Вопрос вполне обоснован, потому что самое натуральное, что я когда-либо ела в своей жизни — это собственные губы от волнения.
Совершенно не замечаю, как пустеет мой стакан — сок действительно оказался очень вкусным, хотя что-то с ним всё же было не так, потому что мои мозги как-то странно начинают включать функцию пофигизма и полной расслабленности. Заметив моё состояние и то, что стакан абсолютно пуст, Алиса испаряется и возвращается с новой порцией.
— Что на этот раз потребовал от тебя бармен? — хмуро спрашиваю я.
В конце концов, Алиса временами бывает чересчур беспечной, и многие парни этим пользуются. Нет, она вовсе не распущенная девка, просто иногда слишком доверчиво относится к людям, которые этого не заслуживают от слова совсем. Хоть она и строит из себя светскую львицу, на самом деле она привыкла считать всех людей одинаково хорошими, и не имеет значения, сколько раз она при этом обжигается.
Алиса фыркает.
— Попросил показать ему подругу, ради которой я иду на такие «жертвы», как свидание с незнакомым парнем.
Вопросительно приподнимаю брови.
— Зачем ему это?
Девушка равнодушно машет рукой.
— Я в этом клубе частый гость, но впервые делаю подобные вещи для кого-то, вот парню и стало интересно, что в тебе такого особенного.
«И действительно, что?», — мысленно спрашиваю сама у себя и предпочитаю долго не думать над этим вопросом, потому что ответ и так очевиден.
Абсолютно ничего.
Ловлю себя на мысли, что с каждым новым глотком освежающего напитка мне начинает нравиться окружающая обстановка, да и однокурсники уже не кажутся такими чужими и неприятными, даже те, кто поначалу вызывал отвращение и неуёмное желание сбежать отсюда к чёртовой бабушке. Правда, после того, как я осушаю второй стакан, мысли в голове растекаются густой патокой, а окружающий мир начинает вращаться. Но я ведь не законченная дурочка и понимаю, что от простого сока такой резкой смены настроения и пересмотра отношения ко всему и всем не бывает.
— Обманул тебя твой бармен, — глупо смеюсь подруге. — Здесь даже обычный сок — и тот алкогольный.
Алиса задорно хохочет, и я не сдерживаю ответной усмешки, тем более, что всё вокруг вдруг начинает казаться каким-то неестественно забавным.
— Он меня не обманывал, — рьяно мотает головой подруга. — Сок и был безалкогольным… до тех пор, пока я не попросила разбавить его водкой!
Она снова смеётся, на этот раз громко и заразительно, но переплюнуть уровень громкости музыки ей всё равно не удаётся. Я смутно осознаю, что Алиса попросту меня споила и ни капельки за это не раскаивается, а я даже разозлиться на неё не могу из-за хмельного тумана, который совершенно притупил все мои мыслительные функции. Именно поэтому я расслабляюсь так, что, скорее всего, завтра мне будет за это стыдно, и уверенно, но шатко поднимаюсь на ноги.
— Ты куда? — хмурясь, спрашивает Алиса.
— Пошли знакомиться с твоим Бар-Мэном!
Делаю первый шаг и чувствую, как ноги начинают разъезжаться в разные стороны, но от полного позора меня спасает Алиса, вцепившаяся в мою руку. Недовольно нахмурившись, скидываю проклятые туфли и облегчённо выдыхаю и морщусь одновременно, потому что ноги отдыхают после высоченных каблуков, но полы, покрытые модной мраморной плиткой, ледяные настолько, что по всему телу проносится табун мурашек. Решив позже подумать о том, что могу заболеть, тяну подругу на себя, и мы вместе продираемся сквозь стену танцующей молодёжи.
Бармен действительно оказывается красавчиком, и я пытаюсь мысленно отругать себя за то, что смею даже думать об этом, но ничего не получается, — всё-таки, мозг пьяного человека работает немного по-другому.
— Так это и есть та самая подруга? — улыбается парень во все тридцать два. — Привет, красавица!
Алиса начинает обиженно сопеть. Ну ещё бы, она явно не привыкла ко вторым ролям, тем более в присутствии кого-то вроде меня, но ведь бармен не в курсе, как я выгляжу без тонны штукатурки на лице…
— Не напрягайся, — так же улыбаюсь в ответ. — Ты не в моём вкусе.
Парня такое заявление совершенно не смущает; наоборот, он пододвигается ближе и окидывает меня заинтересованным взглядом.
— А кто же тогда в твоём?
Должно быть, я слишком серьёзно отношусь к его вопросу; очевидно, парень надеялся, что лёгкий флирт с его стороны расположит меня к нему, но я стала озираться вокруг, чтобы найти подходящий пример и ответить на его вопрос.
Внезапно мои глаза натыкаются на парня, сидящего в гордом одиночестве за три барных стула от меня, и от его вида у меня в прямом смысле слова пересыхает во рту. Я никогда не интересовалась парнями в ЭТОМ САМОМ смысле, но сейчас, увидев незнакомца, мне в голову не приходит ни одного приличного слова, — спасибо родителям, нецензурных оборотов речи я знала предостаточно. Самым культурным из них было словосочетание «ходячий секс», и мне очень хотелось обратиться к парню именно так, но чёртов язык как будто прилип к нёбу.
В недвусмысленном жесте протягиваю к бармену руку и тот, усмехнувшись, достаёт из барной стойки бутылку с прозрачной жидкостью и небольшую рюмку. От алкоголя рот полыхает так, словно там развели костёр, но зато язык наконец отлепляется, и я получаю назад свою способность говорить.
— Он, — отчётливо и громко произношу я, указывая в сторону приглянувшегося мне брюнета пальцем.
Очевидно, слишком громко, потому что парень оборачивается и внимательно осматривает меня с головы до пят. Под его взглядом я краснею как школьница, наверно, от корней волос до кончиков пальцев ног, которые уже начали неметь, соприкасаясь с холодным полом. А ещё меня не покидало странное ощущение того, что меня самым бесцеремонным образом раздевают глазами.
Брюнет резко опрокидывает в себя содержимое стакана и, слегка повернувшись в мою сторону, манит к себе пальцем. Я буквально слышу, как у стоящей за моей спиной Алисы с оглушительным грохотом падает на пол челюсть. Впрочем, моя лежит где-то там же.
Словно загипнотизированная, делаю шаг в сторону незнакомца, но чья-то рука настырно тянет меня в обратном направлении.
— Совсем с ума сошла?! — испуганным шёпотом спрашивает подруга. Хм, а я почём знаю? — Ты что, не знаешь, кто это?
— Сексуальный красавчик, которого я безумно хочу? — срывается с языка раньше, чем я успеваю подумать.
Именно слово «безумно» является здесь ключевым, потому что, будь я в своём уме, я бы ни за что не приехала в этот клуб, не напилась и совершенно точно не выражала бы сейчас так открыто свои сверхнепристойные фантазии по отношению к абсолютно незнакомому парню.
— Да это же Максим Соколовский! — произносит Алиса таким тоном, словно эти имя и фамилия должны мне всё объяснить.
— И что? — не улавливая суть, спрашиваю. — А я — Нина Воскресенская, но это почему-то не делает меня какой-то особенной.
Выдёргиваю свою руку из мёртвой хватки подруги как раз в тот момент, когда Максим поднимается на ноги, очевидно, потеряв терпение, и направляется в мою сторону. Парень замирает в жалких сантиметрах от меня, и мой рот странно наполняется слюной, когда я улавливаю запах его духов. Руки парня нагло ложатся на мою талию, притягивая к своему хозяину, и я впечатываюсь в мужскую грудь.
— Потанцуем? — мурлычет он прямо в моё ухо, обжигая его горячим дыханием, и я забываю, как дышать.
— Я не умею, — расстроенно признаюсь я, с сожалением ожидая, что этот красавчик просто развернётся и уйдёт.
Но Максим никуда не собирается.
— Тогда, может, поговорим наедине? — делает он вторую попытку.
Я должна сказать ему «нет», потому что, даже несмотря на алкогольное опьянение, прекрасно понимаю, что парень хочет отнюдь не разговаривать со мной, особенно учитываю, что именно сейчас прижималось к моему животу. Должна оттолкнуть и просто покинуть этот проклятый клуб, а парня запомнить прекрасным принцем из сна, который никогда не станет реальностью. Должна, но я не умею врать даже самой себе, особенно сейчас, когда хмельной разум так откровенно выдаёт свои желания. К тому же, я должна пользоваться моментом — на обычную меня без раскрашенного фасада вряд ли когда-то обратит внимание хоть один нормальный парень, а умирать старой девой ой как не хотелось.
Поэтому я уверенно киваю и балдею от довольной сексуальной улыбки, которая расползается по его губам. Завтра я буду обвинять во всём алкоголь и Алису, которая намеренно спаивала меня весь вечер. И даже тот факт, что из нас двоих никто не знал, как именно я поведу себя, будучи пьяной, не умалит её вины передо мной. Буду ругать себя последними словами, которыми пополнили мой лексикон родители, и, возможно, запру себя где-нибудь до конца своих дней. Но обо всём этом я подумаю и пожалею завтра, а сейчас… сейчас мне хотелось идти за Максимом на край света, даже если этот «край» — вип-зона «Золотой клетки».