Из коляски она выбралась сама – руки Клинок ей не предложил. Его упорное стремление избегать прикосновений подчеркивало возникшую между ними пропасть. Ведь было время, когда им все время хотелось дотронуться друг до друга, наслаждаясь каждым прикосновением. Теперь же между ними словно возникла невидимая стена. Можно ли разрушить ее словами?
Темпл шла по берегу, Клинок следовал чуть поодаль. С чего же начать? Она давно готовилась к этому разговору, но сейчас все мысли куда-то улетучились.
– Как Лиджа? – спросил Клинок, нарушив молчание.
Темпл взглянула на него с благодарностью.
– Хорошо. В октябре переехали в новый дом.
– Да, я слышал.
– Правда, мебели пока нет. Комнаты стоят пустые. – «И моя кровать без тебя тоже пустая», – подумала она. – Я заключила контракт с отцом на строительство двух складских помещений. Мы собрали отличный урожай, и мне удалось продать его по цене, о которой мы с мистером Джейкобсом даже не мечтали.
– Да, я слышал.
– Хочу расширить лесопилку. У нас столько заказов на строительный лес, что мы уже не справляемся. Если бы ты заглянул в бухгалтерские книги, то увидел бы, что прибыли вполне позволяют нам расширить производство. – Она говорила не о том, о чем хотела, но остановиться уже не могла. – Еще у меня родилась маленькая сестренка. В декабре Элайза разрешилась от бремени. Девочку назвали Сюзанной.
– Да, я слышал.
– Я пришла сюда не для того, чтобы говорить обо всех этих вещах. – Темпл смотрела на унылый зимний пейзаж… Такой же унылой и бесприютной стала их семейная жизнь. Но ничего, весной земля проснется. Нужно в это верить.
– Я хотела поговорить с тобой о смерти твоего отца. Я ведь действительно не знала, что так будет. Я помню, что я сказала про Киппа. Понимаешь, он приезжал накануне и очень настойчиво приглашал меня к ним в гости. Мне еще тогда это показалось немного странным. Потом, уже позже, я поняла: Кипп просто не хотел, чтобы я присутствовала при убийстве. – Темпл горестно вздохнула. – Я уже собралась было ехать, даже коляску запрягли, но потом на кухне поваренка обварили кипятком, Лиджа вымазался в грязи, и, в общем, я так и не уехала. Я видела, как напали на Шавано, и только тогда обо всем догадалась.
– Ты стояла и смотрела?
– Не совсем так! – Она увидела, что он смотрит на нее с осуждением и страданием. – Но рядом был Лиджа. Я не могла допустить, чтобы он видел, как убивают его деда. Шавано и сам этого не хотел бы.
– Но ты не предупредила моего отца об опасности.
– Я же не знала о ней! Я крикнула ему, но было слишком поздно.
Она не спрашивала, верит он ей или нет. Клинок знал, что эта гордая женщина не опустится до лжи. Она рассказала ему правду, а уж его дело решать, верит он ей или нет.
Темпл была такой бледной, напряженной. Она ждала его решения. Все эти месяцы Клинок думал о ней, сомневался в ее преданности, в ее любви. Оказывается, она тоже страдала. Черт подери, он любит ее, терзается от неутоленной страсти.
– А если бы ты знала о готовящемся покушении, что бы ты сделала? Ты бы предупредила моего отца?
Темпл опустила голову.
– Не знаю, – прошептала она. – Я и сама часто об этом думала. Скорее всего я попыталась бы отговорить Киппа от затеи. Ночные заговоры и убийства – это мерзость. Шавано имел право знать, кто и за что отнимает у него жизнь.
– Это верно.
Впервые его взгляд смягчился. Значит, Темпл тоже осуждает убийц отца. Конечно, Стюарты знали, что, подписывая договор, подвергают себя смертельной опасности, но разве существует оправдание для подлого, коварного убийства из-за угла?
– Несколько дней назад в нашей новой столице Талеква состоялось заседание Совета, – сказала Темпл, глядя ему в глаза. – Указ, согласно которому вас объявили вне закона, отменен. Возвращайся домой… если хочешь.
Она отвернулась и хотела уйти. И тут Клинок не выдержал. Боль разлуки, долгие месяцы страданий – сколько это может продолжаться?
– Темпл!
Он схватил ее за руку, ощутив пальцами ответное пожатие. Притянул жену к себе, взглянул на ее запрокинутое лицо, на подернутые влагой черные глаза.
– Я больше не могу без тебя. – Его голос звучал хрипло. – Я возвращаюсь домой.
В этот миг воды Гранд-Ривер вспыхнули солнечными бликами. Клинок и Темпл обнялись и поцеловались, и все их сомнения и размолвки отступили. Они снова вместе и навсегда.