Поезд прибыл рано утром. Калерия взяла такси и велела везти себя по указанному адресу. Водитель попался разговорчивый, сразу начал экскурсию, обращая ее внимание то на одно здание, то на другое. Лера крутила головой, с готовностью воспринимая и уже почти любя этот город.
Возле въезда на Васильевский остров водитель остановился.
– Придется подождать. Сейчас мосты будут сводить.
Лера вышла из машины и подошла к Ростральным колоннам. Город притихший, но величественно-свежий лежал вокруг. Прямо перед ней серебрилась Нева, и задранные кверху половинки мостов стремились друг к другу, как протянутые навстречу руки. Что-то дрогнуло у девушки в душе, когда мосты качнулись и соединились.
Спящие мокрые улицы, дом с глухой стеной, арка…
– Рита!
– Лерка! Лерочка!
Объятия, слезы радости, тысячи вопросов, воспоминания, то и дело прерываемые возгласами:
– Какая ты взрослая! А красивая!
Подруги не виделись с тех пор, как отца Риты направили в Ленинград преподавать в университете.
Ритина мать, покачивая головой, смотрела на подружек, вздыхала.
– Невесты! Улетите из гнезда…
– Мама! Только не вздумай плакать! – запротестовала Рита и увела подругу к себе.
На кровати, поверх покрывала, лежало свадебное платье. На подушке вуалью белела фата.
– Как же я рада, Лерка, что ты приехала! Как я соскучилась!
– Но кто твой избранник? Гражданский? Военный?
– Конечно, военный! Курсант, без пяти минут офицер, моряк. Вот! Ой, Лерочка, какая красивая у них форма! Сразу после свадьбы – выпуск у них в училище, ты пойдешь с нами! Это нельзя пропустить. Построение, марш, потом вручение дипломов и офицерских погон, а потом – прогулка на военном корабле… Представляешь?
– Ты будешь женой моряка… Вот уж не ожидала!
– Ты думаешь, я ожидала? Но Петербург – город моряков. Теперь я – морячка! «Прощай, любимый город, уходим завтра в море…» – пропела Рита, вальсируя с фатой в руках.
– «И ранней порой мелькнет за кормой знакомый платок голубой…» – подхватила Лера, любуясь подругой.
– Риточка, одеваться! Вот-вот парикмахер приедет! – крикнули из-за двери.
Лера с удовольствием отдалась свадебной суете. Она рада была оказаться полезной. Вместе с другими подружками невесты писала шуточные лозунги, вывешивала их у подъезда и на лестничной площадке, готовила атрибуты для выкупа невесты.
– Едут, едут! – закричали с балкона.
Все девушки, включая невесту, ринулись в большую комнату, где уже стояли в ряд приготовленные стулья. Невесту усадили с краю, а остальные заняли свободные места. Девушек накрыли белыми одинаковыми простынками.
Лера слышала шум, мужские голоса, смех. В комнату молодых людей, по-видимому, не впустили, потому что голоса замерли где-то неподалеку.
– Ну что ж, Николай, вот здесь твоя суженая, – возвестил женский голос с лукавинкой. – Угадаешь с первого раза – она твоя.
У Леры отчего-то заколотилось сердце, словно это ее, а не чья-то судьба решалась. Она слышала, как проскрипели рядом новые ботинки жениха. Он прошел весь ряд и безошибочно нашел свою невесту.
– Угадал! – радостный вопль жениха, смех невесты…
– Ну а теперь и мы невест себе выберем! – решительный приятный голос где-то совсем рядом.
Лера почувствовала, как покрывало сползло с нее, и сразу перед ней оказалось лицо парня в синей морской форме. Глаза парня – светло-карие, полные неожиданного огня, искрящиеся смехом – уставились на нее.
И пока он удивленно разглядывал ее, она успела охватить взглядом волну его каштановых волос, густые брови, волевой, грубоватый подбородок и четко очерченные губы. Нижняя губа немного крупнее обычного. Восхищенная улыбка.
– Девушка, не хотите стать моей невестой?
– А почему бы и нет?
Она весело вступила в игру.
– Меня зовут Кирилл.
– А меня – Калерия.
– Вы шутите?
– А вы?
Лера не заметила, как взяла его под руку, как оказалась с ним в одной машине.
Свадебный кортеж мчался по улицам Ленинграда. Университетская набережная, стрелка Васильевского, мост… Остановились у памятника Петру.
Лера стояла возле машины, не в силах двинуться вместе со всеми.
– Лера, ну что же вы?
Кирилл подал ей руку.
– Я видела этот памятник только на открытках, – призналась она. – Для меня так волшебно, что я здесь, совсем рядом…
Кирилл внимательно взглянул на нее.
– А знаете, давайте подойдем к нему не сразу, а издалека, – предложил Кирилл и потянул ее за собой.
Они обогнули Петра сбоку, углубились в зелень сквера позади памятника. И пошли назад меж скамеек, играющих детей и гуляющих пар. Кирилл читал стихи о Петербурге, которые знала и Лера, она слушала и завершала последнюю строку. Ей нравилось это маленькое приключение, которое ни к чему не обязывало. Она просто веселилась, наслаждалась праздником.
– Ой, они уедут без нас! – Лера увидела, что вся свадебная компания уже садится в машины, а они так далеко, про них все забыли. Хотела было побежать следом, но Кирилл удержал ее за руку.
– Лера, но ведь вы еще не увиделись с Петром!
И она повиновалась. Теперь они стояли у памятника одни, а потом шли пешком по набережной, и Кирилл рассказывал о себе. Ей было все интересно. Удивляло, что ей так легко и просто с незнакомым человеком. Будто они росли в одном дворе.
Кирилл любил Ленинград, а она читала ему Окуджаву и хотела показать Москву. Они вскочили в убегающий трамвай и приехали во Дворец бракосочетания к самому окончанию церемонии. Их отсутствия никто не заметил.
Застолье было у Риты дома. И за столом, и во дворе, где устроили танцы, она ловила на себе то задумчивый, то восхищенный взгляд своего нового знакомого. Калерии было весело. Она танцевала от души, пела вместе с другими, кричала «горько» и даже произнесла тост – за счастье своей лучшей подруги. И всегда, весь этот вечер, она знала, что он смотрит на нее.
Когда их взгляды пересекались, она не прятала смущенно свой взгляд, а смотрела открыто и даже несколько с вызовом. Ей нравилась эта игра, ей нравилась впервые открывшаяся свобода и ощущение собственной взрослости. Потом он пригласил ее на танец. Его щека с ярким румянцем, его волевой подбородок и четко обрисованные губы оказались так близко…
– Лера, давайте уйдем. Я покажу вам город…
Они гуляли по Среднему проспекту, потом свернули и дошли до Невы и говорили, говорили… А день не кончался, и у Леры возникло ощущение, что день нарочно такой большой специально для нее. Но когда они вышли к Ростральным колоннам и пошли вдоль набережной по другой стороне Невы, она с удивлением увидела, как поднялись мосты, образуя между собой пропасть.
– Что это? – удивленно спросила она. – Сколько же сейчас времени?
Она вскинула к глазам руку с часиками. Боже! Уже ночь!
– Но почему так светло?
Кирилл с улыбкой смотрел на нее.
– Разве вы не слышали про белые ночи?
– Боже мой, конечно, слышала, но как же, как я попаду назад, на Васильевский?
– Не надо ни о чем беспокоиться, – сказал Кирилл.
Он так это сказал, что она сразу успокоилась и больше ни о чем не спрашивала.
«Это сказка, – кто-то говорил ей на ухо. – И пока еще не время ей заканчиваться».
Она обратила внимание, как много вокруг гуляющих пар. Совсем не хотелось спать, но все же через какое-то время Лера немного замерзла, и Кирилл заметил это.
– Так, – сказал он и взял ее за руки. – Лера, сейчас я приведу тебя в один дом. Там живет прекрасная женщина, моя тетушка. Ты ляжешь спать. Возражения не принимаются.
– Ну если не принимаются… – после паузы ответила она.
Она удивлялась сама себе. Видела бы ее сейчас мама! Она вправе была сказать, что жизнь ничему не научила ее дочь.
Но почему-то девушка сразу безоговорочно поверила в порядочность этого курсанта и позволила течению нести себя по волнам.
Он привел ее к своей тете. Та была из той породы сухоньких чистеньких интеллигентных ленинградских женщин, которые чувствовали расположение к любому человеку и сразу же располагали к себе. Тетушка без лишних вопросов привела ее в комнату, пахнущую сухими цветами и душистым мылом. Лера слышала, как в коридоре тетушка о чем-то добродушно беседует с племянником, слышала ее миролюбивые интонации и не заметила, как уснула. А когда проснулась, ее ждал чай с сырниками и рассказы про Кирилла. Тетушка приготовила толстый альбом с фотографиями, и Лера не без интереса слушала и смотрела.