— Что я делаю не так? — не выдержала и спросила.
— Мне этого не достаточно.
— А что надо? — я искренне хотела доставить мужчине удовлетворение.
— Повернись спиною, — это был не приказ, скорее просьба. Впрочем, даже если бы Герман приказал, то я все равно бы выполнила ее. После испытанного, я надеялась на продолжение. А мужчина недвусмысленно предлагал это. К тому же опасность быть разоблаченными добавляла перчинку в коктейль ощущений.
Я повиновалась просьбе, что смогла сделать еле-еле, настолько близко мы стояли друг к другу.
В следующий миг я ощутила, как меж моих ягодиц ворвался мужской член. Впервые я была рада, что на мне надеты тонюсенькие стринги, которые было достаточно лишь отвести в сторону, чтобы добраться до самых сокровенных мест любой женщины.
Моя плоть с огромной радостью приняла в себя мужской член. Это соитие, пусть оно было необычным в своем исполнении, по сравнению со всеми моими предыдущими актами чуть ли не насилия, было песней, блаженной музыкой отдающейся в глубине тела.
Мужчина сжал мои ягодицы и с силой толкнулся, пронзая на всю совсем не маленькую длину возбужденной плоти. Мое тело было словно натянутая струна, на которой играл умелый мастер. Я ощущала то, о чем даже думать забыла. Каждая клеточка тела пела, насыщаясь удовольствием, от каждого толчка в глубине тела. Я кусала губы, чтобы только не стонать, когда мужчина умело подводил меня к очередному оргазму. И который в конечном счете я все же испытала, прочувствовав на себе всю силу удовольствия, затопившего тела. Казалось, что я не просто кончила, со мной случилась маленькая смерть. Мои ноги подкашивались от переполняющих ощущений. Благо мое удовлетворение совпало с разрядкой мужчины. А ведь я уже забыла, что это такое. Со Слюсаренко я никогда не достигала высшей точки наслаждения, а здесь пережила его два раза за короткий промежуток времени.
Герман глухо застонал, с силой вжимаясь в мои ягодицы, и переживая свое удовольствие.
Это было чем-то волшебным и незабываемым, заставляющим унестись в заоблачные дали наслаждения.
— Ты как? Дышишь? — услышала я хриплый голос мужчины.
— Живее всех живых, — бодрым голосом ответила Герману, с неким недовольством понимая, что волшебное приключение приближается к концу.
— Как думаешь, они еще долго будут там бегать? — мужчина имел в виду то, что за стеною кто-то все время ходил из стороны в сторону.
После пережитого меня меньше всего интересовало, что же такое интересное происходит за стеной. Мне хотелось только одного — лечь на кровать, раскинуть руки в разные стороны и еще раз в воспоминаниях пережить небывалое удовольствие, что подарил мне мужчина. Я бы с великой радостью закупорила это воспоминание в бутылку и любовалась им, возвращаясь к нему в мыслях снова и снова.
— Не знаю. Может скоро и рассосутся, — меня больше всего интересовало как долго еще плоть Германа будет в непосредственной близости от моих ягодиц. Я бы не отказалась постоять в таком положении еще некоторое время.
Однако мужчина разрушил все мои надежды.
— У меня в кармане есть носовой платок.
— Зачем? — не поняла я.
— Ну как же? Тебе же надо…, - мужчина не договорил.
— Да. Точно, — хорошо, что в темноте было не видно, насколько я стала пунцовой от стыда. Вот ведь, мужчина подумал о гигиене, а я была, как та течная сучка, мечтающая, чтобы секс продолжался снова и снова.
Герман действительно отыскал платок и протянул его мне. Было жутко неудобно стирать с себя следы страсти, тем более в присутствии мужчины, который эту же страсть и разжег. Но деваться было некуда. Не отказываться же от помощи.
— Надеюсь, что пиджак скроет все следы на брюках, — после пережитого Герман был чересчур разговорчив, в то время как из меня надо было клещами вытягивать каждое следующее слово.
— Думаю, что вряд ли мы с кем-нибудь встретимся. По-моему, в коридоре стало тихо.
— А ведь точно, — подтвердил мужчина, прислушавшись. — Я выгляну, а ты тут постой, — приказали мне. Можно подумать, я рвалась бежать впереди паровоза.
Мужчина аккуратно протиснулся между стенкой и составленной мебелью и чуть приоткрыл дверь, в комнате стало заметно светлее.
— Вроде никого не видно. Я все проверю и вернусь.
Как только мужчина удалился, то меня пронзила мысль. А что дальше?
***
Добиралась я до квартиры долго. Лишь под утро оказалась дома. Во-первых, мне надо было подумать, а при размеренной ходьбе это происходит как нельзя лучше. А, во-вторых, у меня с собой не было денег. Все они остались в сумочке в банкетном зале. Туда я уж точно не собиралась соваться, удирая через черный ход ресторана, словно была воришкой. На удивление, по пути никого не встретила, и ко мне никто не пристал. Хотя, мне одно время казалось, что за мной кто-то идет. Однако сколько раз я не оборачивалась, никого не замечала.
Гер-ман.
Всю дорогу до дома я смаковала это имя, чувствуя вкус мужчины на своих губах. Все же, какие они разные? Он и Слюсаренко. Вроде бы родственники, причем, достаточно близкие, а в то же время совершенно разные. Один нежный и внимательный, другой грубый и самолюбивый.
Повезет той женщине, которая окажется избранницей этого мужчины.
Уже возле подъезда, взглянув на окна квартиры, в которой жила, увидела свет. Неужели когда уходила домой, то не выключила люстру? Похоже на то.
От ходьбы по ночному городу я устала, оттого на третий этаж поднималась долго, чувствуя, как гудят ноги. А еще надо было ждать утра, чтобы постучаться к соседке и попросить у нее ключи, что на всякий случай оставляла у старой женщины. Как оказалось, этот случай наступил достаточно быстро.
А вот возле двери меня ждал сюрприз. Стоило только ступить на лестничную площадку, как дверь квартиры открылась, и оттуда вышел охранник Слюсаренко по имени Сергей.
— А ты что тут делаешь? — удивленно спросила у парня, явно не предполагающего встретить меня в это время ночи.
— Мы тебя уже заждались, — обвиняющим тоном заявил мужчина.
— Кто это «мы»? — сердечко нещадно забилось в ожидании.
— Виталий Евгеньевич и я.
— А он где? — мой голос едва дрогнул.
— В квартире. А меня за минералкой послал в круглосуточный на углу, — пояснил Сергей.
Мужчина явно собрался вернуться в квартиру.
— Сергей, ты куда? — встревоженно спросила у парня.
— Надо же Виталию Евгеньевичу сказать, что ты вернулась, — верный пес не мог не отчитаться перед хозяином.
— Я сама. Ты иди куда шел, — перехватила Сергея.
Он пожал плечами и предупредил:
— Ты там повежливее, а то он злой, — я благодарна кивнула мужчине за заботу, радуясь, что на его месте находится не Вильгельм. Тот бы точно не предостерег, а, наоборот, сделал бы какую-нибудь гадость.
В квартиру я заходила крадясь, как какой-то там воришка. Чуть ли не на цыпочках прошла всю длину коридора, когда услышала голос.
— Я здесь, можешь идти нормально, — в темном проеме гостиной стоял Слюсаренко.
— Я просто… думала, что ты спишь, — сказала первое попавшееся, пришедшее на ум.
Мужчина усмехнулся и включил свет. Я еще удивилась, почему в квартире стало вдруг темно, если Сергей говорил о хозяине, который зол.
Ответ на вопрос нашелся сразу же. Слюсаренко стоял возле окна. Для лучшего обзора штора была отодвинута в сторону. Не оставалось сомнений, кого выглядывал мужчина.
— Натрахалась вдоволь? — звенящим от напряжения голосом поинтересовался у меня мужчина.
Сердце пропустило один удар, чтобы в следующий миг сорваться в галоп.
— Я не пойму о чем ты? — чувствовала, что мои глаза стали словно два огромных блюдца.
— Неужели нет? — с сомнением спросил Слюсаренко. — Ни за что не поверю, чтобы он не отомстил мне.
— Виталий…, - начала я.
— Молчать. Я сказал молчать, — принялся орать мой высокопоставленный любовник.
От страха я втянула голову в плечи, понимая, что мое спасение в том, чтобы все отрицать. Признавать близость с Германом нельзя ни в коем случае. А иначе мне же будет худо. Инстинкт самосохранения орал, как сумасшедший. Таким бешеным Слюсаренко я не видела со знаменательного дня в беседке. За все то время, что мы были вместе Виталий никогда не повышал на меня голос, всегда был в меру спокоен и достаточно обходителен. Я старалась не замечать отдельные недостатки мужчины, в виде некоторой грубости и специфических желаний в сексуальном плане. Во всем остальном Виталий был обыкновенным мужиком, наделенным властью и деньгами. Таких как он я насмотрелась вдоволь за время нашего совместного препровождения. А потому могла сказать, что характерно для такого рода мужчин, а что нет.