Галина Чередий - Гризли

— Девушка, человеческий организм имеет свойство восстанавливаться самым неожиданным образом и преподносить нам сюрпризы. Кровь вы сдали, но давайте-ка сделаем УЗИ, пока ждем ваши анализы, и убедимся, что не имеем дело с внематочной беременностью, и остальные органы посмотрим.

— Ой, да делайте что хотите!

— Когда у вас в последний раз приходили месячные? Они у вас регулярные?

— Нет. И я не слежу. — Я постаралась посчитать, и выходило, что «красные дни» примерно сразу по возвращении из гребаной лесной глуши должны были нагрянуть. Но и раньше бывало, что они у меня неделями запаздывали. Кому до их стабильности дело, уж не мне точно. — Давно.

Мой желудок снова принялся скакать и сжиматься, и Антоха все же не выдержал. Сбледнул, торопливо подсунул мне урну и выскочил из кабинета.

— Ну что же… — Доктор перевела на меня взгляд после долгого рассматривания экрана. — Тревожных симптомов я не вижу.

— А я вам говорила.

В кабинет вошла медсестра и вручила врачу бумажки.

— А тут что у нас? — заглянула та в документы. — Ну как я и предполагала. Роксана, уровень ХГЧ указывает на наличие у вас беременности.

— Нет, — шокированно покачала я головой, ощущая себя оглушенной.

— Не будете оставлять?

— Что?

— Нежеланная?

— Этого не может быть, — прошептала я. — Не может, вы понимаете?

— Однако, факт налицо, Роксана.

— Ошибка. Наверняка это какая-то погрешность, или не знаю что такое…

Почти не соображая, на полном автомате я поднялась с кушетки и принялась суетливо натягивать вещи. Как же так… в смысле… это правда? Может быть ею? И что тогда? Что я буду делать? Как скажу гризли? Надо же говорить… Или нет? Вдруг ему это никуда…

— Роксана, осторожнее, вам, может, легкое успокоительное уколоть? Голова не кружится? Давайте я позову вашего молодого человека.

— Не мой… — пробубнила и вывалилась из кабинета.

— Рокси, что? — метнулся ко мне Антоха, прерывая телефонный разговор с кем-то. — Ты чего ревешь?

Я схватилась за свою щеку — и да, мокрая. Стояла и смотрела на него, рассеянно наблюдая за суетой.

— Обувь где твоя? Да что же ты молчишь-то? Все так херово? Бля, ну скажи ты хоть что-то! Сядь, обую. Доктор, что с ней?

— Я беременна, — выдавила из себя. — Наверное.

— Э-э-эм-м… это хорошо? — заглянул мне в глаза снизу вверх сидевший на корточках Антоха и мотнул головой. — Бля, это не я тут должен быть. Я ни черта не знаю, как реагировать.

И, вскочив, он опять принялся набирать кого-то. Раз, еще один. Пока я пялилась в противоположную стену с бледно-голубым кафелем и просто дышала, позволяя осесть буре в голове. Я беременна. Если это не ошибка. От Яра. Хотя пока и не важно. Сам факт. Я беременна. Не поломанная больше. Нормальная. Если это правда.

— Пап, не ори на меня! — отвлек меня от круговорота мыслей громкий голос Длинного. — Да, я обещал не лезть в это и не лезу. Нет, не вранье. Да, с Рокси. В больнице. Не ори! Я в порядке! Мне Камнев нужен. Не могу дозвониться. Да, срочно. Очень. Нет, не надо нам сюда охрану. Только Камнева, — он помолчал, слушая отца, и кивнул. — Ладно, понял, буду еще набирать его.

— У тебя есть номер Яра? — спросила друга, отчего-то даже не чувствуя настоящего удивления.

— Есть.

— У меня нет. Ничего мне сказать не хочешь? Вы общались за моей спиной? Это как вообще, Длинный?

— Все исключительно по делу, Рокси.

— Вот даже как.

— Не заводись, тебе же теперь нельзя. Все хорошо уже.

Я и не заводилась. Не могла пока. Не по этому уж поводу точно. Все место в душе занимала огроменная новость. Просто мегагигантская. И ее еще переварить не удавалось. Особенно в той странной тишине, что наступила внутри.

— Уже?

— Твой отец согласился отдать тебе все, что полагалось. Ну, после матери и деда. Наследство. Так что насчет денег тебе больше не нужно заморачиваться.

— Миргородский согласился отдать? — вопросы я задавала чисто на автомате, не испытывая на самом деле ни удивления, ни радости.

— Его убедили.

— Он хоть…

— Не-не-не, ничего настолько серьезного. Просто привлекли авторитетных людей, и они провели беседу.

— Зачем это им?

— Ну чего ты меня пытаешь? — задергался парень. — Вот найдем твоего Камнева, его и допрашивай!

— Антох, кончай это. Почему они за меня впряглись? Я не вчера родилась. Что взамен?

— Расслабься, ладно? Яр уже все решил.

— Яр, значит, решил. И так понимаю, те громилы перед домом тоже не прикурить хотели попросить? Меня пасли?

— Охраняли.

— Все время?

— Угу.

— А сегодня он поэтому уезжал?

— Да, пахан его выдернул срочно.

Вот так, Роксана. Мужик ездил решать твои проблемы. Он заботился. Все время. Каждый день. А ты только и делала, что выкобенивалась, носилась со своими старыми страхами и обидками и под конец всякой херни о нем напридумывала. Дура! Круглая.

— Антох, а поехали домой, а? Мне к Яру очень надо.

— Поехали, конечно. Сдам ему тебя, а то что-то я прям потею от всего этого. Как-то не готов я к подобному.

Только зайдя во двор, я поняла, что гризли не вернулся, но все равно пошла и долго стучала в его двери. И в окна. Но все, что услышала, — басовитое «мяф!» из темноты.

— Нет нашего медведины? — спросила у усевшегося рядом Шрека. — Пошли подождем.

— Ты с кошаком, что ли, говоришь? — фыркнул насмешливо Длинный. — Я побуду у тебя, пока Камнев не вернется, окей?

Спорить я не стала. Уселись на диване и молча пялились на дверь, как три дебила. Периодически Антоха начинал опять набирать Яра. В какой момент меня вырубило, и сама не поняла. Разбудил Длинный, тряхнув за плечо. За это умостившийся рядом Шрек зашипел на него.

— Рокси, проснись! — Я проморгалась, тревожно оглядываясь. Гризли нет, за окном светло. — Камнев нашелся.

— Где? — Я вскочила, чтобы выглянуть в окно, но друг притормозил меня.

— Тихо, сядь, сядь. Только ты это… спокойно. В больнице он.

Дорога до больницы тянулась, казалось, вечно. У меня, похоже, что-то приключилось со зрением. Смотрела в окно на дико медленно проплывающие мимо дома и людей, но видела их почему-то нечетко. Сердце, забившись в первый момент, теперь будто, наоборот, притормаживало, билось нехотя. В ушах стоял равномерный белый шум, мозг опустел, застряв на одной мысли — хоть бы живой.

— Рокси? Он в послеоперационной. — Антоха повел меня, безмозгло озирающуюся, в нужном направлении.

Но только я разглядела сидевшего в коридоре на банкетке лысого казанову, вырвала у друга руку и рванула вперед. Андрей сидел согнувшись, упершись локтями в колени и уронив бритую башку на сжатые кулаки. Его поза испугала меня настолько, что ноги стали подгибаться, как резина.

— Где? — еле выдавила из себя, останавливаясь между двумя белыми дверями.

Боев медленно поднял голову и вперился в меня своими налитыми кровью глазами. Его лицо перекосило, и он натурально оскалился на меня.

— Ах ты мразь! — зарычал он очень страшно. — Да как ты сюда явиться еще посмела, сука тупая!

— Эй, а ну полегче, мужик, — встал передо мной Длинный. — Ты базар-то фильтруй.

Будто и не замечая парня, злобный верзила продолжил наступать, глядя исключительно на меня.

— Ты, шалава конченая, на него малолеток науськала, а теперь полюбоваться приперлась? Он с тобой как с торбой писаной носился, чуть всю долю в бизнесе по п*зде не пустил, чтобы твое бл*дское наследство выгрызть, а ты ему за это нож в бочину и бОшку проломить? Я же тебя убью сейчас, тварь!

— Да ты… — только и успел вскрикнуть Антоха и был отброшен в стену.

Разъяренный амбал налетел на меня, толкнул в стену спиной и сжал горло. Он сверлил меня бешеным взглядом, лишая воздуха, а я вместо сопротивления почему-то прижала руки к животу. Не дралась, не пинала, смотрела ему в глаза и видела там тревогу и горе за злостью.

— Прости, я не думала, что так все выйдет, — прохрипела, задыхаясь.

— Потому что ты эгоистичная безмозглая сука, что думает только о себе и своих вы*бонах! Я ему говорил, что ты, гадюка такая, ему только гемор принесешь и душу выешь, не слушал меня.