— Значит, теперь ты правая рука Слюсаренко, далеко пошла, — усмехнулся. — Из обыкновенной шлюхи переквалифицировалась в дорогую и с претензиями. Теперь понятно, почему было отвергнуто мое предложение. Слишком мало предложил, не так ли? — задал вопрос мужчина. — Здесь же у тебя появились деньги и даже власть. Неплохо устроилась.
Мне хотелось крикнуть «нет, все не так». Но произнесла совершенно иное. Уж очень обидел меня Макаров.
— Вам бы так, — едко бросила в ответ. — Могу поменяться.
— Поменяться со шлюхой? Нет. Увольте, — развел руками мужчина.
— Что-то до этого вам не было противно меняться со шлюхой местами, — я имела в виду откровенные ласки, которые мы дарили друг другу во время последней встречи.
Мужчина на мгновение прикрыл глаза, как будто от боли.
— Да, и ты была не против подобной расстановки сил. Однако работать языком это одно, а управлять это совершенно другое.
— Не волнуйтесь, справлюсь, — уверенно произнесла в ответ, хотя на самом деле такой уверенности не ощущала.
— Да что ты можешь? Только ноги раздвигать, — пренебрежительно отмахнулся мужчина, смерив меня взглядом с ног до головы. Отчего мне захотелось оправить свой костюм. Но я сдержалась, зная наверняка, что со мной все в порядке и не требуется ничего, чтобы хорошо выглядеть.
— Вы забыли сказать, что я еще прекрасно делаю минет, — язвительно добавила к тираде Макарова.
Мужчина на долю секунды замолчал, опешив.
— Так мне теперь можно не беспокоиться по поводу собственных потребностей на работе, ведь ты в любой момент будешь под рукой? — саркастически поинтересовался Герман. — Естественно, не бесплатно.
Мне стало дурно от услышанного. Макаров знал куда бить, чтобы было больно. Я постаралась сделать вид, что ничего не произошло, и меня совсем не задевают обидные слова.
— И что конкретно вас интересует? — звенящим голосом спросила у Германа.
— Например, минет, — мужчина полез в карман и достал портмоне, откуда выудил несколько крупных купюр с американским президентом и бросил их на стол. — Думаю, этого будет достаточно.
Острая боль пронзила сердце. Безумно захотелось разрыдаться. Однако я не позволила себе подобной слабости. Я проводила глазами деньги, кивнула. Сделала несколько шагов по направлению к мужчине, оказавшись рядом. Положила папку на стол, освободив руки. После развернула кресло, на котором сидел Макаров. И все это молча. Мужчина следил за мной, он явно не понимал, что я задумала.
Я же, не долго думая, опустилась на колени, одновременно потянувшись к ширинке мужчины. Макаров следил за мной со все большим интересом. Он молчал, и я молчала, продолжая выполнять задуманное. А сделала я ни много ни мало, как расстегнула мужчине брюки и достала из плавок мужскую плоть, затвердевшую буквально на глазах.
Не смотря в глаза мужчине, я приникла губами к пылающему телу, слыша сдавленный «ох» над головою. За последнее время я поднабралась опыта в подобных делах. Движения дошли до автоматизма, а уровень мастерства стал выше всяких похвал. Поэтому для меня не стало откровением скорая развязка, постигшая мужчину.
Горько усмехнулась про себя, ибо достигла уровня валютной проститутки. На душе было горько и муторно. Меня окутало покрывало неприятия самой себя.
Что я творю? Кому хочу доказать? А тем более что?
В этот момент густая струя спермы оросила мой рот. Чуть не проглотила все, что излилось из Макарова. Мужчина глухо простонал. По всей видимости, пытался сдержаться из последних сил, вот только это ему не удалось. Впрочем, меня это не сильно радовало.
Стоило мужчине кончить, как я тут же поднялась на ноги, желания оставаться в одной комнате с Германом не было. Все что хотела, я сделала, за что себя нещадно казнила. Однако последнюю шалость я припасла.
Прежде чем уйти, повернулась к столу с разложенными бумагами, с которыми работал Макаров, и сплюнула все, что досталось мне от мужчины. Прямо в центр.
— Это ваше, — пояснила, вытирая губы тыльной стороной руки. — Мне чужого не надо, — голос звенел от возмущения.
И, развернувшись, прихватив свою папку, направилась к выходу. Желая как можно быстрее удалиться из комнаты, где мое сердце разрывалось на куски от боли.
— Деньги забыла, — язвительно донеслось мне в ответ.
— Это вам на чай, — не поворачивая головы, сообщила Макарову.
Может быть, я плохо расслышала, но мне показалось, как скрипнули зубы мужчины.
На сегодня достаточно. С коллективом познакомилась, можно и отдохнуть.
Я решила пройтись по городу, подышать свежим воздухом, подумать на досуге, куда я качусь.
Однако мне не дали побыть в одиночестве. Стоило только пройти несколько шагов в сторону площади, как в сумочке завибрировал телефон. Средство связи доставать не хотелось, как не хотелось и отвечать пока неизвестному абоненту. Но пришлось. Дело в том, что в последнее время мне звонил только лишь Слюсаренко или его секретарь. Очень редко объявлялись старые знакомые из прошлой жизни. Я лишний раз старалась не ворошить прошлое, чтобы не делать себе больно. Ведь, большинство людей совершенно не понимало одной простой истины: будь у меня возможность изменить свою жизнь, я бы это сделала. Но, к сожалению, это мне было недоступно. Я всецело зависела от Слюсаренко. Он контролировал мою жизнь и в любой момент мог ее поломать, теперь уже окончательно. Иногда, я задумывалась, а что было бы, не свяжись я с Игорем, не будь я официанткой на том банкете, где познакомилась с Виталием. Что стало бы со мной? Ответа я не знала. Да и никто не мог ответить. Единственное, что я бы не хотела изменить в прошлом, так это встречу с Макаровым. Почему-то именно она оставила в памяти неизгладимый след, от которого гораздо светлее на душе.
— Да, — ответила, не глядя на дисплей телефона.
— Ну как прошла встреча? Братец был рад тебя видеть? — с любопытством спросили у меня.
— Очень, — скривилась я, услышав голос Слюсаренко.
— Ты потрепала ему нервы? — мужчина был доволен, и это явно слышалось в его голосе.
— А надо было? — вопросом на вопрос ответила мужчине.
— Да, детка.
— Надо было сразу так и сказать, — недовольно произнесла в ответ. Я чувствовала, что не просто так меня отправил Слюсаренко в качестве своего представителя. Он что-то замыслил. И это что-то вряд ли понравится Герману.
— Успеется. Приезжай ко мне. Я у себя, — коротко бросил мне мужчина. Мне же меньше всего хотелось исполнять пожелания этого самодура.
— Виталий, я хотела пройтись по магазинам, — я понадеялась на понимание со стороны мужчины и уважение моих желаний.
— Нет, — категорично ответил Слюсаренко. — Я хочу тебя видеть.
Мужчину не интересовало, что я хочу, лишь его желания ставились во главу угла. И это меня бесило до умопомрачения. Иногда мне до безумия хотелось топнуть ногой и сказать, что я не намерена выполнять его пожелания. Но в такие моменты я вспоминала, что у Слюсаренко где-то хранятся компрометирующие меня материалы. Те, которые он изъял у следователя по поводу сфальсифицированной кражи, и тогда всякое желание бастовать отпадало. Приходилось прятать свою гордость куда подальше. Однако с каждым разом это получалось все сложнее и сложнее.
***
— За что? — звонкая пощечина обожгла лицо. Ничего подобного я не ожидала. Одно дело, когда предвидишь подобное развитие событий, а другое, когда все происходит внезапно и ни за что.
— Бей своих, чтоб чужие боялись, — довольно произнес Слюсаренко, улыбаясь на все тридцать два зуба, которые я бы с удовольствием пересчитала этому уроду.
В последнее время мужчина все чаще и чаще стал применять физическую силу в отношении меня. Я подозревала, что Виталий получал моральное удовлетворение, издеваясь надо мной. Мужчина упивался моими страданиями, моим замешательством, моей растерянностью.
— Для кого ты это говоришь? — повысив голос, спросила у мужчины. — Ведь никого рядом нет.
— Хочешь еще получить? — ухмыльнулся Слюсаренко. Не отойди я в сторону после пощечины, то непременно схлопотала бы вторую. Я буквально видела, что у мужчины чешутся руки продолжить начатое.
Буквально пару минут назад мы прибыли в офис, где должны были встретиться Макаров и Слюсаренко. В этот раз депутат не решился отправить меня одну на встречу с братом, а взял в качестве сопровождения. Вот только причину рукоприкладства я понять не могла. Однако тайна Полишинеля открылась практически сразу.