– И создадите таким образом на меня компромат! – возразила я, неспособная подавить раздражение. – Если их найдут до того, как состоится покушение, – меня ждёт смертный приговор!
– Документы будут спрятаны, а после того, как президент умрёт, они станут гарантом вашей безопасности.
– Вдобавок Таира Ревокарта к тому времени тоже не будет в живых, – подсказал Дорадо.
Я задумчиво осмотрела комнату. Из разговора стало понятно, что Таврия не знает о том, что произошло на самом деле между мной и Ревокартом, Дакниш ей не рассказал. Я бросила на помощника короткий взгляд.
«Что ж, спасибо».
«Так и должно быть, Клара».
– Мне нужно подумать.
– Думайте. А чтобы вы смогли скорее принять решение, расскажу вам один любопытный факт: Таир Ревокарт копает под вашего мужа, он ищет любые способы его… скажем так, убрать.
– Я учту… До свидания.
Я думала, мне понадобится много времени, чтобы взвесить все «за» и «против». Но решение было принято очень быстро – Ревокарт сам меня вынудил, превратив мою приглушённую годами ненависть в лютую ярость. Он меня похитил… снова.
•••
Я никогда не пренебрегала собственной безопасностью. Моя охрана следовала за мной по пятам, защищая от шальных пуль и просто назойливых людей. На меня дважды совершали покушения, и оба нападения провалились благодаря вовремя среагировавшей охране.
Но! У меня был сын – маленькая любимая слабость.
Со временем визиты к Астору из назойливой обязанности превратились в потребность. Мне хотелось его видеть, целовать, обнимать, рядом с ним я из бессердечной стервы превращалась в любящую мать. Мне нравилось ощущать себя в подобной роли.
Я боялась, что о нём узнают, поэтому во время поездок к сыну количество моей охраны резко сокращалось. Всё было продумано: я заметала следы и в дороге несколько раз меняла одежду, чтобы сбить с толку возможных преследователей.
На протяжении многих лет эта система работала и, видимо, в какой-то момент я стала менее осторожной… вот тогда-то меня и настигла опасность.
Той ночью я и несколько моих самых надёжных людей остановились в дешёвом отеле в небольшом городке вблизи от Солоник. Нам пришлось это сделать, так как по дороге мы прокололи сразу два колеса. Водитель ругался и клялся, что это сделано нарочно, но тогда я не обратила на его слова внимания.
Было решено, что мы остановимся в ближайшем мотеле, который, как оказалось, назывался «Путешествие к водопою на слонах». Я хмыкнула, прочитав диковинное название, и пошла оформлять номер.
Администратор, увидев, что прибыли гости из столицы (такие вещи не так уж сложно понять хотя бы по нашей одежде), попытался заломить двойную цену. Несколько секунд я рассматривала его, решая, стоит идти у него на поводу или нет, и таки сделала вид, что не заметила обмана. Меня подкупили его старые брюки с идеально выглаженной стрелкой и тот факт, что мотель, несмотря на то, что не пользовался особо популярностью, так как располагался в не самом удачном месте, был очень чистым и ухоженным.
– У вас интересное название, – сказала я, оплачивая комнаты, пока моя охрана проверяла территорию.
– Спасибо, – ответил старичок, поглаживая лысину на макушке. – Всё для гостей. Давайте я провожу вас в ваши комнаты.
– Не нужно, – поспешно ответил мой охранник. – Просто дайте нам ключи.
– Конечно-конечно… Держите… хорошего вам вечера.
Вдали от Эпир казалось, что опасности неоткуда ждать. Я получала удовольствие от возможности быть неузнанной и напевала под нос весёлую глупую мелодию, с нетерпением ожидая встречи с сыном, которого не видела целый месяц.
Я была неправа – именно вдали от столицы меня подстерегала самая большая опасность.
Трое моих охранников выкупили последний этаж мотеля и заселились в смежный номер. В ночное время кто-то из них обязательно караулил у моей двери.
На нас напали ночью. Дверь в мою комнату вышибли с ноги, и в считаные секунды ко мне подбежали двое мужчин и схватили меня.
Я не успела даже пикнуть, как к моему лицу прижали вонючую тряпку. Попытки вырваться не дали и малейшего результата. Начало туманиться в глазах. Перед тем, как отключиться, я заприметила у двери смутно знакомую фигуру, бесстрастно наблюдающую за разворачивающимся действием.
Это был он, Таир Ревокарт!
•••
Меня приковали к кровати и оставили в одиночестве. Проснувшись, я так резко дёрнулась, что оставила на запястьях порезы – железные наручники въелись в плоть. Пришлось успокоиться и переждать, пока утихнет боль.
– Небеса…
Я находилась в небольшой деревенской комнате, о чём свидетельствовали древние ковры с национальной вышивкой, устилающие пол, и круглые окна с выкрашенными в оранжевый цвет рамами. В больших городах традиция делать овальные рамы канула в Лету, но в маленьких посёлках мода играла не столь значительную роль.
А ещё у «сельских» была привычка ставить железные кровати, и я сразу поняла, что не смогу улизнуть – меня приковали не просто к койке, а к металлической трубе.
На тумбочке рядом с кроватью стояла тарелка, а на ней – свеча. Ещё несколько подсвечников были расставлены по всей комнате, но они не очень успешно боролись с тьмой, которая продолжала бесстыдно клубиться по углам.
Около кровати находилось кресло, оно было поставлено так, чтобы сидящий в нём человек мог наблюдать за мной. От мысли об этом мне стало не по себе, ведь неизвестно, сколько времени я провела в отключке.
Возможно, не так уж много, – пришла я к выводу, – если на улице по-прежнему ночь.
Сложнее всего оказалось просто ждать. Поскольку комната была небольшая, метрах в двух от меня находилась дверь, и я могла наблюдать за ней беспрестанно, опасаясь и ожидая прихода чужих.
«Чужой» появился быстрее, чем я думала. Дверь открылась, и в проёме возникла холёная фигура советника президента.
– Здравствуй, – прозвучал его спокойный голос.
Он был одет в обычную белую рубашку с закатанными рукавами и чёрные штаны, на ногах – высокие сапоги. Если б не они, в полумраке я бы приняла его за крепкого сельского мужчину. А так – не получалось, добротная кожа заламывала пламя свечей, напоминая, что Ревокарт очень любит дорогие вещи.
– Клара, – сказал он ворчливо, – зачем ты это сделала?
Таир подошёл ко мне и начал рассматривать порезы на руках, на которых к тому времени успели подсохнуть капельки крови.
Я, в свою очередь, не могла не поразиться ситуации: он заковал меня в наручники, чёрт знает куда запрятал, и при этом переживает за порезы на руках.
– Ревокарт, ты рехнулся! – закричала я, опомнившись от шока. – Что ты творишь?!
– Тихо, Клара, не стоит кричать, – сказал он спокойно, подходя к двери. Выглянул наружу и сказал кому-то: – Принесите полотенце и немного тёплой воды. И спирт не забудьте! – а затем вернулся в комнату.
Я старалась не паниковать, но у меня это чертовски плохо получалось. Я понимала: даже Ричард не всегда знал, каким маршрутом я ехала к сыну, а остановка близ Солоник вообще не планировалась. Ревокарт может меня убить, и никто так и не узнает об этом.
Небеса!
Он с лёгкостью считывал этот страх у меня в глазах, но не спешил раскрывать свои планы.
– Должен признать, мне потребовалось очень много времени, чтобы заманить тебя в эту ловушку.
Ревокарт подошёл к кровати и сел в то самое «наблюдательское» кресло. Из-за наручников мои руки были заложены за голову, и почему-то это вызывало во мне некий стыд.
– Зачем?
– Поговорить, – ответил он просто. – По-другому ты не соглашаешься, потому и приходится прибегать к импровизации.
– Тебе стоило попробовать, – посоветовала я, – вдруг я бы согласилась на разговор без предшествующего тому похищения.
Ревокарт рассмеялся – искренне, от души, мне же было не до смеха. Как я ни старалась бахвалиться, моё ускоренное сердцебиение было слышно, наверное, даже за дверью.
– Я не собираюсь тебя убивать, Клара, – сказал Таир.
– Тогда… что ты намерен со мной делать?
Он усмехнулся… и достал из кармана небольшой раскладной нож.