Джо Беверли - Грешная и святая

Несколько месяцев назад, когда он вернулся и стал бывать на приемах, дамы всегда стремились завязать с ним знакомство. Крессида не могла бы сосчитать, сколько раз на балу или на вечеринке в дамской комнате девушки, задыхаясь, говорили о том, что видели его, говорили с ним или даже танцевали с ним!

У большинства женщин не было надежды стать его спутницей жизни, однако было несколько активных претенденток. Диана Роулстон-Стоу, красавица, внучка герцога, сгорала от собственных амбиций. Прекрасная Фиби Суайнемер говорила о нем почти как о своей собственности. Крессида смотрела на мужчину, стоящего перед ней, и не могла понять, как мисс Суайнемер осмелилась на это.

Он был высоким, но не фигура делала его таким внушительным. И не его титул. Сент-Рейвен, в простой рубашке с открытым воротом и кожаных штанах, заполнял собой комнату. И он был так же красив вблизи, как и на расстоянии.

Большой и сильный, он тем не менее был элегантен – черноволосый, с темными синими глазами. Она уже заметила, что его губы наводили на мысли о таких вещах, о которых леди не должна и думать.

– Ты узнала меня. – Это было утверждение.

Слишком поздно, слишком поздно она поняла опасность.

– Да.

Повесят ли герцога за то, что он выдал себя за разбойника? Конечно, если она опознает его, наказание неминуемо. Крессида украдкой взглянула на длинный острый нож, лежащий на столе у кровати. Она почти почувствовала, как этот нож вонзается ей в горло…

– Еще воды, мисс Уэмворти?

От страха она забыла, что назвалась этим именем, и уставилась на него. Затем спохватилась:

– Да, пожалуйста, ваша светлость.

Нет, злостный преступник и убийца не станет вести себя подобным образом. И не станет шутить так, как он сейчас.

– Думаю, мы уже покончили с формальностями и представились друг другу. Зови меня Сент-Рейвен. Я собираюсь называть тебя Джейн.

– Даже если я возражаю?

Он протянул ей полный стакан.

– Мисс Уэмворти – это же невозможно произнести и к тому же звучит так официально. Такое имя подходит женщине, которая не одобряет развлечений и пишет трактаты о самосовершенствовании.

Крессида взяла стакан и поднесла ко рту, пытаясь скрыть улыбку. Он так точно описал мисс Уэмворти. Но ведь, конечно же, не каждое имя так верно говорит о человеке. У самого Сент-Рейвена было красивое имя, а в нем есть что-то от хищника. Разные люди носили фамилию Мэндевилл. Несколько веков назад сэр Джон Мэндевилл писал о своих опасных путешествиях в дикие земли, где жили диковинные животные. Она любила читать эти истории, но сама не осмеливалась до сих пор отступать от общепринятых и безопасных правил. Да, но сейчас она лежала на кровати герцога Сент-Рейвена! Сотни молодых женщин упали бы в обморок от одной мысли об этом.

Несомненно, изнасилование ей не угрожало. Сент-Рейвен не станет компрометировать молодую леди, на которой ему потом придется жениться. Она была удивлена, что он до сих пор не отвез ее обратно на Королевскую дорогу.

– Еще воды? – спросил он, как будто ее жажда была его главной заботой.

– Нет, спасибо. – Однако у нее были другие потребности, и она не собиралась это скрывать. – Ваша светлость, мне хотелось бы остаться одной.

– Конечно, – сказал он так же непринужденно. – Дай мне слово, что ты не попытаешься бежать, и я предоставлю тебе отдельную комнату и все удобства.

Она удивилась.

– Вы поверите моему слову?

– Оно ничего не значит?

Крессида задумалась. Еще никто и никогда не просил ее дать слово, и в ее положении трудно не воспользоваться его доверием.

– Очевидно, нет? – Сент-Рейвен вопросительно взглянул на девушку.

– Если бы вы были преступником и мне грозила опасность, боюсь, я бы нарушила обещание.

Он улыбнулся:

– Умный и честный ответ. Значит, ты должна решить, преступник я или нет.

Крессида вскочила с кровати.

– Вы разбойник, – сказала она, чувствуя теперь себя более уверенно.

– Неправда.

– Как вы можете так говорить? Вы только что ограбили карету и похитили меня.

– Это так, но я не разбойник.

Хотя она стояла, он сел на кровать, нарушив приличия, прислонился к одному из резных столбиков, устало оперся рукой о колено. В простой одежде, спокойный и доверчивый, он казался обычным человеком. Но это был герцог! Герцог Сент-Рейвен. Крессида и во сне не видела, что может когда-нибудь встретиться с ним в подобных обстоятельствах.

– Я играл эту роль только одну ночь.

– Вы находите, что быть преступником весело?

– В некотором роде. Меня радуют вытекающие из этого поступка последствия.

– Я думаю, что вы сошли с ума.

– На твоем месте я гнал бы от себя такие мысли. Это довольно страшно – быть во власти безумца. – Он помолчал. – Вернемся к вопросу о твоем освобождении. Я не могу позволить тебе отправиться к лорду Крофтону, поэтому должен принять меры, чтобы ты до утра не исчезла. Возможно, придется снова связать тебя. Или, – добавил он, – привязать тебя к себе.

Его взгляд скользнул по ее груди. Было заметно, что она дышит взволнованно. Крофтон настоял на том, чтобы на ней было вечернее платье с большим вырезом, и теперь Крессида краснела под взглядом Сент-Рейвена. Она вспомнила, как герцог запихнул в вырез ее серьги и деньги. Девушка подняла руку, стараясь прикрыть себя, и почувствовала, как шуршат банкноты.

Крессида поймала взгляд Сент-Рейвена:

– Ваша светлость, я раздета, разута, нахожусь бог знает где. Я не уйду до завтра.

– Сейчас уже завтра. Ты не уйдешь, пока мы не позавтракаем и не поговорим о делах.

Она терпеть не могла, когда ей приказывали, но все-таки подчинилась.

– Очень хорошо.

– Слово чести?

Она помедлила и ответила:

– Даю слово чести.

– Тогда пойдем.

Сент-Рейвен встал, взял канделябр и повел ее в соседнюю комнату. Только в этот момент, видя перед собой его огромную фигуру, Крессида поняла, что он сидел в ее присутствии, чтобы она не чувствовала себя рядом с ним ничтожной и не смотрела на него снизу вверх.

Могла ли она предположить, что он будет таким чутким и тонким человеком?

Эта комната выглядела так же, как спальня герцога, только занавески были синими. Крессида решила, что это скромное сельское поместье – странное жилище для герцога. Скорее всего это укрытие при его разбойных нападениях. Сент-Рейвен зажег свечу.

– Все слуги спят. Я принесу тебе горячей воды. Постель не проветривали, но сейчас лето.

Она чуть было не засмеялась – он был таким хозяйственным. Что до нее, ей было все равно. Сон подкрался к ней, как захватчик, веки отяжелели.

– Хорошо.

– Если тебе что-нибудь понадобится, я в соседней комнате. – Голос звучал игриво. Усмешка и изгиб бровей придали фразе двусмысленность.

Крессида вспомнила, что у герцога Сент-Рейвена была репутация не только сумасброда, но и неразборчивого в связях ловеласа. У ее подруги Лавинии был брат, который пересказывал светские сплетни, а Лавиния, конечно, делилась с ней всеми пикантными историями. Говорили, что герцог устраивал вечеринки для джентльменов, приглашая девиц легкого поведения. Очевидно, на этих оргиях он был самым главным участником.

Когда Сент-Рейвен вернулся с кувшином воды и полотенцем, девушка насторожилась. Но он только поставил кувшин и повернулся к двери. Крессида успокоилась: навряд ли она выглядит сейчас так, что мужчина сойдет с ума от страсти, да и в любом случае герцог не нападет на приличную женщину.

Он остановился у двери.

– Мои слуги не болтливы, но они не святые. Что будет, если все узнают о том, что ты провела здесь ночь?

Просто из озорства она сказала:

– Нам придется пожениться?

Она увидела, как он насторожился, и почувствовала, что между ними выросла стена.

– Простите, я пошутила. Уверяю вас, ваша светлость, я не желаю обманом женить вас на себе. Я назвала вам вымышленное имя, поэтому опасений нет, что меня кто-то узнает.

Стена рухнула.

– Умная женщина. Все равно не показывайся никому на глаза. Я принесу утром тебе завтрак, – конечно, я дам тебе время на то, чтобы одеться. Кстати…

Он вышел на минуту, потом вернулся с одеждой алого цвета и бросил ее на кровать.

– Спокойной ночи, мисс Нимфа. Поговорим утром.

Дверь закрылась. Крессида осталась одна в комнате, освещенной дрожащим огоньком свечи. С ее стороны двери в замке торчал ключ, но она поборола желание запереть ее. Закрытая дверь не преграда для преступника, а она была уверена, что герцог не станет врываться к ней.