Стивен опрокинул в рот вторую порцию бренди. Что она имеет в виду, говоря, что не может вынести его прикосновений?
Стивену несложно было представить ее полной огня и страсти, как и он сам. Когда-то давно их отношения были именно такими.
В мозгу вспыхнула сцена из прошлого. Эмили смеется и радостно тянет его в свои объятия. Вот только ее лицо... это не лицо молодой девушки. Это лицо его жены. Недавнее воспоминание, одно из тех, что скрыты от него непроницаемой завесой.
Он попытался ухватить и удержать мелькнувший образ.
В видении была женщина... да такая, от одного взгляда на которую захватывало дух. Она обнимала его, а с неба падали снежинки и легкой пылью ложились на меховую оторочку ее капюшона. Ее щеки румянились от зимнего морозца, ее улыбка обещала неземное счастье. Она искушала его пряной темнотой своего поцелуя. Он видел любовь в ее глазах, чувствовал любовь в теплоте объятий.
Да, он дал ей свое имя, а с ним надежность и безопасность. Они договорились вступить в брак, чтобы избавить ее от невыносимых тягот. В ответ она помогла ему освободиться от вмешательства отца. Она просила у него только одно: чтобы он нашел ее брата и вернул его домой. В этом он потерпел неудачу.
Стивен поднялся с кресла, тихо, стараясь не шуметь, открыл дверь в спальню жены. Она уже погасила свечу, и в комнате царила полная темнота.
– Эмили? – прошептал он. Ответа не было. В самом деле, она не хочет, чтобы он к ней прикасался, это ясно. Простейшее решение – освободить и отпустить ее, дать ей второй шанс на счастье. Она заслуживает этого.
Она заинтриговала его, он никак не мог совместить две ее половинки – упрямую девочку-подростка и женщину, которая яростно бросается на защиту племянников и до смерти боится общества. Неожиданно он понял почему. Она ведь не получила воспитания, приличествующего дочери барона. Она же сама призналась, что не хочет поставить его в неловкое положение на публике.
Что, если он даст ей то, чего ей не хватает? Наряды и драгоценности, учителей, возможно, так он сумеет искупить свою вину, хотя бы отчасти.
Утром он пошлет лакея к портнихе и ювелиру с просьбой обеспечить Эмили всем самым лучшим, что приличествует ее новому рангу.
Подумав еще немного, он решил заказать новые башмаки для Ройса и одежду для малышки.
Глава 7
Первые цветы прибыли в понедельник. Стивен не обратил внимания на букет желтых тюльпанов. Во вторник доставили ландыши. Среда и четверг ознаменовались маргаритками и сиренью. В пятницу прибыла дюжина роз разных оттенков.
Между прочим, не от него.
Что вообще-то происходит? Неужели, пока он гостил у родных, жена принимала у себя джентльменов с визитами? Стивену хотелось обмотать розами на длинных стеблях шею этого замечательного фата.
Эмили он застал в гостиной, где она ставила цветы в вазу. Она опять была в ненавистном черном платье. Он не понимал, почему она продолжает настойчиво его носить, – настоящий символ мученичества, – при том, что он подарил ей дюжину новых.
– Кто прислал цветы? – спросил Стивен. Ее щеки вспыхнули.
– Фредди... я имею в виду, мистер Рейнолдс.
Фредди Рейнолдс? Этот-то проныра что делает в Лондоне? Стивен не любил Рейнолдса, хотя отец и приглашал иногда их семью на балы или ужин в семейном кругу.
Фредди одевался как денди и умел очаровывать дам совершенно пустыми разговорами об оранжерейных цветах и последних модах.
Стивен взглянул на одну из карточек:
Глаза твои подобны океану,
А губы крови сердца моего красней,
Которую я с радостью бы пролил,
Коль мог бы прогуляться по песку,
Истоптанному ножками твоими.
– Господи, что это? – громко вопросил он.
– Поэзия. – Эмили понюхала одну из роз.
– Между прочим, у тебя не голубые глаза, а карие, – заметил он. – И что еще за песок? Мы в Лондоне, а не в Сахаре.
Его жена что, лишилась рассудка? Он прислал ей жемчуг и чудеснейшее бальное платье, которое она не надела. Зато стоило Фредди Рейнолдсу прислать ей цветы, как она раскраснелась, засияла и принялась подрезать стебли!
– Ты не будешь принимать цветы от других джентльменов. – Стивен бросил розы в камин, и почувствовал себя лучше.
Эмили вздохнула:
– Я сказала ему, что вышла за тебя замуж. Но я знаю Фредди много лет, и он не из тех, кто легко отказывается от ухаживания. Ты, наверное, не помнишь его с тех времен, когда мы вместе росли.
– Я хорошо его помню, и, если он не прекратит, я загоню ему эти чертовы розы в глотку.
Эмили пожала плечами:
– Он сказал, что будет обожать меня на расстоянии.
– Что за чушь!
– Мне кажется, это скорее лестно. Как безответно влюбленный юноша, тоскующий по любимой. Кроме того, мне, наверное, лучше иметь про запас какие-то варианты.
– Что ты имеешь в виду?
– На случай, если ты со мной разведешься, а я решу снова выйти замуж. Ты ревнуешь?
– Вовсе нет. – Только теперь он понял, что она с самого начала дразнит его. Он вздохнул с облегчением и одновременно почувствовал, что мысль о повторном замужестве Эмили рассердила его.
Он купил бы цветы получше: А в поэзии он предпочитает Шекспира или Теннисона.
– А ухаживать я умею лучше твоего Фредди!
– Откуда же мне это знать?
– Но я ведь ухаживал за тобой, прежде чем мы поженились, разве нет?
– Вообще-то нет. Ты проводил меня домой. Я приготовила тебе имбирное печенье.
– Но должен же я был принести тебе хотя бы подарок!
Она показала ему свое обручальное кольцо:
– Ты дал мне это.
– За все время, проведенное с тобой после возвращения в Фолкирк, я ни разу тебе ничего не подарил?!
– Этого времени было не так уж много, всего неделя, а потом ты уехал в Лондон.
– Я не понимаю. Почему ты вышла за меня, если я не подарил тебе ничего, кроме кольца?
– Ты спас меня от прежней жизни. К тому же когда-то мы с тобой были друзьями.
Он взял ее руку и поднес к губам. Эмили с подозрением оглядела его:
– Чем это ты занимаешься? Он ответил лукавой улыбкой:
– Ухаживаю за тобой.
Виктория ухватилась за пальцы Эмили и с решительным видом сделала первые неуверенные шаги по гостиной. Эмили не могла удержаться от улыбки, когда Виктория потянулась вперед и изо всех сил вцепилась в диван. В дверь легко постучали.
– Да? – Эмили обернулась.
Вошел Хардинг, держа на вытянутых руках огромный букет цветов – сложную композицию из роз, гардений, гиацинтов, тюльпанов и вообще всех весенних цветов, какие только можно вообразить.
Цветы снова были от Фредди. Эмили почувствовала себя неловко. Она показала на рояль.
– Пожалуйста, положите вон туда, Хардинг.
– Прибыл, э-э, еще один букет для вас, мадам, – добавил Хардинг. Молодой дворецкий сложил руки за спиной и перекатился на пятки.
Еще один? Фредди что, пытается скупить все цветы в Лондоне? Эмили с трудом сдержала раздражение. Ей хотелось только одного: чтобы этот человек оставил ее в покое.
– Можете положить его рядом с остальными цветами. Если хватит места.
Хардинг поклонился и через мгновение вернулся с небольшим букетиком нарциссов, перевязанным белой лентой. Ярко-желтые цветы напоминали солнышко. Настроение сразу улучшилось.
Цветы были от мужа.
Эмили, тронутая простотой этого подарка, задумчиво потрогала пальцем нежные лепестки. Когда-то давно, когда она была еще девчонкой, он тоже нарвал ей нарциссов в своем саду. Боже, как же ему влетело тогда от матушки! Эмили улыбнулась, вспоминая тот случай.
Он был первым мальчиком, которого она поцеловала и в которого по уши влюбилась. Он был тогда для нее всем.
А теперь? Непонятно.
Неожиданно для самой себя она схватила большой букет и швырнула цветы в камин. Нет, не годится поощрять другого мужчину. Она пыталась использовать Фредди, чтобы заставить Уитмора ревновать, а это нечестно.
Эмили взяла Викторию на руки и отнесла к Анне. Малышка уютно устроилась у нее на коленях. У Эмили защемило сердце. Теперь Виктория и Ройс – ее дети. Она готова на все ради них. Их будущее полностью зависит от нее. Она, и только она, обязана сделать так, чтобы они никогда не лишились любви и заботы.