Джулиана Грей - Грехи

Отец всегда спал голым, и хотя его тело сильнее подверглось разрушительному воздействию времени, он тоже был все еще поразительно хорош собой. Вероятно, только благодаря любви они оставались такими молодыми и полными жизни.

Сняв блузку через голову, Эрика положила ее на кровать, чтобы отколоть значок, и задумалась. Будут ли они с Боу вместе так же долго, как ее родители, и будет ли между ними такое же согласие и единодушие? Но это глупо, решила она, стаскивая с себя джинсы и трусики. Они только что встретились, только что начали открывать друг друга, как сказала ее мать, им было еще далеко до любви.

Ну, а может, и не так уж далеко. Минут через пятнадцать девушка забралась под одеяло и, как всегда, улеглась на живот, но через несколько секунд перевернулась на спину. Она как-то прочла, что сны снятся чаще, если спать на спине, а сегодня ей хотелось еще раз в своих снах пережить приятные события, к тому же так она могла положить руку на значок, который приколола к ночной рубашке.

Но Боу ей не приснился. Она уснула только на рассвете, но звук отдаленной сирены сделал ночной кошмар столь явственным, что она с криком проснулась и, вся дрожа, рывком села в кровати. Она поджала колени и вдалеке на шоссе услышала еще звуки сирен. Должно быть, несчастный случай. Она вскочила с кровати, чтобы выглянуть в окно, но утро было туманное, и шоссе не было видно.

Она пошла в ванную сполоснуть лицо холодной водой и удивилась, почему на ее крик ни один из родителей не пришел успокоить ее, как в детстве, когда ей часто снились страшные сны. Но, вернувшись в комнату и взглянув на часы у кровати, она получила ответ на вопрос: пять сорок – мама уже делает пробежку, а отец совершает утреннюю прогулку.

Эрика чувствовала себя усталой, она спала всего пять часов. Может быть, она поддастся режиму родителей и немного вздремнет днем? Сейчас она была чересчур взбудоражена, чтобы пытаться снова уснуть.

Вспомнив свой сон, она вздрогнула и, чтобы прогнать эти мысли, вызвала в памяти образ Боу, и улыбка снова вернулась к ней. Он пригласил ее в загородный клуб на праздник в честь Дня памяти погибших – она ждала этого события весь месяц, но сейчас не была уверена, что хочет пойти туда. Там будут Кэрри с родителями, Брет с родителями и все, кто распускал сплетни о ее маме и папе. Ладно, по крайней мере, сегодня не будет всех этих разговоров, ее родители тоже там будут.

Она надела шорты и свободную тенниску, стянула пышные волосы на макушке и, на ходу приводя их в порядок, вприпрыжку сбежала вниз по лестнице. Когда через полчаса вернулись родители, у нее уже был готов кофе.

Увидя дочь на кухне, Линда и Лоуренс застыли на пороге.

– Бог мой, я делаю пробежки, чтобы укрепить свое сердце, а придя домой, чуть не получаю из-за тебя инфаркт, – сказала Линда.

– Ты? Ты еще совсем молодая, а мой маятник слишком стар для таких ударов, – вставил Лоуренс.

– Ха-ха-ха, вы оба очень забавны.

– Но ты должна признать, что это впервые. Не могу вспомнить, чтобы ты когда-нибудь в субботу вставала раньше десяти, – сказала мать.

– О, а я могу, – возразил Лоуренс. – Помнишь, Лин, когда ты готовилась к выпускным экзаменам в университете? Сдается мне, что некая молодая особа не только просыпалась каждое утро до рассвета, но и не спала всю ночь.

– Ну конечно, как я могла забыть, – усмехнулась Линда и поддержала мужа. – Полагаю, нет ничего страшного, если это случается раз в семнадцать-восемнадцать лет. – Она погрозила дочери пальцем. – Но не бери это в привычку, голубушка. Мы с твоим отцом очень привыкли к своему режиму и хотели бы оставить все, как есть. Нам трудно свыкнуться с новыми порядками.

– Временами вы оба просто смешны.

– Ах, во всяком случае, сегодня ранним утром она сердита, а я-то боялся, что она может быть веселой, – пошутил Лоуренс, потом слегка шлепнул жену. – Поднимись наверх, прими душ, а я разогрею пирог.

Спустя несколько минут Лоуренс подсел к дочери за кухонный стол.

– Что случилось, Рикки, почему ты поднялась так рано? Надеюсь, не из-за твоего молодого человека?

– Нет. Мне приснился страшный сон. Думаю, это от звука нескольких сирен. Во всяком случае, когда я проснулась, у меня больше не было желания спать. Это было жутко. – Она вздрогнула, как бы в подтверждение своих слов.

– Расскажешь мне свой сон?

– Я не помню его подробно. Это просто один из тех страшных снов, в которых не много смысла. Я и все мои друзья стояли у края дороги, а кто-то бейсбольной битой наносил удары Синди Ричвальски. Кое-кто из ребят забавлялся и говорил что-то вроде «бей сильней», а я рыдала. Потом завыли сирены, а она была мертва. Мы еще стояли вокруг нее, когда прибыла полиция и «скорая помощь». Пришел Скутер и стал спрашивать у каждого, кто это сделал, и каждый говорил «она» или «он». – Эрика пожала плечами. – Я же сказала тебе, что это глупо, но я была напугана.

– Думаю, тебе приснилась ее смерть потому, что вечером вы говорили об этом с друзьями. Я понимаю, что тебе страшно, но помни, что сны, даже кошмарные, часто очищают. Поэтому теперь, когда ты увидела этот сон, ты, вероятно, успокоишься. Убийство всегда^{ужасает, но особенно когда убит кто-то, кого, мы знали. Наверное, нам с мамой следовало бы рассказывать тебе обо всех убийствах, а не умалчивать о них.}

– Нет. По правде говоря, я не хочу даже думать о них. Смерть страшит меня.

– Смерть не должна пугать тебя, Рикки. Это всего лишь конечная фаза жизни, это единственная неизбежность, с которой мы все должны встретиться лицом к: лицу. Я знаю, это неприятно обсуждать, но считают что, вероятно, потом что-то тоже существует… Хотя конечно, никто не хочет попасть туда вне очереди.

Эрика встала, обошла вокруг стола, обняла отца за шею и поцеловала в макушку.

– Ты всегда умеешь ободрить меня. Я люблю тебя папочка.

– А меня? – Это вошла Линда.

Эрика оглянулась на мать. Одетая сейчас в старые шорты и блузку-топ, Линда Кэссиди выглядела вдвое моложе своего возраста, ее ноги, почти такие же длинные и стройные, как у Эрики, при дневном свете отливали золотом.

– Ух! Я завидую тебе, ты чертовски хорошо выглядишь для своих лет. Кстати, у тебя тот же восхитительный цвет кожи, что и у Кэрри. Даже без загара ты выглядишь великолепно. Мне, к сожалению, досталась в наследство папина бледная кожа.

Линда доставала из холодильника джем, масло плавленый сыр и разговаривала на ходу:

– Ты будешь радоваться своей светлой коже, когда будешь в моем возрасте; она молодит.

Эрика рассмеялась:

– Боже, тогда я в твоем возрасте буду выглядеть восемнадцатилетней, потому что ты выглядишь на двадцать пять.

– Уверена, что ты относишься ко мне предвзято, дорогая девочка, но все равно, спасибо тебе.

– Я говорю серьезно, и это не только мое мнение. Все считают, что ты по-настоящему красивая женщина. Боу даже сказал вчера вечером, что, если бы ты не была замужем, ему трудно было бы решить, с кем из нас он больше хочет встречаться. А женщины в нашем квартале завидуют тебе, потому что не могут быть такими же.

Линда положила на тарелку разогретый пирог и понесла его к столу.

– Я польщена, Эрика, правда, но я не хочу, чтобы люди завидовали тому, как я выгляжу. Я еще в хорошей форме и усердно стараюсь сохранить ее только потому, что очень люблю твоего отца и хочу, чтобы он всегда так же горячо любил меня, как в день нашей свадьбы. Что касается остальных – я хочу, чтобы мной любовались. Но запомни, будучи красивой, ты сможешь привлечь столько внимания, сколько пожелаешь, но ты не сможешь, удержать его, если в тебе не будет чего-то большего, чем просто красота.

– Правда?

За этот вопрос Лоуренс был вознагражден куском пирога, брошенным очень точно в направлении его рта. Линда включила радио, чтобы поймать шестичасовые новости, а Эрика снова засмеялась. Боже, она так любила своих родителей! Если бы у всех были такие родители как у нее…

«Тело доктора Джексона Гранта было обнаружено сегодня утром в его доме, в округе Джи его сыном, который договорился встретиться с отцом в пять утра, чтобы отправиться на рыбалку. Полиция отказалась комментировать причину смерти, но Эрон Грант несколько минут назад говорил с репортерами. Он сказал, что его отец стал жертвой выстрела того или тех, кто вломился в дом. Он выдвинул предположение, что это был грабитель, которого доктор Грант застал на месте преступления. В следующих выпусках новостей…»