Джуд Деверо - Горный цветок

В этот момент перед ней упала стрела Чуткого Уха. Нахмурившись, она подняла стрелу. Он не пришел, когда она звала его, но остался поблизости и шпионил за ней, пока она была с человеком, которого любит.

— Выходи, — прошипела Мэдди, но только ветер прошелестел в ветвях ей в ответ. У нее было искушение бежать к ‘Рингу, пренебрегая предупреждением Чуткого Уха, но, не будучи дурой, она вовремя остановилась. Как бы она ни относилась к методам Чуткого Уха, Мэдди была уверена, что советы его всегда разумны.

Поэтому она уселась и стала ждать. Казалось, прошла целая вечность. Солнце достигло зенита, а она все еще сидела в ожидании. Каждая клеточка тела дрожала от напряжения, Мэдди боялась, что в любой момент раздастся выстрел.

Сзади хрустнула ветка, и, обернувшись, она увидела ‘Ринга, бредущего между деревьями. Подбежав к нему, она положила руки ему на плечи.

— Ты ранен?

Он навалился на нее.

— Я же сказал тебе не ходить за мной.

— Я думала, что смогу помочь.

— Я сказал, что мне не нужна помощь… Я сказал… Что ты делаешь?

Мэдди ощупывала его, проверяя, нет ли на теле ран.

— Хочу удостовериться, что ты не ранен.

‘Ринг улыбнулся, когда, опустившись на колени, она провела руками по его ногам, бедрам, груди.

— Мэдди, давай останемся здесь сегодня.

— Нет. — Она ощупала его плечи и руки. — Кажется, крови нигде нет. У тебя даже синяков нет, но я же слышала шум драки. Что случилось?

— Ничего особенного. Заставил его согласиться с моими доводами, только и всего.

— Одержал над ним верх, да?

— Более или менее. Так как насчет того, чтобы остаться здесь?

— Нет. Это слишком опасно. Я не доверяю этому грабителю. Давай вернемся в лагерь. Завтра мне выступать, а затем предстоит встреча с тем человеком и обмен письмами.

— Об этом…

Она зажала ему рот рукой.

— Поговорим об этом завтра. Это Баттеркап производит весь этот шум? Что он там ест?

— Кактус, скорее всего. Очень его любит. Мне потом приходится вытаскивать колючки из носа.

— Каков хозяин, такова и лошадь.

Взяв Мэдди за руку, ‘Ринг подвел ее к коню и усадил впереди себя. Остаток пути он оглаживал ее то в одном месте, то в другом, повторяя, с каким нетерпением ждет момента, когда они останутся вдвоем. Полунамеками он дал понять, что тогда сделает.

— В армии за отсутствием, ну, скажем, подходящих женщин я занимался любовью в воображении и придумал кое-что, что теперь хотелось бы проверить на практике.

— О! — У Мэдди сорвался голос. Откашлявшись, она спросила: — Что, например?

Прижав губы к ее уху, ‘Ринг стал нашептывать, что и как сделает, и Мэдди так разомлела, что едва устояла на ногах, когда они добрались до лагеря.

К ним подбежал Тоби.

— Где вы пропадали? — сердито спросил он. Было видно, что он очень беспокоился за них, — он выглядел постаревшим лет на двадцать. Обняв Мэдди одной рукой, ‘Ринг положил другую на плечо Тоби.

— Мы разговаривали. Тоби фыркнул:

— Зная тебя, в это можно поверить. Если бы я оказался наедине с этой леди…

Мэдди не стала слушать их шутливые препирательства. Она нашла Эдит и потребовала, чтобы та нагрела воды и приготовила ванну. Эдит заворчала было, что на дворе ночь и пора спать.

— Поэтому-то и нужна ванна, — перебила ее Мэдди, и до Эдит наконец дошло, в чем дело.

Она вышла, бормоча, что наступил конец света, раз уж ее величество решила провести ночь с мужчиной, но воду на огонь поставила. Вымывшись в огороженном одеялами углу, Мэдди вернулась в палатку.

Внутри было темно, и пришлось зажечь лампу, чтобы хоть что-то увидеть. ‘Ринг растянулся на ее узкой койке. Койка была коротка для него, и ноги свешивались вниз. Он начал расстегивать грязную разорванную рубашку, но заснул, дойдя до третьей пуговицы. Последний раз он брился четыре дня назад, и у него успела отрасти довольно густая черная щетина.

Мэдди подошла и поцеловала его. Легкая улыбка тронула его губы, но он не пошевелился.

— ‘Ринг, — прошептала она, но он так и не проснулся.

«Вот и говори после этого о воображении, — подумала она. — Непохоже, чтобы оно не давало спать по ночам». Вздохнув, Мэдди недовольно посмотрела на сложенные в углу одеяла. Опять придется спать на полу, но на этот раз одной, а не в объятиях ‘Ринга. Она была уверена, что не заснет. Но, прикоснувшись к одеялу, немедленно провалилась в сон.

Мэдди проснулась поздно и сразу почувствовала, что что-то не так. Она еще плохо соображала со сна, но чувства безошибочно подсказывали: что-то не так.

Проснувшись окончательно, она обнаружила, что лежит на койке, а не на полу. Значит, ночью ‘Ринг перенес ее на постель, но его самого на полу не было. Его вообще не было в палатке.

Накинув одеяло поверх ночной рубашки, Мэдди вышла на улицу. Эдит склонилась над костром, помешивая что-то в котелке, а Тоби сидел на земле и пил кофе.

— Где он? — спросила Мэдди, и по ее голосу оба поняли, что она не потерпит лжи.

— Он оставил вам письмо, — ответил Тоби, извлекая письмо из одного из многочисленных карманов армейской куртки.

Мэдди не хотелось читать письмо, но она знала, что должна это сделать. Дрожащими руками она развернула листок:

«Не выступай сегодня. Дождись меня. КХМ ».

Она посмотрела на Тоби. Письмо было просто сложенным листом бумаги, и Мэдди нисколько не сомневалась, что и Тоби, и Эдит прочли его.

— И это все? Все, что он мне оставил? Сколько мне его ждать? День? Неделю? Год? Он хоть кому-то из вас сказал, куда ушел и когда думает вернуться?

— Нет, мэм, — ответил Тоби, не поднимая глаз. — Но парень никогда никому ничего не рассказывает. Сам все решает, да.

— Он лишь отдает приказы, вы это имеете в виду? — Повернувшись, Мэдди ушла в палатку.

Там она села на койку и снова посмотрела на письмо. «КХМ», — подумала она. Одни инициалы, словно она была незнакомым человеком, или одним из его солдат, или…

Ее обуяла злость. Мэдди отлично знала, куда он ушел: выслеживать тех, кто захватил Лорел. Она предвидела, что это случится, как только расскажет, почему выступает на Западе. Увидев его, она сразу поняла, что мужчина такого склада будет чувствовать себя ответственным. Ему до всего есть дело, и он во все должен вмешиваться.

Мэдди начала одеваться, но пальцы дрожали так сильно, что никак не удавалось застегнуть пуговицы. Пришлось позвать Эдит.

— Что вы собираетесь делать? — спросила Эдит.

Мэдди не надо было объяснять, что та имеет в виду.

— Буду выступать, конечно. Я не позволю капитану Монтгомери вмешиваться в мою жизнь. Я… — Она замолчала и сделала глубокий вдох. — Я не буду выступать сегодня. Буду ждать его. Я сделаю так, как он хочет.

— Старатели разозлятся не на шутку. Они притащили сюда этот рояль и съехались со всей округи послушать ваше пение.

— Ну и что, я не буду петь! — Мэдди почти кричала. — Если он может рисковать жизнью, я могу… — она не договорила. Будь она проклята, если расплачется перед Эдит. — Оставь меня. Скажи старателям, что я заболела.

Эдит неодобрительно фыркнула и вышла из палатки. Мэдди долго сидела на койке, обхватив голову руками. Она была так напугана, что даже не могла плакать. И зачем ему понадобилось это делать? Ей и без того хватало переживаний из-за Лорел. А теперь и его жизнь в опасности.

Услышав, как кто-то вошел в палатку, она подумала, что это Эдит, и, не поднимая головы, сказала:

— Уходи.

Но это был Тоби.

— Я принес вам поесть.

— Я ничего не хочу.

— Я-то знаю, что вы сейчас чувствуете. Тело будто с ума сходит, не хочется ни есть ни пить, ничего.

Мэдди закрыла лицо руками.

— Он поехал за моей сестрой. Один против Бог знает скольких людей. Они убьют и его, и мою сестру.

— Может — да, может — нет. Чудно, что вы так к нему привязались. Никогда не видел его в такой ярости, как в тот день, когда полковник приказал сопровождать оперную певицу. Он сказал, что нагонит на вас страху и заставит отказаться от поездки. Но он совсем вас не напугал, так?

— Мне сейчас страшно.

— Да, но вы же не думали, что он вас обидит, так? Не подержите чашку? Она обжигает мне руки.

Мэдди взяла чашку и машинально отхлебнула кофе.

— А почему его надо бояться?

— Не знаю, но только полковник в форте Брек его ненавидит.

— Ненавидит ‘Ринга? Да разве его можно ненавидеть?

Тоби улыбнулся.