Саманта Янг - Город моей любви

Пока они смеялись друг над другом, я встала и тихонько вышла из комнаты, направляясь в спальню Кэма. Мне нужна была передышка, чтобы попытаться уместить в голове, что через пару месяцев я начинаю новую карьеру.

Карьеру.

Потрясенно качая головой, я закрыла дверь, пересекла комнату и осторожно легла на кровать. Устроившись поудобней, скинула туфли. В голове у меня жужжал миллион новых планов.

При звуке открываемой двери я оторвала взгляд от потолка и совсем не удивилась, увидев, что в комнату проскользнул Кэм. Он подошел, сел рядом и улыбнулся мне:

— Ты в порядке?

Я кивнула, протягивая руку, чтобы погладить его по щеке:

— Просто надо было все это переварить.

Он улегся рядом со мной, и я перекатилась к нему, наслаждаясь ощущением его рук, обнимающих меня. Вдохнув запах лосьона после бритья, я потерлась лбом о колючий подбородок Кэма и довольно мурлыкнула:

— Хороший день сегодня.

— Хм, вот не знаю, улучшу я его или испорчу.

Вспомнив последний раз, когда он это говорил, я вся напряглась в ожидании. Тогда я обнаружила в его гостиной дядю Мика и Оливию. Надеюсь, то, что он собирается сообщить сейчас, окажется таким же приятным сюрпризом. Тьфу-тьфу-тьфу!

— Ну-у, давай.

Кэм сделал неторопливый, тщательно отмеренный вдох:

— На прошлой неделе ты сказала, что вам, кажется, пора съехать от мамы, и не знала, как бы это сделать.

— Угу. — Мое хорошее настроение мгновенно испарилось при мысли об этом.

— Мне кажется, у меня есть решение, но я не знаю, как ты к нему отнесешься.

Я молчала, ожидая.

Ладонь Кэма прошлась по моему бедру, и он пробубнил поверх моей головы:

— Переезжайте ко мне. Ты и Коул.

От такого судьбоносного предложения я отпрянула и тут же сморщилась из-за резкой боли в боку. Жестом показав на ребра, чтобы Кэм не подумал, будто я морщусь от перспективы жить с ним, я подняла глаза на его вдруг ставшее неуверенным лицо.

— Ты предлагаешь нам переехать к тебе?

— Ну да. — Он обвел рукой комнату. — Здесь куча места. Это значит, что тебе не придется тревожиться, когда Коул остается в квартире с вашей матерью, но также ты сможешь заглядывать к ней, когда захочешь.

— Но арендная плата… Мамино пособие ее не покроет.

— Продолжай платить за нее. Мы также можем использовать ту квартиру как кладовку.

— Я не смогу платить за две квартиры.

— Тебе и не придется. Я же плачу за эту квартиру — и продолжу платить. Мы просто будем скидываться на еду и повседневные расходы.

Мое сердце заколотилось от такого предложения, чувства (и тело!) кричали «да!» от перспективы просыпаться рядом с ним каждое утро, но разум хотел, чтобы все было понадежнее.

— Мы не можем вот так взять и вторгнуться в твою жизнь, Кэм. Ты ведь не просто зовешь свою девушку переехать к себе. Ты принимаешь и мальчика-подростка.

Моя осторожность вызвала улыбку на его невероятных губах.

— Детка, я уже давно принял мальчика-подростка. Я провожу с ним почти столько же времени, сколько с тобой. Он славный парень. Я люблю его. Я люблю вас обоих. Так как, вы переедете ко мне?

— Ты любишь его?

Он покачал головой при виде моих слез:

— Боже милостивый, до чего я тебя довел.

Я шутливо шлепнула его по руке:

— Не разрушай невероятный романтизм момента.

— Это было «да»?

Съехаться с Кэмероном станет огромным, очень смелым шагом для нас троих, но после всех наших взлетов и падений мы станем сильнее прежнего. Я верила, что в состоянии сделать это, что я готова и что на сей момент такое решение нашей проблемы с мамой — наилучшее.

Я глубже зарылась в грудь Кэма и закрыла глаза, а его руки автоматически сомкнулись плотнее.

— Это было большое жирное «да».

Когда Кэм расслабился, я поняла, насколько нелегко ему дался вопрос, и сокрушительная волна любви накрыла меня. Эта любовь быстро перешла в возбужденное покалывание во всех моих жаждущих местах, и я ощутила жар его тела под футболкой.

— Черт бы побрал эти ребра, — проворчала я хриплым от сексуальной неудовлетворенности голосом.

Поняв, Кэм застонал:

— Детка, не надо. Мне и так тяжело, даже не слыша, что тяжело тебе.

— Я знаю, — печально буркнула я, но мои коварные мысли перетекли в руку, медленно скользнувшую по животу Кэма и погладившую джинсы.

Он резко втянул воздух сквозь зубы, когда я надавила сильнее.

— Ты желаешь меня пытать?

Я покачала головой:

— Если ты согласен на медленное и приятное, — мои пальцы неуклюже расстегнули пуговицу его джинсов, а затем и молнию, — то я могу немного облегчить боль.

— Джо, это необязательно, — запротестовал он, но вышло вяло, и я ощутила, как вздымается и опадает его грудь от возбужденного дыхания.

— А я хочу.

Этого оказалось достаточно, чтобы убедить Кэма, и он помог мне избавить его от оков одежды и нижнего белья. Долгие дни сексуального воздержания предстали передо мной в виде толстого, испещренного венами подрагивающего члена, почти прижатого к животу хозяина. Когда я обхватила член ладонью, Кэм не сдержал стона и запрокинул голову, отдаваясь на милость ощущений.

Крепко сжимая член рукой, я медленно начала ласкать его. Двигаться быстрей я не могла из-за страха потревожить больной бок, и такая томительная скорость оказала на Кэма возбуждающее действие. Я не смотрела на свою руку — вместо этого я разглядывала его лицо. Кэм закрыл глаза, тени от ресниц легли на щеки, на скулах проступил румянец, губы чуть приоткрылись от наслаждения. Господи, как я его хотела.

Я сжала ноги, ощущая, как между ними все пульсирует и намокает от желания.

— Детка, я… — Он громко и резко вдохнул, и я внезапно порадовалась, что звук в телевизоре в гостиной включен почти на полную мощность. — …Сейчас кончу…

Его челюсти сжались, он издал свой гортанный звук и залил спермой мою руку и свою футболку.

Несколько секунд послушав его неровное дыхание, я прикусила губу и задумчиво сказала:

— Надеюсь, она была не новая.

Его тело начало трястись от страдальческого смеха. Потом он провел чуть дрожащими пальцами по волосам, сияя.

— Я кончил, как зеленый пацан.

— Волшебные ручки, — поддразнила я.

Кэм покачал головой.

— Ручки Джо, — поправил он и ласково поцеловал меня в губы.

Вытерев мою руку и переодевшись в новую футболку, он вернулся на кровать, но теперь оседлал меня.

— Что ты делаешь? — взволнованно выдохнула я. У меня по-прежнему все болело. — Мы не можем ничего делать.

Кэм покачал головой, глядя на меня жадными глазами:

— Тебе и не надо ничего делать, только лежать как можно неподвижнее.

И без лишних слов он принялся трудиться над моими джинсами, потом осторожно стянул их вместе с бельем.

Он раздвинул мне бедра и сполз по кровати так, чтобы его голова оказалась между моих ног. Нежно введя в меня два пальца, хмыкнул:

— Черт, да ты же вся мокрая.

— Мне понравилось тебя спасать, — прошептала я, стараясь не дернуться от восхитительного ощущения внутри.

— Я чувствую, — с дрожью в голосе выдохнул Кэм. — Это пытка.

— Да ты знаешь, что такое пытка? Это когда твой язык так близко и так далеко.

Он ответил озорной улыбкой и немедленно воспользовался языком наилучшим образом.

Оглядываясь, я не видела больше той стены, которую Кэм помог мне преодолеть, — и ощущение радостного умиротворения было неописуемо. Я никогда снова не окажусь за этой стеной, цвета окружающего мира не потускнеют, и моя личность не застрянет в силках сомнений и неуверенности в себе. Теперь я стала собой. С этого момента и дальше я буду жить в согласии с самой собой настоящей, что немного пугало и освобождало одновременно.

Очень помогало то, что все кусочки мозаики наконец-то начали укладываться по местам.

Коул притворно равнодушно выслушал новость, что мы переезжаем к Кэму, но по тому, с каким энтузиазмом он паковал вещи и потихоньку переносил в квартиру Кэма то одно, то другое, я понимала: брат в восторге от новой жизни.