Ольга Малинина - Город твоих снов

– Бонд, Джеймс Бонд, – исподлобья взглянув, пошутил Миха.

– Ты неисправим! – отчаянно воскликнула она.

– Мариша, не беспокойся, я ни коим образом не коснусь мира в твоей семье, – как можно ласковее обратился Миха к сестре. – Я даже мужа твоего избегаю, хотя он многим мне обязан... Квартира, которую я купил, находится в соседнем доме напротив. Но вот что...

– Что? – уже равнодушно спросила Марина Васильевна.

– Сандра пока будет жить одна, и средств для этого достаточно. Если тебя не затруднит, то позаботься о ней. Пожалуйста, – поникнув и загрустив, сказал Миха своей сестре.

Она обняла его и пообещала, что выполнит эту просьбу только ради Сандры. Как бы Марина Васильевна не добивалась хоть какой-то тайной информации о жизни своего брата, все напрасно. Миха Светиков был крайне неизвестно чем занятой личностью.

Дарья сопровождала своих кочующих родственников до их нового жилья, теперь уже, кажется, постоянного. Сандра ничего перед собой не видела, лишь того белого медведя, о котором почти всю жизнь грезила, и теперь вот он у нее есть.

Даша не решалась говорить с сестрой о дяде Михе, который собирался оставить дочь. И Сандра даже не мыслила о том, что целый год ей придется жить без отца.

Квартира была небольшой, но очень уютно обставленной прежними хозяевами, которые продали ее вместе с мебелью. Замечательно еще то, что это был первый этаж с окнами, завешанными жалюзи, и, самое главное, в углу прихожей, видимо, уже давно пылился телефон. Словом, все удобства. Даша запомнила дорогу к теперешнему дому сестры, взяла номер ее телефона и попрощалась до вечера.

Нет, кажется, Сандры не было в этом мире, по крайней мере, в те мгновения, когда ее сердце сжималось от счастья. Наконец-то у нее будет какая-никакая, но семья.

– Тебе нравится? – нежно спрашивал отец. – Твоей матери тоже нравилось бывать в этой квартире... Да, да, мы часто с ней здесь бывали.

– Но чей это дом? – желала она знать, не веря собственному слуху.

– Наших с ней друзей, – сказал Миха так, будто мать еще была жива, как будто что-то продолжало ее существование в этом мире.

Сандра силилась не расплакаться, а Миха продолжал рассказывать:

– Они теперь в Германии живут, и квартира досталась чудом и недорого...

– Нет, это очень, очень дорогая квартира! Папа! Ведь в ней все будет напоминать маму, – она все-таки не сдержала слез.

– Саня, ты слишком впечатлительна сегодня, – смутился Миха, думая о том, что ему еще предстоит сказать ей о своем вечернем и таком скором отъезде.

Но Сандра вскоре успокоилась и заснула на диване, закопавшись в маленьких ромашковидных подушках, а рядом, на кресле, сидел самый надежный в мире сторож – мягкий белый медведь. Ее разбудил телефонный звонок Даши – сестра предупредила ее о своем приходе. Сандра уже сквозь сон ощутила пустоту в квартире. Однако в ней проснулось какое-то хозяйское чувство. Ведь эти стены и то, что внутри них, отныне принадлежали ей. Поговорив с Дашей, она зашла в кухню, где на столе лежала записка отца. Исписанный мелким почерком лист был с краю закреплен тяжелым бокалом, а другие концы взвивались от летнего ветерка, проникавшего через распахнутую форточку. «Что это? – в шутку подумала Сандра. – Прощальное письмо?». Опять внутри нее одиночество кольнуло холодной и тонкой иглой. И неслучайно.

Миха в письме так нелепо пытался оправдать свою внезапную командировку. Но ведь Сандра знала, что все это ложь. Она давно догадывалась, что у папочки другая женщина, новая семья, а значит, другая жизнь, где ей не было места.

И Сандра злилась на его трусость. Сидя на широком подоконнике и ожидая сестру, она тщетно пыталась понять, почему взрослые так сильно боятся быть честными с теми, кого они любят...

Что ж, роли распределены: дочь Михи Светикова не могла жить иначе, как только самостоятельно. Сандра должна была справиться, хотя и хотелось иногда просто плакать.

Окна ее квартиры... Ее квартира – как это странно звучит, но именно так она чувствовала себя защищенной, будто дом и в самом деле был ее крепостью. В общем, окна смотрели на реку. Была видна большая часть Набережной, а значит, все самое важное, что на этой улице происходило, в особенности по вечерам.

Марина Васильевна, склонная к тому, чтобы доверять, но проверять, каждый день посещала свою племянницу. И однажды она уже готова была разрешить Даше переночевать с сестрой. Однако муж, Петр Александрович, при всем контроле и дозоре ни за что на свете не хотел позволять всякие ночевки вдвоем. У сентиментального папы в голове не укладывалось, как Миха мог оставить свою дочь на произвол судьбы.

Но это был факт, и с тех пор, как отец переехал, Сандра жила одна, правда, под строгим надзором, который осуществляли родители Даши.

Лето даже пока и не думало заканчиваться. Тем более еще не произошло традиционное путешествие на туристическую базу. И Сандре пришлось ознакомиться с этим священным порядком семьи Мироновых.

– Значит, мы все-таки поплывем на остров сокровищ! – предвкушая интересное путешествие, ликовала Сандра.

А когда Даша сообщила ей, что с ними будет Сережа, и кроме него, еще и Антон, Сандра радовалась, как негр, который впервые увидел снег.

– Я скажу тебе честно, – решила признаться ей Даша, – мне не очень-то хочется, чтобы Антон с нами ехал. Но он, как всегда, так хитро напросился... Ведь они с Сережей друзья. Я не могла отказать.

– Но почему ты к нему так относишься?

– Как? – лукаво переспросила сестра.

Сандра поняла, что Даше неприятно слышать о Милованове, и больше не стала о нем говорить. В самом деле, невозможно обо всем знать, даже если очень хочется.

Приготовления к отъезду длились целый день, и даже ночью из комнаты родителей в комнату, где спали девочки, доносились нервные обсуждения завтрашнего путешествия. Марина Васильевна и Петр Александрович никак не могли решить, сколько и чего им надо с собою брать. Казалось, это волнение ни за что не угомонится, по крайней мере до того, пока какой-нибудь лодочник их не высадит на остров.

Сандра в этот день, по разумению Марины Васильевны, ночевала у них. И нельзя было спокойно заснуть, не представив себе каждую мелочь этого так медленно наступающего завтра.

В теплой спальне, запросто впускавшей через окно душистую ночь, голоса сестер шуршали камышовым тоном, и какой-нибудь поэт, наверное, почуял бы в этой обстановке свежий речной ветерок.

– Ты спишь?

– Нет.

– Хочешь, зажжем свечку?

Свеча потрещала огоньком, и на стенку выползло золотое пятно света. То радостное чувство, когда дыхание становится осторожным, а сердце замирает, словом, то, когда перемены уже свершаются, заставило сестер долго молчать и мечтать. Неожиданно Сандра вскочила с кровати, подбежала к окну и села на подоконник, ее любимое сидение.

– Что с тобой? – тихо рассмеялась Даша. – Только не вылетай в окно, ладно?

– Ладно, – быстро ответила Сандра, потом вдруг предложила послушать ее очередную историю.

Даша охотно согласилась, потому что сестра, как выяснилось за последние дни, была редкой выдумщицей и неплохо умела рассказывать.

– Так слушай, – вздохнула Сандра, будто собиралась поведать об истории целой вселенной. – Папа как-то встретил одну свою старую знакомую. Она была такая красивая и в то же время строгая. А папа? Я его таким почти никогда не видела. Он смотрел на нее так, как смотрел только на фотографию мамы. И правда, Катерина чем-то напоминала маму. Или, может быть, моя память все перепутала...

– Не важно, – сказала Даша, с интересом вслушиваясь, как будто каждое слово сестры готовилось сказать больше и лучше.

– Так вот, Катерину мы встретили весной, а потом она предложила пожить у нее. И все лето мы провели вместе в ее загородном доме. Дом был с широкой верандой, на которой стоял кругленький дубовый столик, а по бокам две огромнейшие кресло-качалки. Ты не представляешь! Я почти что жила в этих креслах, и засыпала в них, и завтракала. Катерина читала мне толстые книги о героях, о королях и говорила, чтобы я никогда не становилась принцессой...

– Почему?! – удивилась Даша. – Каждая девочка должна быть принцессой.

– Если ты будешь перебивать меня, – упрекнула Сандра сестру, – я не смогу тебе все объяснить.

Даша замолчала, подумав, что у Сандры, возможно, есть веские доказательства тому, почему же это нельзя становиться принцессой.