Что будет, если она поступит — и уедет? Имеет ли он право держать ее?
Хотя, какого черта, никаких «если»: она будет там учиться. Пара звонков и один чек сделают свое дело. И знать ей об этом совсем не обязательно. Но… Мысль о том, что он будет возвращаться в пустой дом, упрямой занозой прокладывала путь сквозь все его защитные барьеры. Бессмысленно думать об этом сейчас, когда все хорошо и они наслаждаются друг другом, заново открывая новые грани этих странных отношений. И все же.
В ту ночь они просто спали. Эль вымоталась и уснула, стоило Максу прижать ее к плечу. А он еще долго прислушивался к ее спокойному размеренному дыханию в шорохе дождя за окном.
Следующий день выдался насыщенным. Несмотря на искушение провести все время в постели, Макс и Эль все же выбрались в город с твердым намерением вернуться обратно только под вечер, едва переставляя ноги.
Свою культурную программу начали с посещения Лондонского глаза — огромного колеса обозрения, расположившегося на самом берегу Темзы. К такому выбору подтолкнула погода — небо с самого утра было чистое и высокое, без единого облачка. Если бы не лужи под ногами, то и не скажешь, что почти всю ночь накануне шел дождь.
Когда прозрачная кабинка оторвалась от земли, Эль прижалась к Максу.
— Ты же не боишься высоты? — спросил он.
— Нет, — пискнула та. — Ну, разве что, самую малость.
Самая малость продлилась не дольше нескольких минут, пока кабинка поднималась над крышами ближайших домов. А потом Лондон раскинулся вокруг во всем своем великолепии. И это было действительно красиво. Эль и думать забыла о страхе. Она переходило то к одной стороне кабинки, то к другой, с восторгом указывала на то, что привлекало ее внимание. Под ними раскрывались и проплывали Биг-Бен, Вестминстерский дворец и многочисленные парки. Экскурсовод, нанятый Максом, сообщил, что сегодня погода благоволит гостям Лондона, а потому они могут наблюдать и один из красивейших замков мира — Виндзор, где частенько бывает Елизавета Вторая. Замок они действительно увидели, но оценить его красоту не смогли — слишком далеко тот находился. К тому времени, когда кабинка снова приблизилась к земле, и Макс и Эль уже точно знали, куда отправятся дальше. Разумеется, их ожидали королевские гвардейцы с непроницаемыми лицами. А потом был неожиданно вкравшийся в график музей Шерлока Холмса. Место, не особенно впечатлившее Макса, но очень понравившееся Эль.
— А ты представь, что он и правда жил тут, — наставляла она. — Не будь букой. На многих картинах художники тоже рисовали вымышленные события или персонажей. Но от этого они не становятся менее ценными.
Немного меньше скепсиса — и все стало действительно проще. Уж чего было не отнять у этого места, так это атмосферу.
Они никуда не торопились, отлично понимая, что за два оставшихся дня не охватят всех достопримечательностей. А потому позволяли себе отдохнуть в небольших кафе, наслаждаясь их простотой и уютом.
Непростым испытанием для Эль стало посещение чайной «Fortnum & Mason». Макс намеренно заранее узнал об этом рае для сладкоежек. Отсюда они выбрались с целой охапкой покупок. Особенно интересно было наблюдать внутреннюю борьбу Эль самой с собой. Она одновременно скупила бы все, что видела, и в то же время выбежала бы прочь в ту же минуту, как вошла в чайную.
— Это чистое искушение, — проговорила она, стоя возле очередной витрины со сладостями. — Хочешь, чтобы я за сегодня же растолстела и не влезла в джинсы?
— Говорят в шоколаде полно гормона счастья. Мне показалось, что еще немного счастья тебе никак не повредит.
— Немного? — Эль обвела взглядом витрину. — Тут счастья хватит на небольшой городок. И вообще… — она посмотрела на Макса. — Зачем мне еще какое-то счастье… другое?
— Потому что я так хочу. И так и быть, помогу тебе расправиться с частью сладостей. А потом замучаю в постели… — добавил уже тише. — Так что силы тебе точно понадобятся.
— Кто еще кого замучает, — Эль с улыбкой пожала плечами. — С такого количества шоколада я не устану до самого утра.
— Кто-то большая соня — и засыпает почти сразу.
— Это я тебя просто жалела.
— Вы столь великодушны, мисс.
А во второй половине дня, ближе к вечеру, вернулись во вчерашнюю ветеринарную клинику. Подобранный кот выглядел куда веселее, чем вчера. Чистый и сытый, он встретил Эль радостным, как показалось Максу, мяуканьем. Сразу ткнулся носом в протянутые ладони, даже на задние лапы встал, напрашиваясь на ласку.
Эль буквально светилась счастьем, тиская не менее счастливого кота.
— Ты уже придумала ему имя? — спросил Макс. Он протянул к коту руку. Тот обнюхал его пальцы, выжидательно уставился, глядя прямо в глаза.
— Гладь теперь. Видишь, он ждет, — шутливо хмуря брови, потребовала Эль. — Нет, еще не придумала.
Макс потрепал котяру за ухом. Тот довольно зажмурился.
Вся кошачья физиономия в этот момент говорила, что жизнь — штука в общем-то очень даже неплохая.
— Это безобразие. Имя нужно придумать.
— А у тебя нет вариантов?
— Надо подумать… Как насчет Робинзона?
— Робинзон?
— Да. Этакий одинокий бедолага, выброшенный бурей на окраину мира.
— Как тебе имя Робинзон? — Эль обратилась к коту.
Тот мяукнул, полез по ней выше и потерся мордой по носу.
— Мне кажется, он не против, — усмехнулся Макс.
— Значит, Робинзон.
Последнее место, куда в этот день осталось сил добраться, стал зоомагазин. Выбор переноски, ошейника, лежанки и прочего кошачьего снаряжение оказался делом небыстрым. Дурачество и глупость, если посмотреть со стороны — двое взрослых людей спорят, в каком домике коту будет удобнее спать. И снова Макс поймал себя на мысли, что никогда прежде и не подумал бы заниматься подобной ерундой. Перепоручил бы кому-нибудь из обслуги. А тут ему нравилось, и он даже настоял на том, что Робинзону не по статусу будет спать в какой-то «мышиной» норе. Уж лучше заказать приличный кошачий домик по прилету в Нью-Йорк. А пока взять только самое необходимое.
И это после целого дня на ногах.
В отель возвращались уставшие, но довольные. День, насыщенный впечатлениями, получился по-настоящему отпускным. Таким, чтобы еще долго вспоминать об увиденном. Эль тихонько уснула в такси, положив голову Максу на плечо. Во сне она улыбалась.
И зачем она только посмотрела?
«Рады сообщить Вам, что ваша заявка на стипендию одобрена. Комитет принял решение… Приглашает… Собеседование…»
Эль оглянулась на спящего Макса: его грудь мерно поднималась, ветер из приоткрытого окна теребил волосы. Робинзон спал рядом, заняв освободившееся место на подушке.
Ее разбудила гроза за окном. Макс проснулся, как только она попыталась выбраться из постели: потянулся, прижал ее к себе, поцеловал в макушку, нашептывая слова успокоения. В самом деле, отчего ей так тревожно, если он рядом? Даже кот спал без задних лап, лишь изредка шевелил ушами и потихоньку открывал рот, как будто пережевывал во сне безразмерную рыбную котлету.
Какое-то время они просто лежали в тишине, прислушиваясь к дыханию друг друга и шороху дождя. Потом Макса все-таки сморил сон, а Эль выскользнула из кровати и проверила электронную почту.
Письмо было датировано днем их с Максом вылета из Лондона. И на собеседование ей следовало явиться уже завтра, к десяти утра. Как раз успеет по прилету привести себя в порядок, собраться с мыслями и настроится на нужную внутреннюю волну.
Она столько ждала этого события, была уверена, что после положительного решения поднимет на уши весь Нью-Йорк, а теперь просто сидит, словно приклеенная к стулу и не может думать ни о чем, кроме того, что ее жизнь вот-вот расколется на «до» и «после».
Она вернулась в постель уже когда серое английское небо начало светлеть. Придвинулась к Максу, обняла его так сильно, что он даже улыбнулся во сне и покрепче обхватил ее в ответ.
Хотелось плакать, но Эль смогла взять себя в руки. Все идет своим чередом, как и должно быть.
— Что случилось? — наконец, спросил Макс, когда они спустились позавтракать в ресторан. Эль как раз пыталась разделаться с блинчиком, но из-за дрожащих рук просто выпотрошила все его сладкое содержимое на тарелку. — Ты как будто расстроена.
Эль неуверенно кивнула, отодвинула приборы и сделала жадный глоток кофе.