоминая его с удовольствием и признательностью.

Она коснулась пальцем жемчужного ожерелья. Бриллиантовая застежка, находившаяся у нее прямо под горлом, преломляя свет, отбрасывала множество сияющих лучиков на кремовые жемчужины, казавшиеся еще белее на ее загорелой коже. «Ожерелье Виктора — само совершенство, платье — великолепно, а я сама выгляжу превосходно», — шепнула сама себе Франческа. Сегодня ей хотелось, чтобы Виктор увидел ее особенно красивой, и это желание было столь пылким, что Франческа с трудом сдерживала свое возбуждение все время, пока одевалась. Она не могла дождаться его приезда, жаждала насладиться выражением его лица, когда он впервые увидит ее в этом наряде. Она бросила взгляд на часы, стоявшие на тумбочке рядом с кроватью. Было уже почти девять. Виктор будет здесь уже скоро, очень скоро. Его вместе с Ником и Джейком пригласили приехать пораньше, чтобы успеть до начала бала выпить в кругу семьи, поскольку Дорис включила их в число особо приближенных гостей. Остальные начнут съезжаться к официальному открытию бала, к десяти, а ужин подадут в полночь.

Накинув тонкую шаль на обнаженные плечи, Франческа взяла шелковую персиковую бальную сумочку, подобранную точно в тон туфлям на высоких каблуках, и торопливо вышла из своей комнаты. Являя собой живое воплощение красоты и грации, она легко и быстро сбежала вниз по лестнице. Персиковое органди розовым прозрачным туманом обвивало ее фигуру, лицо сияло откровенной радостью и нетерпеливым ожиданием. Выбежав на террасу, Франческа, к немалому своему удивлению, обнаружила, что там никого нет, не считая бармена за стойкой, оборудованной в дальнем конце. Вся летняя мебель была убрана, а все пространство террасы заставлено круглыми маленькими столиками под розовыми скатертями в окружении позолоченных стульев. На каждом столике стояла вазочка с розовой или красной розой и горела свеча под рубиновым стеклянным колпаком. Их розовый отсвет, падая на цветы в гигантских горшках, расставленных в разных уголках террасы, создавал особую праздничную атмосферу.

Лавируя между столиками, Франческа прошла к бару и попросила себе бокал шампанского, оглядывая между тем террасу и прилегающий сад, любуясь результатами трудов приглашенных Дорис электриков и декораторов. И раньше служивший неиссякаемым источником эстетического наслаждения своей сочной зеленью и роскошными многоцветными клумбами, сад сегодня сказочно преобразился, приобрел совершенно волшебный вид, от которого захватывало дух. Развешанные тут и там фонари выхватывали из темноты каждый цветок, каждый листик, подчеркивая их естественную красоту. Гирлянды маленьких лампочек обвивали кусты и деревья, причудливые китайские фонарики, покачиваемые легким ветерком, свисали с ветвей, небольшие, размещенные в выбранных с продуманной тщательностью точках, прожектора подсвечивали величественные пирамидальные тополя, росшие вдоль ограды. Сад производил сказочное впечатление.

Франческа взглянула на центральную лужайку. Площадку для танцев со складным полом окружали сервированные на десять и на двадцать персон столы, покрытые розовыми скатертями, а в дальнем конце, в тени деревьев была возведена небольшая эстрада для оркестра. На соседних лужайках помещалось несколько баров и длинных сервировочных столов. Гитарный перебор привлек внимание Франчески, и она снова бросила взгляд в сторону эстрады. Несколько музыкантов в вечерних костюмах, тихо переговариваясь между собой, настраивали инструменты. Дорис наняла, кроме оркестра, еще группу марьячос[12], которые тоже только что появились. Именно один, из них, одетый в колоритный мексиканский костюм, и наигрывал на гитаре. Франческа зажмурилась и представила себе, как она в объятиях Виктора будет скользить в танце по гладкому паркету. Гитарист неожиданно запел, и его мелодичный, звучный голос заполнил собой сад. Знакомая песня живо навеяла приятные воспоминания о незабываемых вечерах, проведенных ею с Виктором.

Эта песня, одна из самых любимых Виктором и ею теперь тоже, в этом сезоне на Ривьере пользовалась необыкновенным успехом особенно среди завсегдатаев «Ла Чанга», очаровательного клуба с рестораном в Канне. Виктор любил ходить туда послушать серенады марьячос и полюбоваться танцами в стиле фламенко. Звуки песни захватили Франческу, и ее сердце сжалось от радости. Какой чудесный вечер предстоит сегодня, романтический и памятный, да, он обязательно будет памятным! Франческа заморгала и, запрокинув голову, посмотрела вверх. Бескрайнее индигового цвета небо, ясное, безоблачное, усыпанное бесчисленными ярко сияющими звездами и залитое кристальным светом луны, расстилалось над нею. Легкий теплый бриз пробирался сквозь ветви деревьев, принося с собой соленый запах моря, смешанный с неповторимым ароматом эвкалиптов, сладким запахом жимолости и распустившегося к вечеру жасмина. Франческе показалось, что ее сердце готово разорваться от любви к Виктору. Ей внутри что-то подсказывало, что именно сегодня он предложит ей выйти за него. Она, конечно, согласится, а когда закончится эпопея с его разводом, они обвенчаются с ним по всей форме в живописной маленькой церкви в Лэнгли, где очень скоро состоится венчание ее отца и Дорис.

— Ты совсем одна, Франки?

Франческа обернулась и помахала рукой Киму и Катарин, вместе вышедшим на террасу. Катарин в белом креп-жоржете казалась хрупкой и элегантной. Ее белое вечернее платье с открытыми плечами широкими мягкими складками ниспадало от шеи вниз. Волнистая юбка завершалась внизу гофрированной оборкой. Каштановые волосы, массой волн и завитушек обрамлявшие ее лицо, по бокам были заколоты гребнями с фальшивыми бриллиантами. Катарин не надела никаких драгоценностей, кроме подаренного Виктором бриллиантового браслета.