— Если я попрошу тебя полежать со мной, пока я не усну, это будет выглядеть, как сексуальное домогательство? — Она не хотела оставаться одна. Не хотела быть в пустой комнате, раз за разом перебирая в памяти побои отца и его грязные угрозы. Присутствие Макса действовало успокаивающе. Хотя, конечно, и будоражило те самые рецепторы, о существовании которых Эль до недавнего времени даже не подозревала.
— Это будет выглядеть как самая соблазнительная вещь в мире, Габриэль. Пора уже избавлять тебя от ужасной привычки анализировать каждое слово и его последствия. Зачастую люди слышат ровно то же, что ты им говоришь, и отвечают, не имея ввиду никакого скрытого смысла. Этот мир устроен гораздо проще, чем ты себе нафантазировала.
Макс растянулся рядом, осторожно прижал ее к себе. Эль с удовольствием устроила голову у него на плече, а потом, осмелев окончательно, забросила колено ему на ноги.
Что все-таки между ними происходит?
[1] Лондонский глаз (англ. London Eye) — одно из крупнейших колёс обозрения в Европе, расположенное в лондонском районе Ламбет на южном берегу Темзы (википедия)
Проблема образовалась на следующий день, когда за завтраком Макс сказал, что по прогнозу в Лондоне довольно прохладно и дождливо даже несмотря на то, что июль повсеместно считался едва ли ни самым жарким месяцем в году.
— Ты не брала с собой теплые вещи? — спросил Макс, одним залпом допивая кофе. Он предупредил, что будет отсутствовать до самого вечера, потому что внезапно возникшая проблема с какими-то договорами требовала его личного и немедленного вмешательства.
— Нет, — не стала юлить Эль. Она знала, что чтобы не случилось, с ее стороны никогда не будет вранья для него. Даже если правда поставит на кон их странные и непонятные отношения. — Ну, то есть, у меня есть свитер.
— Я дам тебе…
— Нет! — быстро, пока он не закончил, перебила его Эль. Она прекрасно понимала, что последует дальше. — Я не возьму.
Он повозился с запонкой, а потом вопросительно посмотрел на Эль, явно намекая, что без ее помощи не справится. Эль охотно подошла, хоть любая близость с ним неизменно превращала ее мысли в поток непристойностей. И отбиваться от него у Эль уже не было ни сил, ни желания. Надеясь, что Макс не заметил, как дрожат ее пальцы, она аккуратно поправила столбик запонки в петлице, расправила идеально белоснежный открохмаленный манжет.
— Габриэль, послушай, — Макс перехватил ее за локоть, удерживая рядом. — В Лондоне стоит зверская погода. Я могу тебя уверить, что мы вполне обойдемся одним, моим, зонтом, но я не позволю тебе гулять в холод в шортах, майке и босоножках. Если для тебя будет достаточно отсиживаться в отеле под одеялом — я не против, хотя, признаюсь, у меня были несколько другие планы на ближайших три дня.
— Как у тебя это получается?
— Получается что?
— Находить аргументы, против которых мне не выстоять.
— Я акула бизнеса, мисс Самые вкусные панкейки. — Макс приподнял лицо Эль за подбородок. Он даже не скрывал, что наслаждается ее смущением. — Я еще не начал играть в полную силу.
И она безоговорочно в это верила.
Как верила и в то, что рядом с ним простыми и понятными становились даже самые сложные вещи.
— Давай договоримся вот как: я, к сожалению, не могу предоставить тебе своего секретаря — сегодня она будет нужна мне все время, и сомневаюсь, что к концу дня у Лили будет очень радужное настроение. Поэтому, я попрошу Ника организовать тебе сопровождение для похода по магазинам. Купи самое необходимое, без чего не обойтись, и обязательно удобную обувь — у нас будет машина, но и пешком придется походить.
— Машина? А как же велосипеды? — Теперь уже она наслаждалась его недоумением.
— Вряд ли я способен справится с этим чудом техники, Габриэль. Без понятия даже, помню ли как на нем сидеть.
— Хороший повод вспомнить, — продолжала подшучивать Эль.
— Даже не представляю, что должно случиться, чтобы я поддался на эту авантюру.
Никогда еще Эль не чувствовала себя так неуютно, ходя по магазинам. Прогулка с Марго неделю назад — теперь казалось, что прошла целая вечность — была простой необходимостью. Марго знала куда идти, знала, как разговаривать с продавцами, которые еще при входе цепляли ценники на каждого клиента, чтобы, не дай бог, не пропустить «золотого клиента» и свои комиссионные. Все сразу бросались к Марго, Эль же оставалась в стороне, словно тень — и наслаждалась тем, что суета сосредоточена в другом эпицентре. Сегодня все было иначе. К счастью, не так, как в «Красотке», но Эль все равно чувствовала себя неуютно. Хотя бы потому, что взгляд то и дело опускался на ценники, и всякий раз это превращалось в настоящий взрыв стыда.
Она взяла самый необходимый минимум: пару теплых свитеров, брюки, классические джинсы, удобные ботинки и короткий плащ. И всю дорогу до дома размышляла над тем, кем и куда устроиться на работу, в случае благоприятного исхода с рассмотрением ее кандидатуры. Было бы идеально устроиться внештатным журналистом в какую-нибудь газету или любое другое печатное издание. Эль прикусила губу, мысленно обозвала себя идиоткой. Вот уж размечталась: максимум, что ей светит на первых порах — роль девочки на подхвате в какой-нибудь закусочной или в «МакДональдсе», благо здесь они были буквально на каждом шагу. «Цыпочки» было тем еще отстойником, но там она по крайней мере приобрела все необходимые для такой работы навыки. А журналистика, равно как и писательство, пока что были лишь далекой, как Большая медведица, несбыточной мечтой.
Макс появился только вечером. К тому времени Эль успела собрать вещи, искупаться, вымыть и высушить волосы.
— Мы прилетим почти к полуночи, — сказал он, недоверчиво оценивая ее не слишком-то увесистый рюкзак. — Уверена, что взяла все необходимое?
— Абсолютно.
Они два ли обменялись парой слов за всю дорогу до аэропорта. Говорить не хотелось совсем. Сейчас ей было достаточно одного его присутствия рядом, тепла, которое она ощущала даже на расстоянии. Казалось: скажи она хоть слово — и наваждение исчезнет.
Лондон. Они в самом деле будут там вдвоем целых три дня?
Эль с трудом улавливала реальность, следуя за своим молчаливым спасителем, словно заговоренная. Они приехали на частый аэропорт, прошли на взлетную полосу, где их уже ждал белоснежный с голубой полосой миниатюрный самолет: изящный и безупречный, как созданная покорять небеса стальная птица.
— Если я скажу, что мне тоже не по себе в самолете, ты будешь волноваться меньше? — Макс слегка раздраженно стащил галстук через голову, бросил на сиденье пиджак.
— Я не волнуюсь.
— По-моему, ты что-то такое говорила о перелетах…
Эль поджала губы, очень надеясь, что вспыхнувшие щеки не станут красным лагом ее смущения.
— Ну … я просто …чувствовала себя неловко. — «Боже. Только не скажи ему, что смутилась из-за того, каким красивым он был в тот вечер и…»
Марго.
Мысль о том вечере, о Марго и обо всех тех вещах, которые она по наивности не принимала всерьез, заставили живот Эль сжаться в тугой узел. Прошла всего неделя, а реальность сделала столько кульбитов, что хотелось закричать во все горло: «Притормозите, пока я не слетела с катушек!»
Их уединение в салоне нарушила услужливая вышколенная стюардесса. Эль отказалась от напитков, Макс попросил апельсиновый сок и предупредить их, когда до посадки останется тридцать минут. Все время, пока самолет постепенно набирал высоту, мужчина пристально смотрел в иллюминатор, как будто что-то на земле помогало ему справиться с неприятными ощущениями. Эль же, наслаждаясь тем, что сидит напротив, укладкой посматривала на его лицо, надеясь сохранить его в памяти на всю оставшуюся жизнь.
— Марго не давала о себе знать? — Этот вопрос следовало задать давно, но события развивались так стремительно, что у нее просто не было подходящего повода затронуть щекотливую и болезненную тему.
— Нет. Честно говоря, сомневаюсь, что она планирует выходить с кем-нибудь из нас на контакт в ближайшее время. — Проследив за ее реакций, поинтересовался: — Тебя это огорчает?
— Лишь в том ключе, что она причастна к появлению моего отца, и если их как-то свяжут, то у тебя могут быть проблемы.
— Я целиком полагаюсь на людей, которых нанимаю присматривать за моей спиной и тылами, Габриэль, — успокоил Макс. — Тебе не о чем беспокоится. Разве что о том, что ты теперь одна.