— Любишь худышек? — переспросила она.
Макс охотно кивнул.
— Надеюсь, это не единственное, что ты услышала из моей речи? Я долго репетировал.
Пытаясь справиться с очередным приступом неловкости, Эль едва не подавилась ломтиком салата. Макс подал салфетку и терпеливо выждал, пока она справится с кашлем. Потом продолжил:
— Думаю то, что ты едва ли способна нормально передвигаться без посторонней помощи — это более чем весомый аргумент номер четыре. Сомневаюсь, что завтрашнее утро что-то кардинально изменит.
— И не поспоришь, — не стала отпираться она.
— Ну и последнее. Ты готова? — Макс всем видом давал понять, что последний пункт в его списке должен вбить большущий гвоздь в крышку гроба ее желания уехать.
Эль на всякий случай поставила тарелку на стол, кивнула, почти не сомневаясь, что как бы сильно она не готовилась морально, Макс наверняка ее огорошит.
— Лондон, — сказал он одно единственное слово.
— Лондон? — эхом отозвалась она. — Столица… Англии?
— Будем считать, что ты сдала тест на знание географии. — Макс потихоньку засмеялся. — Я подумал, что пока у тебя не начался учебный год, а у меня наметилось «окно», мы можем поехать куда-нибудь вместе. А так как солнце ты не любишь, зато, кажется, с ума сходишь от всякой старины и дорогой мазни… — Тут он совсем уж по-мальчишески показал язык. — … то тебе должен понравиться Лондон. И его пригород. И вообще все, что есть в радиусе ста миль вокруг. Зная, что ты вряд ли сможешь устоять перед этим, я позаботился о том, чтобы пилот подготовился к отлету завтра вечером. Сможешь посмотреть на Лондонский глаз[1] с высоты птичьего полета в неоновой подсветке.
Пока она сидела, словно приколоченная спиной к доске, Макс ждал ответа. Умом Эль понимала, что пауза слишком уж затянулась, но ничего не могла поделать — предложение, в самом деле, ошеломляло.
Он правда только что предложил ей съездить в Лондон? Вдвоем? Завтра?
Это было так просто и в то же время так невероятно, что Эль совершенно растерялась.
— Габриэль Кромби, перестань меня пугать и скажи хоть что-нибудь.
— Я… — Она прочистила горло кашлем. — Ты должен был дать мне больше времени на подготовку, прежде чем сказать, что можешь осуществить мою вторую по величине мечту.
— И это полезное замечание я тоже учту. Первая, я так понимаю, университет?
Она кивнула.
— Значит, мы пойдем по нарастающей. Соглашайся, Габриэль, я по глазам вижу, что у тебя нет ни единого разумного довода против.
— И ты абсолютно прав. Правильно я понимаю, что мы поедем только вдвоем?
Черт, и зачем она это спросила? А что если он собирается взять какую-то подружку или пригласить компанию друзей? Эль мысленно содрогнулась: компанию его подружки она точно не вынесет, а с друзьями может быть крайне неловко. Кто они друг для друга? «Привет, я Габриэль Кромби, я создаю проблемы Максимилиану Ван Дорту, а взамен он меня балует».
— Ну… Эммм… — Вопрос застал Макса врасплох. — Если для тебя это проблема, то я могу попросить моего личного секретаря сопровождать нас. И еще рядом будет Ник.
Эль с облечением выдохнула.
— Не нужно секретаря. Я рада, что мы будем вдвоем. — Лишь осознав всю двусмысленность фразы, она попыталась спешно ретироваться. — То есть, я имела ввиду, что было бы неловко, если бы рядом были люди, с которыми… которые…
Она так и не закончила, заворожено наблюдая за тем, как Макс встает из-за стола, подходит к ней и присаживается рядом на корточки. Ему даже не требовалось притрагиваться к ней: одной исходящей волны тепла от его тела было достаточно, чтобы заставить ее сердце лихорадочно колотиться.
— Я тоже рад, что мы будем вдвоем, Габриэль. — На этот раз в его голосе появились теплые, почти мурлыкающие нотки, как будто ее признание попало точно в цель его личным намерениям. — Давно хотел покормить голубей на Трафальгарской площади.
— Ты ни разу не был в Лондоне?
— Десятка два раз. Но мои поездки обычно имеют деловой характер, времени на всякую ерунду нет.
Эль так и подмывало спросить, в качестве кого они туда поедут. Как мужчина и девчонка, которую он выцарапывает из неприятностей? Как друзья? Как кто?
— Могу я считать, что вопрос о твоем переезде за пределы моего дома отложен до момента уведомления о поступлении? — уточнил Макс.
Она энергично закивала.
— В таком случае, мисс Самые вкусные панкейки, ты заслужила десерт за благоразумие. — Он взял поднос двумя руками, протянул ей. — Можешь торжественно сорвать покровы.
Эль приподняла крышку — и тут же едва не выронила ее на пол.
Шоколад. Целые горки печенья, трюфелей и конфет разнообразных форм и размеров. От оглушительного запаха рот моментально наполнился слюной. Она даже не пыталась сдерживаться: подхватила завернутую улиткой конфету из молочного шоколада, щедро посыпанную фисташковой крошкой, и отправила в рот. Зажмурилась на миг, позволяя сладости растаять на языке и раскрыться всем невообразимым букетом вкуса.
— Это просто волшебство, — наслаждаясь вкусом, произнесла она. — Ты должен попробовать.
Мгновение Макс смотрел на нее так, будто изучал произведение искусства в картинной галерее, а потом вернул поднос со сладостями на место, опустился на колени и потянулся к ее лицу. Прикосновение его губ к ее губам было почти невесомым, на грани сна и яви, за пределами всего, что она могла представить. Конфеты и все прочие приятности сегодняшнего вечера померкли, когда Макс осторожно, но настойчиво разомкнул ее губы поцелуем и слизнул шоколад с нижней губы. Это было так невинно и то же время обжигающе развратно, что Эль не смогла сдержать стон. Она почти физически ощущала, как болезненно напряглись соски под майкой, требуя его ласки, которая — теперь Эль это знала — способна свести ее с ума.
— Очень вкусно, — все с теми же мырлыкающими нотками в голосе сказал он прямо в ее приоткрытые губы, одновременно упираясь ладонями в диван по обе стороны ее колен. — И я снова поймал тебя, Габриэль.
Он отклонился совсем немного, но достаточно, чтобы их глаза оказались на одном уровне. И в его взгляде она без труда прочла ожидание. Что? Следующий шаг за ней?
Не дав себе и полвздоха на раздумья, Эль потянулась к нему, обвила руками за шею. И сделала, наконец, то, о чем мечтала с момента, когда впервые увидела его неделю назад в этой же гостиной — запустила пальцы в волосы, наслаждаясь их мягкостью.
— Ты вкуснее шоколада, Макс Ван Дорт. — Чтобы сказать эти простые слова и не отвести взгляд пришлось выпотрошить остатки своего мужества.
— Но ты еще не все попробовала. — Он не делал ровным счетом ничего, чтобы облегчить ей задачу.
— У меня будет целая дорога до Лондона и обратно, чтобы сделать это.
— Очень надеюсь, что будешь сравнивать после каждой пробы.
Эта откровенная провокация была сродни поглаживанию между ног. Эль с трудом понимала, что самым недвусмысленным образом ерзает на диване и едва ли помнит о том, что полчаса назад была не в состоянии самостоятельно передвигаться. Все, о чем она могла думать в данный момент — Макс Ван Дорт в самом деле несравнимо вкуснее шоколада.
— Если ты не будешь против.
— Сильно похоже, что я отчаянно сопротивляюсь? — Он самым недвусмысленным образом поглаживал взглядом ее губы, как будто раздумывал о новом поцелуе. Пришлось заставить себя сидеть ровно, чтобы позорно на него не наброситься. — Так мы договорились, Габриэль Кромби?
— Договорились.
Несмотря на то, что после их поцелуя она буквально расплавилась, Макс как будто с облегчением выдохнул.
— Ты наелась?
— Да, спасибо.
— Не нужно каждый раз благодарить меня за вещи, которые само собой разумеются, Габриэль.
— Я неисправима.
Когда волна возбуждения немного схлынула, боль снова напомнила о себе. Эль поморщилась, когда боль в спине прострелила до самого копчика. Само собой, это не укрылось от Макса.
— Я отнесу тебя в постель. Ты должна выспаться и набраться сил перед завтрашним перелетом.
— Я же только проснулась.
Бесполезно: он уже взял ее на руки и понес обратно в спальню. Как ему это удается: шагать так легко, словно она весит не больше упаковки ваты? Эль едва успела подумать, что, чего доброго, привыкнет к таким нежностям, а Макс уже переступил порог комнаты и осторожно уложил ношу на подушки.