— Ну чего ты на меня так уставился? — насупилась она, и… Мне не чудится? Покраснела? Едва заметно, тут же отвернувшись, но да, так и было. — Прекрати!
— Будто я могу, — ухмыльнулся, осознавая, что рискую нарваться, но с этой волной оттепели внутри ничего уж не поделать. Ты заставляешь меня чувствовать, погремушка, и я намерен отвечать тебе взаимностью. Закрывайся, сколько хочешь, однажды устанешь это делать, а я всегда рядом и на низком старте. Рвану во всю мощь прямо тебе в душу, и черта с два ты меня оттуда потом вытравишь. Корни мигом пущу, что тот сорняк ползучий. Драть пока в одном месте будешь, в другом только глубже и шире размахнусь.
— Чего там мочь, — фыркнула она и дернула острым плечом, как от холода передернулась. — Ну что, выдашь мне еще орудие труда, или я со спокойной совестью стану бездельничать. Попытка же была и засчитана. Я накормила твое чучело-мяучело, ты мне должен.
— А сама-то хочешь еще попытаться?
— Ну не следовать же твоему примеру и пялиться, как по голове ушибленная. Ладно бы ты еще тут голышом тусил.
— Тебе не нравятся качки, — напомнил я.
— Мне нравятся голые мужики. — Она неприкрыто провокационно прищурилась, глядя на меня через плечо. Думаешь, взбесишь, и я начну допытываться, скольких ты в таком виде лицезрела, настроение псу под хвост, и все снова скатится к грубому траху? Не угадала ты, нервомотка моя.
— Ну тогда сам бог велел сделать тебе приятное, — пожал я плечами и принялся неторопливо раздеваться.
Роксана повернулась, изумленно задрав левую, проколотую в двух местах бровь. Попыталась скорчить невозмутимую мордаху, но только я избавился от трусов и мой полувставший член подмигнул ей единственным глазом, завлекая, выдала себя трепетом заигравших ноздрей. Фыркнула якобы насмешливо, однако уж очень это напоминало резкий выдох, когда я совершал самый первый толчок, прокладывая себе путь в ее тело. И, естественно, полный стояк мне был мигом обеспечен. Вот ведь катастрофа дорогу мне перебежала. Только глянет искоса или с вызовом — кровь закипает. Подбородок острый вздернет — губы аж нудеть начинают от желания сожрать ее рот гавкучий. Она выдыхает по-особенному — и у меня стояк. Хотя будто от чего-то в этой крашеной инфекции повышенной заразности не так. Ходит, смотрит, ест, огрызается, гадости говорит — мне все едино, и результат один и тот же.
— Ты химию какую-то тоннами, что ли, жрешь? — чуть осипнув, ехидно спросила Роксана, уставившись на мой пах абсолютно бесстыже.
Что же за способность у нее смотреть вот так… Хрен же и объяснишь кому, даже себе. Цинично, без грамма смущения, но при этом и голодно, поглощающе. Меня от этой ее манеры будто одновременно и от земли отрывало, наполняя невесомостью, и каждый уголок тела наливался тяжестью неподъемной похоти.
— Я жру глазами тебя, Рокс, и химия мне ни к чему.
— Злоебучий гризли, — пробормотала она, чуть опуская ресницы. Крошечное движение, выдающее так много. Щекотка мягкого касания прямо по нервам.
— То есть рыбачить ты категорически не намерена? — подмигнул я ей, напоминая, к чему приводят вываливающиеся из ее рта ругательства.
— Ну нет, даже мне бывают нужны передышки, знаешь ли, — мотнула она головой, так рьяно, словно вытрясая оттуда кое-что, но при этом и облизнулась, как взвешивающая свои шансы поймать голубя сытая кошка. Вроде прямо сейчас и не голодна, но почему бы и нет. — К тому же я уже в предвкушении шоу «Рыбалка голышом».
Кто бы мне сказал пару дней назад, что я стану светить на весь белый свет голым задом и звенеть колоколами, только ради внимания женщины… да вообще в принципе хоть по какой-то причине. Но с Роксаной подобное не ощущалось дуростью или каким-то жалким выпендрежем. Как бы она ни силилась хранить непробиваемое выражение лица, взгляд начисто палил в ней такую же чрезмерную сексуальную жажду ко мне, какую чувствовал к ней сам. Чрезмерную, может, для адекватного кого-то со стороны или по чужим меркам. Но шли бы все с этими мерками. Я в этом сейчас, как в чистом кайфе, купался и никак и ничем тормозить не собирался.
— Смотришь только или участвуешь? — спросил, снарядив новую удочку и насадив наживку.
— Нет, спасибо, я уже тут частично обнажалась. Твоя очередь.
— Я про ловлю рыбы.
Да и раздевания тебе хоть как не избежать, погремушка, но пока потянем, попредвкушаем неизбежное.
— Ты забрось, а я потом за конец так и быть подержусь с безопасной стороны. — Роксана подошла ко мне со спины, встав явно нарочно так близко, что чуть не касалась. Такое издевательски малое расстояние, когда у меня волосы дыбом поднимались повсюду от ее дыхания между лопаток. И стоит ли упоминать, о том, что и так уже стоит.
— Пошлячка, — фыркнул, забросив поплавок осторожно, чтобы не задеть ее, и тут же подавился вдохом, когда она едва заметно, самыми кончиками пальцев коснулась моей поясницы.
Повела невыносимо медленно вверх к лопаткам, не усиливая нажим нисколечки, а во мне абсолютно все, что способно что-то ощущать, устремилось за этим мучительно-неторопливым скольжением ее пальцев. Дойдя до плеч, руки Роксаны отправились в обратный путь. До ягодиц, что сами собой напряглись чуть не до судорог. Меня аж качнуло, пришлось переставить ноги пошире для устойчивости, чтобы не полететь мордой в воду, когда совсем колени подведут. А ведь подведут, чую, если она так и дальше продолжит.
— Мстишь мне? — еле продавил сквозь сведенное спазмом горло.
— Всегда, — выдохнула Роксана мне между лопаток и лизнула самым кончиком языка.
— Бля-я-я! — ругнулся, когда она подула, охлаждая отметенное влагой рта место, но по факту, наоборот, выжигая там клеймо.
— Ай-яй, какой плохой гризли, — довольно захихикала инквизиторша, тут же лизнув мою кожу чуть ниже и обдув. — Что у нас бывает за ругательства, а? Или это только меня касается?
В ответ я уже мог только промычать нечленараздельно, утопая безвозвратно в этих ее легчайших, но порочнейших ласках.
Я не видел ни реки, ни леса, не слышал ничего, кроме собственного дыхания. Не чувствовал ни тепла солнца, ни ветра, только почти несуществующее, но шарашащее безумной интенсивностью невесомое касание.
Тихое шуршание, и я понял, что Роксана присела позади меня. В башке забахало, вскипело, поплыло от понимания, что за видок у нее. Ее пальцы все так же никуда не спеша прокрались по моей заднице. Дыхание и дразнящее, практически неуловимое скольжение языка на одной ягодице, потом на второй. Пальцы на внешней стороне бедер, до колен, мышцы дергает, как от микроразрядов. Разрядов невозможного и неизведанного прежде удовольствия. Легчайшая щекотка под коленями, и пытка медленной сладостью переместилась на кожу между моих ног, поднимаясь наверх.
— Да, задница у тебя что надо, — повторила Рокс свое недавнее заявление, от которого у меня вскочил мигом тогда. А сейчас и вовсе член задергался, шлепаясь мне об живот, бесстыдно протекший.
— М-м-м… я рад… — смог выдавить и сразу заткнулся, когда она добралась до яиц. Те послушно и с готовностью подтянулись, и я сжал зубы. Показалось, еще разок так их обласкает — и быть фонтану. Без всякой там другой стимуляции.
— Рокс… — Что, бля, останавливать собрался? Да конечно!
— Вот здесь… Нравится здесь? — прикосновение покралось от мошонки по дико чувствительной сейчас промежности к… Ты что удумала, зараза?
— Рокс! — Горячие губы прижались к моей правой ягодице, и их почти сразу сменили зубы. Не больно, но я чуть в воздух не взвился от шокирующих ощущений, в то время как крашеная злючка продолжила поглаживать там, где делать ей совершенно нечего.
— Рокс!!! — Она и не подумала прекратить, а я какого-то хера не находил сил зажать свои чертовы булки, пресекая безобразие. Еще бы, сука раскорячился, чтобы удобнее было.
— Тебе римминг делали, гризли? — пробилось сквозь ритмичный грохот «прекратить-прекратить-а-а-а-пиздец-кайф» в моих ушах.
— Что?
— Блин, клюет у тебя! — выкрикнула Роксана, вскакивая и хватая удочку из моих ослабших от ее эротических измывательств рук.
— Что? — вспомнить, с какого такого хера я стою тут, как полный дебил, капая на землю слюной и смазкой, пока токсичная погремушка вытворяет всякое непотребство в непосредственных окрестностях от моей задницы, удалось не сразу.
— Ну же, Яр, там какая-то реальная хрень поймалась, я успела заметить! — Роксана как ни в чем не бывало запрыгала рядом на камне. — Вытаскивай ее.