Ольга Малинина - Город твоих снов

Родители, после благополучного возвращения племянницы, забылись в своем заслуживающим отдыха сне. Сергей и Антон разжигали теперь уже традиционный костер. Даша решила записать пару строк, а может и развернуться на пару страниц. Она взглянула на спящую сестру и шепотом попросила мальчиков говорить тише.

В эти мгновения сон Сандры был крепким и тянулся, как Великая Китайская стена; прибрежный песок был ничуть не хуже воздушной перины, которую перестаешь ощущать, когда улетаешь в какой-нибудь город своих снов...

...Ей снилось море. Округлые, полные волны ниспадали на берег, касались шершавых и неподвижных каменных ступеней, будто они должны были ограничивать светло волнующуюся водную стихию. Неожиданно блеск морской воды сменила другая, не менее яркая картина. Она увидела Славу; его смеющиеся зеленые глаза были похожи на море...

– Саня, просыпайся...

Кто бы мог подумать, что даже нежнейший голос способен разрушить иллюзию сна. Даше невольно пришлось разбудить сестру, поскольку ночь, как ни странно, была в этот раз прохладней, чем та, когда ветер горячился цыганской музыкой. Сандра, проснувшись, сначала посмотрела на черное в блестках небо, потом на агатовую реку.

– Нам лучше спать в домике, – сказал Сергей Антону.

– Да, – подтвердила Даша, – но, может быть, посидим еще полчасика?

– Конечно, а потом выяснится, что нас съели комары-убийцы, – пошутил Антон и тут же обратился к Сандре. – Ну как ты? Отдохнула?

Сандра молча кивнула головой.

– Мне показалось, – говорил он дальше, – что этот Слава совсем выбился из сил. У него даже ноги дрожали, когда он вылазил из катера.

Все рассмеялись.

– И вообще, где ты его нашла, такого худенького? – продолжал Антон острить.

Сандра была еще подвержена ритму только что приснившегося сна, поэтому не совсем смогла оценить его юмор. Зато Антону, крайне бодрствующему, удалось на славу позлословить. И Даша с Сергеем просто умирали со смеху, глядя на его передразнивания Славиной походки.

– Даша, что это? – перенесла Сандра центр тяжести всеобщего внимания на толстенькую тетрадь сестры.

– Если хочешь, можешь почитать, – улыбнувшись, сказала Даша.

Антон заметил, что Сандра как-то равнодушна к разговорам о ее новом друге, однако непонятная придирчивость не хотела отпускать его язык. И он, все-таки метнув еще пару колкостей в адрес Славы, начал говорить о чем-то другом. Но Сандра уже совсем его не слушала. Она села поближе к огню и раскрыла Дашину тетрадь, где на первой странице прочитала:

Сандра перелистала все исписанные мелким почерком листы и остановилась на последней, абсолютно чистой странице. Здесь она, словно птица с большими крыльями, склонилась над тетрадью и быстро, почти небрежно угловато начеркала слова той песни, которую пела сегодня. Затем она вырвала этот листок с твердым намерением отдать его завтра тому, чьи глаза были похожи на море...

Разумеется, только самые ответственные люди не спят по утрам. А Петр Александрович с Мариной Васильевной, конечно, люди крайне ответственные. Поэтому с шести часов они обдумывали, кому из них следует отправиться в город. Дело в том, что один из, казалось бы, вечных бидонов для чистой воды прохудился, и вся столь незаменимая вода навеки утекла в землю. Ситуация была непредвиденной, и решение никак не принималось.

Наконец, Даше надоело слушать бестолковый спор родителей, и она, в пижаме, с сонным беспорядком в волосах, вышла из комнаты.

– Пап, мам, – протяжно сказала она, – езжайте-ка вы вдвоем. Ну что тут? Пару часов туда, пару обратно – всего полдня вас не будет. Ну что тут может быть? Ничего страшного.

Родители задумчиво переглянулись, и тут же у каждого из них, помимо заботы о чистой воде, возникло еще тысяча мелких забот. И, благодаря светлой мысли, которую с самого утра явила им дочь, они все-таки решили вместе поехать в город.

Через час весь домик – да что так мелочиться! – весь остров принадлежал им четверым. Даша была уверена, что родители не вернутся до обеда, по крайней мере до тех пор, пока не справятся со своими хлопотами. Словом, целый день они могли быть такими, какими им запрещают быть: откровенно дерзкими и вольными.

«Расчудесно, расчудесно», – напевая какую-то неизвестного происхождения мелодию, Даша бежала от пристани обратно в домик. Она только что проводила своих родителей, видела, как они с озабоченными лицами сели на катер и поплыли на «материк».

– Расчудесно! – повторила она, когда поцеловала Сережу, легко запрыгнув в его кровать.

Он сладко и сонно ей улыбнулся. Антон тоже проснулся, но, обидевшись на болтовню влюбленных, щурясь и кутаясь в простынку, отправился в комнату, туда, где спали девочки. Он лег на кровать Даши, но не смог вновь заснуть. На другой, напротив стоящей кровати, повернувшись к стенке, лежала Сандра.

– Саня, ты спишь? – вкрадчиво полюбопытствовал Антон.

Она не ответила, хотя уже давно проснулась. И он на цыпочках, все так же обмотанный в простыню, подошел к ней, тихо сел на краешек постели.

– Сандра, – с неуместной серьезностью обратился он к ней, – будь моей девушкой.

Она снова промолчала и лишь потянула к себе одеяло.

– Ты слышишь? – спросил он.

– Зачем? – пробубнила Сандра, по-прежнему не поворачиваясь.

Антон теперь уверенней подвинулся к ней ближе и даже положил руку ей на талию.

– Ну...

– Ну!? – воскликнула она, неожиданно обернувшись.

Антон, растерянно и смущенно улыбаясь, посмотрел в ее большие блестяще-карие глаза. Тут из соседней комнаты его позвал Сергей.

– Сейчас, – резко ответил он на предложение искупаться в прохладной утренней реке.

– Иди же, – подтолкнула его Сандра, – тебя зовут.

– Ты не сказала...

– И не скажу, – хмуро перебила она и тут же добавила:

– Пока что...

– Значит, потом?! – быстро, будто радуясь, уточнил он.

Сандра промолчала и снова повернулась к пейзажному календарю, что висел на стене. Антон, наконец, выпутался из простыни и, бросив ее на любимое кресло Марины Васильевны, побежал к реке, чтобы своими всплесками нарушить ее мирное спокойствие.

Сандра, как только Антон оставил ее одну, почувствовала себя идиоткой. Он ей нравился, но ей нравился и Милош, и Слава, ей нравился даже Сергей. И чем больше она думала о том, как ей вести себя, тем труднее было вообще что-то решить.

– Ты не представляешь, как здорово избавиться от постоянного надзора! – оживленно сказала Даша, вбежавшая в комнату к сестре после того, как побывала в речной ванне, где Сергей и Антон все еще плескались.

– Представляю, – спокойно ответила Сандра.

– Ой, ты, наверное, не выспалась, а я тебя достаю всякими эмоциями, – попыталась Даша извиниться.

– Ладно, – зевая сказала сестра, – не церемонься тут.

– Вчера, я читала, ты написала очень красивое стихотворение, – сказала ей Даша и легла рядом. Солнце золотилось по комнате, по ее сосновым стенам, по ее скромной мебели, в этот момент казавшейся царской. Мягкая, соломенного цвета тюль трепетала в идеально гладкой оконной раме. Хотелось замечтаться навсегда...

– Это песня, – грустно говорила Сандра. – И ее сочинила Катерина. Помнишь, я рассказывала...

– Да, – улыбнулась Даша. – Ты скучаешь по ней и, наверно, по отцу.

– Знаешь, мне иногда кажется, что вот-вот папа и Катерина встретятся, и мы опять будем вместе жить... Там, в ее подмосковном доме, – продолжала Сандра.

– Так оно и будет, – поддержала сестра.

– Но чаще я понимаю, что черта с два – не угадала! Да и сама Катерина говорила, что настоящей любви на земле нет места, – будто в отчаянии заключила Сандра.

– Неправда! – возмутилась Даша.

– Все правда, я это теперь чувствую, – с какой-то гордостью настаивала она. Обеим показалось, что их тихая беседа превращается в некий высокий водопад, однако никакой спор не смог бы их рассорить, и они не оставили эту тему.

– Мне Антон предложил стать его девушкой, – неожиданно для Даши сообщила Сандра. – А у него были другие девушки?

– Да, и в их числе была я, – рассмеялась сестра.

– Странно, как вы так можете просто и легко общаться. У меня так не получится... Да я и не хочу, чтоб получалось.

Сандра по-прежнему ощущала какую-то нелепую неловкость внутри. Чем это объяснить? Этого не знала даже любимая сестра, которая сейчас искренне пыталась ее понять. Возможно, Катерина была той единственной, кто мог бы разъяснить чувства Сандры.