Когда он только приехал в Лондон, перемены смогли притупить боль. Все новое: страна, город, дом, работа, люди. Для копания в себе не оставалось времени. Только по ночам, когда было не уснуть, воспоминания подступали вплотную. Грызли, глодали стальными зубами. Почему-то чаще всего он вспоминал два момента. Как в последнее утро уходил к клиентке — тоже в последний раз — и поцеловал спящую Алену, осторожно, чтобы не проснулась. А еще — как она пришла к нему и стояла на площадке, а он смотрел на нее в глазок и не мог решиться. Ни отойти от двери, ни открыть.
Время шло, боль не уходила. Просто с поверхности прорастала все глубже и глубже. Он научился с этим жить. Как живут без ампутированной ноги или руки — мучаясь от фантомных болей.
Женщины? Не без того. И случайный секс на одну ночь, и то, что могло стать отношениями — но не стало. Приятная милая девушка, с которой было интересно поболтать и хорошо в постели. Но не было магии. И Стас знал: ни с кем никогда больше не будет. Так бывает только однажды — если вообще бывает.
А вот с работой все обстояло прекрасно. Хотя и не сразу, но Стас поймал волну — так же, как это было когда-то со стриптизом. Театр специализировался на музыкальных постановках с большим количеством танцев — что-то среднее между мюзиклом, опереттой и типичным бродвеем. Он ставил групповые номера и танцевал сам. И получалось все настолько легко, словно специально для этого родился на свет.
Однажды утром он проснулся, посмотрел в окно на бесконечный, почти питерский дождь и понял: что-то изменилось.
Я тебя отпускаю. Я больше не хочу тебя — для себя. Лети, ищи свое счастье. Пусть тебе будет хорошо. Я не перестану тебя любить. Но это теперь мои проблемы, Алена…
Стас хотел зайти на ее страницу В Контакте и сохранить для себя последнюю фотографию — с осенними листьями. Но страницы уже не было. Тогда и Стас удалил свою. Но теперь внезапно пожалел об этом. Потому что сейчас, глядя на то место, где впервые поцеловал Алену — не считая, конечно, той, самой первой ночи, — понял, что должен найти ее.
Эта мысль обрушилась внезапно, и было в ней что-то… мистическое. Как наитие свыше.
Прекрати, идиот! Только все утихомирилось. Не начинай сначала.
Я должен ее найти…
Он прошел пешком до самой Лавры, и казалось, что когда-то Алена тоже ходила здесь. Как будто шел по ее следам. И с каждым шагом мысль эта, сначала зыбкая, смутная, становилась все определеннее.
Вернувшись к себе, в квартиру на Гражданке, которую снял на месяц, Стас завел В Контакте новую страницу и забил в поиск Светлану Байкалову. Конечно, шанс, что та снова не пошлет его в пеший эротический тур, был минимальным, но он все-таки решил рискнуть.
Поиск предложил Светлану Комарову, в скобочках Байкалову. На фотографии была совсем другая девушка, совершенно не похожая на отвязную подружку Алены. Самая обыкновенная, вполне симпатичная. Ни пирсинга, ни демонического макияжа, ни торчащих дыбом иссиня-черных волос. Но возраст и школа совпадали.
Стас написал ей сообщение, настраиваясь на то, что будет доставать ее, пока та не согласится с ним поговорить. Или не заблокирует. Но на следующий день пришел ответ: «Позвони». И номер телефона.
Я просто должен узнать, что с ней все в порядке. Может, она вышла замуж — за того парня или за другого. Может, у нее уже есть ребенок. Неважно. Главное — что у нее все хорошо. Мне нужно это знать.
— Помнишь, где я живу? — спросила Света, когда он набрал ее номер. — Приезжай завтра. Я с десяти гуляю во дворе с ребенком. На детской площадке. Поговорим.
На следующее утро Стас приехал на Черную речку. Когда-то Байкаловы жили недалеко от него на Комендантском, но потом переехали, и Света училась уже в другой школе, в одном классе с Аленой. Новый адрес он узнал, когда забирал Лизу, чтобы познакомить ее с Карпом. Как странно все сплелось — ведь именно в тот вечер все началось с Аленой.
Света сидела на скамейке и читала что-то в телефоне, покачивая ногой темно-синюю детскую коляску.
— Привет, — сказал он и сел рядом. — Поздравляю.
— Спасибо! — Света поправила волосы, на пальце блеснуло обручальное кольцо. — Мальчик. Никита. Три месяца уже.
Повисла напряженная пауза.
— Ну, а а у тебя что? — наконец спросила Света, и Стас почувствовал, как шевельнулось раздражение.
— Послушай, мы будем говорить обо мне?
Лицо Светы стало упрямо-жестким.
— Притормози, Стас. Я понимаю, что тебе надо. Давай открытым текстом, без реверансов. Я — твоя единственная возможность встретиться с Аленой. Даже если ты найдешь ее как-то иначе, результат, скорее всего, будет совсем не таким, как ты рассчитываешь. Поэтому в твоих интересах перестать говниться. А я буду с тобой разговаривать, только если увижу, что это имеет смысл.
— Окей, — кивнул Стас. — Ты хочешь убедиться, что я стал хорошим мальчиком? А как ты узнаешь, что я не вру?
— А тебе смысла нет врать.
— Ладно. Открытым текстом так открытым. Живу и работаю в Англии. Третий год. Хореографом в театре. В Лондоне. Последнюю бабу за деньги трахнул в тот день, когда Алена обо всем узнала. Со стриптизом закончил после того, как съездил к ней в Будапешт. Потом был капитальный запой на месяц, но мне помогли из этого выбраться. Сейчас вообще почти не пью. Что еще? Другие бабы, бесплатные? Были. Клин клином, наверно. Так же, как и у нее. Я ее видел с парнем. Послушай, Света. Хочешь верь, хочешь нет, но мне от нее ничего не нужно. Когда я к ней приехал в тот раз, думал только о себе. Что мне плохо без нее, что я хочу быть с ней. Любой ценой. И ни одной мысли о том, что я могу ей дать.
— Что-то изменилось? — вскинула брови Света.
— Многое. Наверно, это звучит как-то… пафосно, не знаю. Сейчас я мог бы дать ей больше. Не в материальном плане. Не знаю, как это объяснить. Но мне важнее, нужно ли это ей. В один — не буду врать, что прекрасный — момент я понял, что ее покой и счастье для меня важнее своего. Очень банально. Поэтому я тебе и написал. Только для того чтобы узнать, все ли с ней в порядке.
Света задумчиво смотрела на него, покусывая щеку изнутри, отчего лицо ее забавно морщилось.
— Похоже, ты действительно изменился, Стас.
— Я тебе открою один секрет. Ты и так знаешь, кто я и что я. Еще один — уже без разницы. С этой работой в Лондоне мне помогла моя бывшая клиентка, англичанка. Я как раз тогда был в запое. Из дома выходил только в магазин за бухлом. Она меня нашла, приехала. И я ей все рассказал. Ее брат — главный постановщик в театре. Она позвонила ему, договорилась, что я пришлю свои деморолики. А потом, извини, расстегнула мне штаны. Мол, Стас, я же не благотворительная организация, за все надо платить.
Он вспомнил этот момент так ярко и отчетливо, как будто все произошло только вчера.
Элла расстегнула молнию и смотрела на него — выжидательно: ну как, готов отработать?
В конце концов, что я теряю? Одним разом меньше, одним больше. Это шанс все изменить, другого не будет. Это вообще такой шанс, который выпадает раз в жизни. Все имеет свою цену. Феи-крестные водятся только в сказках.
Но если я это сделаю — в чем вообще смысл? Новая жизнь? Которая начнется со старой грязи? Да ни хрена она не будет новой. Все то же самое, только в других декорациях. Брать то, что идет само, и расплачиваться собой. И этот раз точно не будет последним.
— Извини, Элла.
Он убрал ее руки, застегнул молнию и отошел к окну.
Вот так, господа гусары. Нас выпороли шпицрутенами, разжаловали в солдаты и сослали на хер на Кавказ. И там свирепые горцы нашинкуют нас, как колбасу. Туда нам и дорога.
Элла подошла, положила руки ему на плечи.
— Если бы ты согласился, у меня был бы классный секс. И вечное сожаление, что неглупый и талантливый человек навсегда останется в болоте. Ты же слышал, я не черити. Помогать имеет смысл только тем, кто сам хочет себе помочь.
— Ты решила меня проверить?
— Я много лет занимаюсь бизнесом и никогда не делаю рискованных вложений. Есть люди, которые продают себя по обстоятельствам, а есть проститутки по натуре. С последними можно иметь дело только в постели. Прощай, Стас. Больше мы с тобой не увидимся. Может, я приду посмотреть твой спектакль, но к тебе не подойду.