Галина Чередий - Гризли

Где-то до боли знакомо взвыл движок подъемника. Ну вот, кто-то сейчас будет пытаться обломать нам всю малину.

— Чего там, Длинный? — спросила, не открывая глаз, как вдруг рядом об железо грохнуло и раздался вскрик друга.

Я мгновенно взвилась с теплого местечка и нос к носу столкнулась с явно снова пребывающим не в благостном расположении духа гризли. Перед ним, едва ли не на коленях, согнутый пополам застыл Антоха. Рука до предела заломлена за спину, губа закушена, видно, чтобы просто не заорать.

— Какого хрена ты творишь? — заорала я.

— Сюда подошла! Медленно и осторожно! — скомандовал медведина.

— Хрен тебе! Отпусти Антоху!

— Отпущу. Вниз, если не подойдешь сама по-хорошему.

— Больной? Только посмей что-то сделать…

Не говоря ни слова, чокнутый сосед поднял не такого уж и тщедушного Длинного и пихнул к шаткому ржавому ограждению на краю крыши.

— Ну?

— Сядешь, урод! — прошипела я, в ужасе глядя на побелевшее лицо Антохи, что, похоже, и дар речи потерял. — Отпусти моего друга.

— Это… — Скотина безбашенная тряхнул Длинного, как какую-то ветошь. — Не друг! И даже если я сяду за то, что угроблю этого червяка-мажора, что потакает всей херне, творящейся в твоей башке, Рокси, пока ты не убьешься, то и тебе это даром не пройдет. Будешь себя всю оставшуюся жизнь винить за смерть этого твоего недодруга. Ну?

Я, прожигая его злобным взглядом, потопала к нему.

— Аккуратнее, сказал! — рявкнул гризли, и только я поравнялась с ним, отпихнул Длинного от края на кровельное железо и схватил меня за запястье, тут же защелкивая на нем один из браслетов наручников, в то время как второй красовался на его руке.

— Ты *банулся совсем? — опешила я. — Как теперь спускаться?

— Так же, как я поднимался, — кивнул он на металлическую корзину застывшего у края крыши подъемника. — Медленно и безопасно.

— А это на хрена? — дернула я нашими сцепленными руками.

— Для стопроцентной безопасности.

— Придурок!

— Пошла! — Он не толкал меня к корзине, только направлял, намертво ухватив свободной конечностью за пояс джинсов.

Очутившись в подъемнике, я обернулась на Антоху, что рванулся за нами, явно еще пребывая в шоке от такого поворота событий.

— Пойдешь, как сюда пришел, — отрезал Ярослав.

— Ты кто такой?! — крикнул парень, возмущаясь. — Отвали от Рокси! Я тебе такие проблемы устрою — под землей не спрячешься.

Железная платформа после отмашки гризли пошла вниз, и тут я реально вспотела от страха. Лезть на любую высоту самой, когда только от тебя зависит твоя безопасность и положение в пространстве — это одно. А доверять какой-то ржавой рухляди под чужим управлением — да в ж*пу!

— Успокойся, Роксана, — сказал мне на ухо псих. — Здесь все надежно.

— Пошел ты.

— Уже пришел.

Внизу нас встречал, как обычно, наряд злых матерящихся ментов, но ко мне они не сунулись, а вот медведине одобрительно закивали, когда он бесцеремонно, как псину на поводке, поволок меня к своей бэхе.

— Так ее! — вякал кто-то. — Вправь мозги этой заразе шумоголовой.

Я им показала средний палец.

— Ну все, отпускай! Кончай цирк этот! — приказала, задергав впившийся в кожу браслет.

Реакции — ноль. Открыв пассажирскую дверь, Ярослав бесцеремонно стал запихивать меня в салон, забивая на сопротивление.

— Да ты охренел вообще! Отпусти! — пыхтела я, но куда уж там справиться с такой махиной.

Пригнув мне голову, он впихнул-таки меня на сиденье и молниеносно перестегнул свой браслет на мое второе запястье, пропустив цепь сквозь поручень над дверью. Я продолжала борьбу, пинаясь и извиваясь, целясь укусить, он же удерживал меня, не слишком-то стремясь уйти от моих попаданий. Я вспотела, как загнанная лошадь, и притихла, чтобы перевести дух. Воспользовавшись этим, он резко впихнул мои ноги в тачку и захлопнул дверь, тут же ее заблокировав.

Стал обходить машину, но от ментовской толпы в нашу сторону бегом устремился Длинный, размахивая руками и что-то выкрикивая с перекошенным от ярости лицом. Проклятый гризли повернулся к нему, дожидаясь, пока парень добежит, и нокаутировал его одним коротким ударом в челюсть. Я взбесилась и заколотила ногами по пластику панели и даже по лобовому, в то время как этот долбаный громила спокойно уселся рядом на водительское место.

— Сядь нормально.

— Иди на х*й!

— Кончай ругаться.

— Ты ударил моего друга! Конец тебе! Ты знаешь, кто у него отец? Готовься к смерти, сука!

Нет ответа. Завел бэху и покатил со стоянки перед собором.

Я вся кипела изнутри, за малым не взрываясь, но уже видела, что мои вопли ему до лампочки, так что притихла, успокаивая дыхание.

— Мне больно! Отцепи.

Ярослав притормозил на перекрестке, наклонился ко мне, проверяя наручники.

— Просто не дергай руками, — невозмутимо посоветовал этот скот.

Моим ответом был укус его за ухо.

— Зараза, — прошипел он, выпрямившись и утерев кровь.

— Отпусти, сказала!

Мы поехали дальше, и на все мои остальные выпады и новые заходы пинков по панели и стеклу он реагировал… никак. Из соседних машин на нас пялились в недоумении — я то скалилась, то делала жалостливое лицо, тряся наручниками и преувеличенно четко произнося: «Спасите! На помощь!» Этому же хоть бы что.

Вез он меня домой, судя по замелькавшим знакомым улочкам.

Во двор заезжать не стал, просто вышел из машины, оставив меня и дальше болтаться, как червяк на крючке, и брыкаться в свое удовольствие.

Вернулся спустя минут пять с МОИМИ сумками, закинул их в багажник и опять свалил. Еще раз появился через десять минут, втиснув на заднее сиденье зеленую переноску для животных и пару спортивных сумок.

— Лопату и мешок для трупа не забудь, — процедила я в ярости, когда он уселся за руль.

Не обращая на меня внимания, он набрал кого-то по сотовому.

— Андрюха? Я отпуск беру. Да. Две недели пока. Там посмотрю.

И все, вот и весь разговор.

Выехав с района, он повернул не в город, а в противоположную сторону. Ну все, кажись, ты допрыгалась, Роксана.

— Меня будут искать!

— Угу. Пусть ищут.

— Яр, ну реально, ты отдаешь себе отчет, насколько *бнуто сейчас себя ведешь? — уже без всякого психа, а с чем-то напоминающим грусть спросил меня по телефону Андрюха, когда я попросил его в темпе найти мне в городе в строительных шарагах подъемник, что достал бы до крыши собора.

— Да. Так что, найдешь, или мне самому знакомых обзванивать?

— Найду, — раздраженно рыкнул Боев. — Бля, ну почему из всех баб в мире тебя должно было глюкануть именно на этой, с блуждающей пулей в башке? Почему не на какой-нибудь покорной слепоглухонемой сироте? С этой же, чует моя ж*па, мы еще такого огребем…

Я действительно понимал и отчет себе отдавал во всем с полной ясностью. Меня на крашеной погремушке перемкнуло намертво. Почему? Хрен тут угадаешь или поставишь диагноз. Это то самое состояние, когда ты прекрасно осознаешь, что, будучи взрослым мужиком, совсем не нормально влипнуть по самые не балуйся в девчонку — ядовитую заразу, причем, что называется в сопливых киношках, «с первого взгляда». Потому что так и было. Мою крышу покосило и начало сносить в неизвестном направлении именно тогда, когда я увидел ее еще на четвереньках после моего пинка, зыркнувшую бешено из-под красно-черной челки этими своими кошачьими наглыми зенками. Она меня будто захапала какой-то гравитацией, что ли, притягивая с такой силой, что нас каждый раз аж размазывало друг по другу. Секс стал этому лишь подтверждением, тем, что расставило точки в моей башке. И четкое понимание, насколько она психованная эгоистичная кусачая во всех смыслах гадость, нисколько факта безусловного, эпичных масштабов притяжения не меняло. Это как бл*дский закон физики — сколько бы ты там ни был с ним не согласен и хотел бы, чтобы все было по-иному, по-твоему, да только хрен тебе на рыло. Силой воли стихию не победить, это вам не гребаный фантастический голливудский боевик.

В Людку я влюбился ведь точно так же. Раз глянул на нее, просто идущую навстречу по улице в тот момент, когда разгулявшийся осенний ветер подхватил и поднял ее светлые волосы, бросая ей на лицо, — и все. К месту приморозило. Ни дышать, ни моргать, ни слова молвить. Стоял, пялился, а голове одно и то же по кругу: «хочу-хочу-мое».