– Садись. – Ройс отказался. Стивен приступил к делу: – Как давно вы живете здесь, в Фолкирке?

– С февраля. – Внимание ребенка переместилось на дверь, будто он собирался удрать.

– Вас привезла сюда ваша тетя?

При упоминании Эмили лицо мальчика смягчилось, затем приобрело настороженное выражение.

– Да, она прислала за нами. – Он несколько раз переступил с ноги на ногу.

– Почему твоя тетя вышла за меня замуж?

По бледному тонкому личику Ройса разлился неприкрытый страх.

– Я не знаю! Я хочу к папе!

Стивен смягчил тон:

– Я узнал про твоего отца... – Он хотел привлечь мальчика к себе, но Ройс метнулся к двери.

Стивен перехватил его и не дал убежать. Плечи мальчика затряслись, он разразился рыданиями. Бесполезно, все бесполезно. Он должен был догадаться.

– Что ты наделал? – Дверь распахнулась, и Эмили бросилась обнимать Ройса. – Довел ребенка до слез! – В своей ярости она походила на львицу, которая без раздумий бросается на защиту детенышей. – Он всего лишь ребенок!

– Я задал ему несколько вопросов, – признался Стивен.

Эмили через силу улыбнулась Ройсу:

– Пойди к Лизбет, у нее есть для тебя кусочек пирога. – Этого обещания оказалось достаточно, чтобы ребенок пулей вылетел из комнаты. Когда Стивен с Эмили остались одни, она перестала сдерживаться: – У тебя нет сердца! Что ты ему сказал?

Ее глаза были наполнены страхом и гневом. Видя, что она вся дрожит, Стивен невольно сделал шаг вперед.

– Чего ты так боишься, Эмили?

– Он не знает, что его папа умер.

– Почему?

Ее черты заострились от внезапной усталости.

– Я просто не смогла сказать ему. Мать он потерял при рождении Виктории, а теперь отец...

Стивен осторожно сжал пальцы на ее запястье и почувствовал, как ее пульс участился. У основания шеи он уловил легкий аромат ванили и поймал себя на желании притянуть ее ближе.

– Правда никуда не денется, если о ней молчать.

– А иногда бывает бесполезно говорить правду, все равно никто не поверит. – Она выдержала его испытующий взгляд. – Поезжай в Лондон. Там ты найдешь ответы.

К ней вновь вернулось самообладание. Убранные под черную сеточку золотисто-медовые волосы, чисто вымытое лицо. Старое, не единожды чиненное платье из тусклого, когда-то черного бомбазина с обтрепанным подолом.

Мученица прямо! Вскипев от раздражения, он схватил ее за обе руки, а пальцы левой сжал так, что обручальное кольцо вдавилось в кожу.

– Прекрати увиливать и отвечай на мои вопросы. Что произошло с твоим братом?

– Его убили, пока ты ездил к любовнице! – сказала она, как плюнула. – Он истек кровью.

– У меня нет любовницы, – возразил Стивен. – Неужели ты веришь, что я дал бы человеку умереть, если бы имел возможность помешать этому?

– Нет, – тихонько признала она.

Он придвинулся ближе, надеясь разоблачить ее ложь. Но, положив руку на талию Эмили, он заметил в ее глазах подлинное горе. Ладонь ощутила жар ее кожи под тонким бомбазином, пальцы нашли одну из крошечных пуговок, на которые застегивалось ее платье. Играя с пуговкой, Стивен спросил:

– Кто сказал тебе, что я был с любовницей?

– Люди, которые привезли мне тело Дэниела.

– И что это были за люди? – Его рука двинулась вВерх по ее позвоночнику, перебирая пуговки одну за другой, пока не добралась до самой верхней у основания шеи. Короткое движение большого пальца – и пуговка выскочила из петли.

– Я... я не знаю, – с запинкой произнесла она. – Я подумала, что это твои стряпчие или от твоего отца. Они искали тебя. – Ее рука сжала его пальцы. – Не прикасайся ко мне!

– Почему нет?

– Потому что ты это не всерьез! Ты меня не хочешь! И я тебя не хочу!

Внезапная вспышка памяти. Эмили с распущенными волосами стоит перед камином в ёго спальне в Фолкирке. Ее пальцы спешат расстегнуть его сюртук, лицо разрумянилось от желания.

Мимолетное видение растаяло, и Стивен убрал руку. Откуда это воспоминание? Были ли они любовниками? В сознании опять воцарилась пустота, и разочарование охватило его с новой силой.

Он немного пригнулся, так что их лица оказались очень близко друг к другу.

– Скажи, почему я на тебе женился?

Она была так близко, что он вновь ощутил аромат ванили. Ее глаза затуманились.

– Ты сказал, что хочешь обо мне позаботиться и помочь нашей семье. А мне, дуре, хотелось верить, что ты меня любишь.

Несколько секунд он изучающе смотрел на нее. Под маской горечи на мгновение мелькнула девчонка, она была его лучшим другом тогда, в давние времена. А теперь стала его женой. Потерянные три месяца показались ему длиннее целой жизни.

– Как это произошло? – спросил он. Был ли брак действительно заключен под влиянием момента или его, скажем, заставили силой?

– Это произошло сразу после Дня святого Валентина. В Шотландии. Свидетельство о браке лежит у меня, если хочешь, можешь посмотреть.

– Может быть, позже.

Подобные документы вполне могут оказаться подделкой. Гораздо надежнее послать туда доверенного слугу и проверить запись в приходской книге.

Он подозревал, что не получит от нее честного ответа, по крайней мере, до тех пор, пока она отчаянно сражается за будущее детей.

Эмили снова попыталась вырваться из его рук, но он и на этот раз не отпустил ее.

– Были ли между нами чувства? – спросил он. Ее лицо было так близко, что он кожей ощущал теплое дыхание на своем лице. Стоит чуть повернуть голову, и губы коснутся ее губ в мягком поцелуе. Он ждал, что она попытается его оттолкнуть или опять будет требовать, чтобы он к ней не прикасался.

Но Эмили молчала. Ее тело, казалось, само придвинулось чуть ближе и как-то очень естественно устроилось рядом. Ее руки легли ему на плечи. Прошедшие годы, казалось, опали прошлогодней листвой. Она опять превратилась в девочку, которую он впервые поцеловал в конюшне между стойлами. Только теперь в его руках была зрелая женщина. Красивая темпераментная женщина, одно прикосновение к которой заставило его потерять голову.

Он не стал ее целовать, хотя очень хотелось. Между ними оставалось слишком много вопросов, на которые не находилось ответов.

Когда он выпустил ее из рук и отступил назад, Эмили обхватила себя руками, будто стараясь прикрыться, и спросила потерянно:

– Ты собираешься аннулировать наш брак?

Страх в ее глазах заставил его поколебаться. Хотелось сразу же сказать «да». Вместо этого Стивен ответил правдиво:

– Пока не знаю. Я собираюсь выяснить, что со мной произошло, Эмили. Оставайся здесь, пока я не вернусь из Лондона.

– Куда еще я могла бы пойти?


– Господь милосердный! – При виде Стивена Кристина Честерфилд, маркиза Ротберн, прижала руку к сердцу.

Он обнял мать, и, она крепко сжала его в объятиях – за секунду до того, как ударить кулаком в ухо.

– Мне следовало бы выпороть тебя на конюшне! Ты перепугал меня до смерти. Я уж думала, что тебя украли язычники.

Стивен потер ухо и выдавил из себя улыбку. Кто знает, может быть, его мать права и он действительно успел побывать у них.

– Я сообщил о своем приезде.

– Ты должен был дать о себе знать уже давно. Ты удрал прямо с бала у лорда Карстерса! А потом вообще пропал и с самого февраля ни слуху ни духу.

Леди Ротберн усадила сына и налила ему чаю.

– А теперь ты просто обязан рассказать мне все, что с тобой произошло за это время.

– Рассказывать особенно нечего, – неохотно признался он. – Я поправлялся в деревне, в Фолкирк-Хаус.

– Ты был ранен? – Она протянула руку и нежно похлопала его по тому самому уху, в которое чуть раньше пришелся удар. – Прости меня, Стивен. Я не знала. Но сейчас все в порядке?

– Лучше. Я почти ничего не помню о том, что произошло, и приехал в Лондон за ответами.

Леди Ротберн отхлебнула чаю из чашки, и вокруг ее рта прорезались тревожные морщинки.

– Я поеду к леди Тислвэйт и попрошу ее о помощи.

При упоминании ближайшей подруги матери Стивен с трудом подавил стон. Методы леди Тислвэйт не отличались тонкостью. Перед глазами возникла картинка: дородная матрона стучит в дверь ничего не подозревающего человека своим зонтиком и спрашивает: «Это вы тот варвар, который разбил голову сыну леди Ротберн?»