Нет. Ее час еще не пробил. Понимание этого ободрило Маргарит; она тяжело повисла на бугрящейся мускулами руке незнакомца.

Мужчина дернул рукой, и ноги девушки буквально оторвались от земли. Тем не менее, она продолжала цепляться за него. Маргарит рявкнула на незнакомца самым жестким тоном, к коему прибегала лишь при общении с бесчувственными пациентами:

— Ты не имеешь права обижать этого человека, скотина! Слышишь меня?

— Кортленд, кажись, ей тоже не мешало бы отведать твоего кулака!

Кортленд. Имя это или фамилия, Маргарит не поняла. Она лишь догадалась, что среди этих подонков он был известной личностью, а это не сулило ей ничего хорошего.

— Ага, а может, отведать и еще кое-чего, — в словах мужчины прозвучал грубый намек.

— Ну, Кортленд, за этим дело не станет. Салли только свистни!

— Да уж, а если он не захочет, может, я сам!

Крайне униженная грубыми замечаниями, Маргарит вспыхнула.

Это животное скрутило ее так, что она больше не могла ухватить его за руку. Наоборот, теперь этот человек сам в нее вцепился.

— Да как вы… — взвизгнула Маргарит.

Слова застряли у нее в горле, когда он притянул ее к себе. Между ними словно искра пробежала. Его красивое, словно высеченное из грубо обтесанного камня лицо было так близко.

Все вдруг изменилось. Маргарит проглотила неизвестно откуда взявшийся комок в горле, трепеща от того, что роли так запросто поменялись… опасаясь, что этот человек может прижаться к ней самым неприличным образом.

Казалось, время замедлило ход и остановилось, а в холодном воздухе запахло грозой, когда она оказалась в объятиях этого мужественного, но опасного человека. Кортленд [3]. Маргарит с иронией подумала, что, вопреки имени, в нем нет ничего аристократического. Особенно в его жутких черных глазах.

Девушка уткнулась взглядом в ладонь, державшую ее за рукав, задохнувшись от ужаса при виде окровавленного кулака с ободранными суставами. Желудок сжался и ухнул вниз.

Ее взгляд метнулся обратно к его лицу. Его глаза смотрели на нее и мерцали подобно черному обсидиану [4] — очи демона — составляя поразительный контраст с золотистыми волосами незнакомца. Этот взгляд уничтожил Маргарит, лишив остатков самообладания. Все шло именно так, как предупреждала ее перед уходом мадам Фостер, когда Маргарит, в конце концов, допустила, что в словах гадалки может скрываться доля правды. Девушка опасалась, что так от нее вскоре ничего не останется — она просто-напросто постепенно рассыплется на части и превратится в пыль.

— Отпусти меня, негодяй! — прошипела Маргарит в лицо удерживавшей ее каналье.

Девушка взмахнула свободной рукой и отвесила мерзавцу звонкую пощечину. Маргарит даже не подозревала, что умеет так драться.

Ее ладонь оставила бледный отпечаток на смуглой щеке мужчины. В тот же миг толпа затихла, смех и улюлюканье прекратились. Потом над толпой пронесся глухой ропот.

Маргарит уловила лишь обрывки слов, что составляли части одной фразы: «Ей каюк».

Глупо, но ей отчаянно хотелось расхохотаться. Маргарит загнала это желание обратно, пока все эти люди и в самом деле не сочли ее безумной. В Бедлам [5] ей попадать не хотелось. Свои последние дни Маргарит хотелось бы провести иначе.

— Негодяй, — ухмыльнулся незнакомец, его слова прозвучали как-то вопросительно.

Губы мужчины изогнулись и Маргарит успела заметить ослепительно белые зубы. Она зажмурилась, не веря глазам своим. У этого отброса общества превосходные зубы. Равно как и его речь не выдавала в нем необразованного мужлана, который только и делает, что вышибает на улицах дух из беспомощных горемык.

Его пальцы сжимались вокруг ее запястья до тех пор, пока Маргарит не испугалась, что ее кость вот-вот сломается. Девушка сморщилась от боли. Краем глаза она заметила, что избитый страдалец ринулся прочь, растворяясь в толпе. И то хорошо.

Взгляд незнакомца метнулся на удаляющуюся фигуру, потом на нее.

— Вы позволили ему ускользнуть.

— Вы уже избили его до полусмерти… или вы убить его хотели? — съязвила Маргарит.

Мужчина яростно окинул ее пренебрежительным взглядом. Он был зол как черт.

— И как только сюда такую дамочку занесло? Немного заблудились, прогуливаясь по Бонд-Стрит, дорогуша?

— Я не хочу смотреть, как на моих глазах убивают невинного человека.

Лицо мужчины склонилось к ней — еще чуть-чуть и они могут столкнуться носами. Маргарит, насколько могла, отпрянула назад и неуклюже откинула голову.

— Невинного? — его рот скривился в жестокой ухмылке, мужчина расхохотался таким мрачным, грубым смехом, что у Маргарит волосы зашевелились на затылке.

Этот человек казался злобным и опасным даже когда смеялся.

Резко обернувшись, он свирепо посмотрел на свидетелей их перепалки.

— Чего уставились? Представление окончено!

А потом Маргарит обнаружила, что идет за ним, точнее ее волокут за руку. Наверняка потом все запястье будет в синяках.

Она уперлась пятками в землю. Тщетно. Только лишний раз споткнулась.

— Куда вы меня тащите?

Не обращая на нее внимания, мужчина широким шагом проследовал мимо лавчонки мадам Фостер к углу улицы. Он взмахнул рукой и пронзительно свистнул. Рядом с ними почти мгновенно остановился кэб.

— Отправляйтесь-ка восвояси, — рявкнул он, рывком открыв дверь экипажа, и буквально забросил ее внутрь. — Туда, где вы сможете обманываться насчет невинности окружающих.

Обманываться? Неуклюже растянувшись на полу кареты, с запутавшимися в юбках ногами, Маргарит зажмурилась: она была в ужасе от свирепой физиономии незнакомца, в ужасе от его жестоких слов… и странного ощущения, что она все это видит во сне. В кошмарном сне.

Сперва мадам Фостер, а теперь этот темный ангел, взиравший на нее с такой злобой и говоривший с ней с таким осуждением. Неужели этот ужасный день никогда не закончится?

— В следующий раз, когда соберетесь в Сент-Джайлз, не вмешивайтесь в дела, в которых ничего не смыслите. Особенно если надеетесь вернуться домой по-прежнему невинной.

Маргарит неэлегантно фыркнула.

— Картина, которую я только что наблюдала, не требует пояснений.

В его глазах вспыхнуло темное пламя. Мужчина заглянул в экипаж, его внушительное тело склонилось над ней, словно туго натянутый, с трудом сдерживаемый лук.

Пальцы незнакомца скрючились у скромного выреза ее платья, захватывая в пригоршню ткань корсажа. Маргарит задохнулась от ужаса, не сомневаясь, что сейчас он сорвет с нее одежду и изнасилует ее.

— Этот невинный человек, — прошипел мужчина, — почти до смерти забил женщину. Простую работницу, из тех, что особы, подобные вам, избегают, переходя на другую сторону улицы.

Он презрительно осмотрел ее с ног до головы.

— У этой женщины нет семьи, способной защитить ее, нет мужа, только маленький ребенок, которого надо кормить. Невинное дитя.

Она слушала его, и страшная тяжесть поселилась у нее в груди. Глаза щипало, Маргарит в отчаянии зажмурилась.

И все же какая-то ее часть не могла отступиться перед ним. Возможно, дело было в его поведении, в том, как грубо он обращался и разговаривал с ней, в его невероятной самонадеянности.

— А избив его до смерти, вы улучшите положение? Чем это поможет той женщине и ее невинному малышу?

— Упрямая дурочка, — процедил мужчина сквозь зубы, стиснув руками ткань ее корсажа, — вы же ничего не знаете об этих людях.

Его пальцы скользнули меж ее грудей, оставив за собой обжигающий след. Еще никто и никогда не касался ее столь интимно…

Сердце Маргарит стучало как барабан, грудь сдавило. Она не оттолкнула этого мужчину, не зажмурилась, ее широко раскрытые глаза, не отрываясь, лихорадочно смотрели на человека, который притягивал ее к себе все ближе и ближе… пока их лица не оказались совсем рядом.

На лице незнакомца вдруг появилось виноватое выражение.

Маргарит не двигалась. Не дышала.

Мужчина не сводил с нее глаз, он словно впервые по-настоящему ее увидел. Все остальное отступило на задний план. И хотя незнакомец наполовину стоял на улице, им казалось, что они в экипаже наедине друг с другом.

Шум улицы замер, заглушенный гулом в голове Маргарит.

Крупная, сильная мужская рука потянулась вверх вдоль ее тела. У знатных людей таких рук не бывает. Кончик пальца прошелся по губам девушки.