Вместо сжатой линии ее губы были раскрыты. Чувствуя пульс у себя в горле, я ждал, что она скажет. Она приласкала ладонью мою покрытую щетиной челюсть.
— Гонка двадцать седьмого октября, не так ли? Дата на часах. Завтра.
Я усмехнулся.
— Ему понадобились месяцы, чтобы сделать ставку. Я начинал думать, что он не купится, так что поднажал и выдвинул срок окончания сделки.
— «Время вышло», — промурлыкала Кэси. Она пожевала щеку изнутри и обменялась взглядом с Колином. Они оба повернулись ко мне, улыбаясь. Укол возбуждения прокатился по мне, когда я встал на ноги.
На протяжении следующего часа мы составляли план. Я буду участвовать в гонке и выиграю. А тогда мы с Кэси исчезнем, пока Колин будет сдавать копам улики против Трента и других.
— Что, если ты не выиграешь? — ее поразительные широко распахнутые глаза уставились на меня, будто она представляла ужас от того, что Трент на самом деле может выиграть все деньги, и ущерб, который он может нанести. — Кто будет твоим соперником по гонке?
— Моим соперником по гонке будешь ты.
Глава 27.
Логан
Недели наблюдения за Кэси в офисе научили меня, как интерпретировать ее молчание.
Сидя на диване рядом с Колином, она сжала его руку пальцами и притянула ее на свое бедро. Ее язык прижался к зубам, губы почти сжаты, но улыбка блестела в глазах, когда она смотрела из-под прикрытых век.
Она хотела участвовать в гонках.
Мое сердце дико барабанило от идеи преследования ее перед финишной линией, но я не выдал свою тревогу о том, какой опасности ее подвергал. Собственническая, покровительственная часть меня нуждалась в том, чтобы отклонить эту идею. Она могла разбить байк или попасть в ловушку полиции или… ебаный ад, а все те извращенцы, которые глазели на ее зад?
Если хоть один из тех ублюдочных байкеров начнет охотиться за ней или попытается прикоснуться к ней на старте, я выйду из-под сраного контроля. Реакция, которая разрушит притворство нашего соревнования.
Изначальная улыбка Колина стала ровной линией и брови сошлись вместе. Если он и понимал мою тревогу, кажется, он не собирался голосовать «против». Наверное, он так же, как и я знал, насколько сильно она хотела этого.
Я сомневался в ее участии в гонках. Бенни должна была стать соперником, но набор ее умений больше пригодится, если она останется в тени и будет мониторить гонку и координировать отвлекающий маневр, который я планировал для побега.
Кэси наклонила голову, не отрывая от меня взгляда.
— Разве соперник уже не определен?
— Да. Гонка была объявлена как «Непобедимый Неуловимый» против «Обездоленной Серебряной Леди».
Кэси вскинула брови.
— Серебряной Леди, значит? Ты и, правда, все спланировал.
— Мне пришлось. Соперники выбираются за несколько дней до гонки. Инвесторы предоставляют на рассмотрение своих гонщиков. Существует процесс голосования, но в конце говорят деньги. — Мы с Бенни поставили немалую сумму денег, чтоб проспонсировать участие Серебряной Леди.
Шумиха вокруг участника женского пола уже заранее создала суматоху в начальных ставках. Как и ожидалось, разница в ставках была показательно против нее. Я сел на диван рядом с Кэси зажимая ее между собой и Колином.
— Если у тебя есть хоть какие-то сомнения в этом, Бенни поедет в качестве Серебряной Леди. Она знает карты и оборудование для гонок, и она может справиться с мотоциклом настолько, чтобы вытащить его, не вызвав подозрений, — я слегка коснулся волос Кэси и сместил руку к чувствительному местечку нее на затылке. — Ты не должна этого делать.
Она подняла взгляд, и на ее лице была лишь серьезность.
— О, я посоревнуюсь с тобой. И думаю, что побуду членом команды, и позволю тебе выиграть, — ее губы дернулись. — При одном условии, — сила улыбки с ее полными губами усилила мой пульс. — Я хочу шлем, как у тебя.
Невероятное чувство облегчения заструилось по венам, и я знал, что это был только один из серии моментов, которые изменят мою жизнь к лучшему. В ее руках были мои яйца, мое сердце и каждый кусочек моего тела. Она также могла забрать и весь воздух из моих легких, потому что я не мог дышать без нее. Я буду молиться аду, чтобы мне никогда и не пришлось.
Ее красота, сильное чувство морали, нужда любви никогда не были факторами моего плана. Последнее, что я ожидал: найти себя, отчаянно желавшего ее ответной любви.
Два часа спустя я покинул блестящее стальное здание и влился в траффик в центре Чикаго, выехал на I-88, и направился домой. Открытая дорога распростерлась на запад, солнце поглядывало вниз на горизонт.
Запасной байк, на котором я отправился к Кэси, вибрировал у меня между ног и наполнял мою грудь гудением.
Прохладный ветер проникал под одолженную одежду освежающим чувством свободы. Но лучшей частью поездки была женщина, которая обнимала меня сзади.
Она прижалась бедрами к моим ногам, а ее руки были обернуты вокруг моей талии, и я задумался — именно она держала меня на байке, а не наоборот. Кэси крепко прижималась грудью к моей спине, ее руки в перчатках зарылись под расстегнутые полы трикотажной жилетки. Жилетки Колина. Костюм, галстук, рубашка в тонкую полоску — все, что было на мне, было взято из его гардероба.
Она был выше и более худым, но дорогие вещи подходили по размеру, и спасали от головной боли от того, что мне бы пришлось выскальзывать из Башни Трампа, одетым в кожу. Рюкзак на спине Кэси вмещал мою одежду, и несколько ее собственных вещей.
Мы не обсуждали возможность того, что она может никогда не вернуться в лофт. Так же мы не попрощались с Колином. После гонки завтра ночью мы сбежим в аэропорт Дью Пейдж, где нас будет ждать чартерный самолет. Мы определим пункт назначения. Все устроил Колин, который будет там, чтоб проводить нас.
Сорок минут за пределами города, и мы свернули с главной дороги, петляя по маленьким улочкам, и углубляясь дальше в фермерские земли. Когда количество машин поредело, и мы выехали на пустынную дорогу, рука Кэси принялась блуждать под жилеткой вниз по ребрам, и обвернулась между моих ног.
Дыхание перехватило, когда большим пальцем она принялась гладить по головке моего члена. Через милю я напрягся под черными трикотажными слаксами, и мышцы поигрывали на моих бедрах. Я передвинул ладонь с руля, чтобы скользнуть рукой в кожаной перчатке по ноге в джинсах, которая прижималась к моему бедру.
Она не надела свой кожаный костюм, но ее серебряный шлем опустился к моему плечу. Кэси прижималась бедрами к моей заднице и ладонью сжимала меня у самого основания, взывая к первобытному желанию. Я боролся с желанием дернуть байк в сторону, насадить ее на свой член, и трахнуть на обочине дороги перед Господом Богом и всеми остальными.
Она не сдвинула своих бесчестных пальцев, и к тому времени, когда мы достигли пункта назначения, в моих легких не осталось воздуха.
Перестроенная церковь, в которой я жил, находилась на отшибе загородной дороги, отсутствовала на карте, и ее сложно было найти. Она стояла в открытом поле твердо и отважно. Высокая трава поросла между булыжниками узкой дороги, а на входе была установлена дверь из арматурной стали. Когда я вильнул к тылу краснокирпичного прямоугольника, охота руки Кэси прекратилась, потому что она села ровнее. На протяжении поездки она держала голову наклоненной, дабы не блокировать обзор камеры в задней части шлема, чтоб я мог наблюдать за хвостами. Теперь, когда она выровнялась, ее силуэт вспыхнул у меня на визоре, ее шлем отклонялся назад и вперед, пока она осматривала окружающие угодья и лесистую местность, и маленький сарай, в котором я прятал свой джип.
Дверь обычного гаража в задней части церкви активировалась, когда просканировала микрочип в моем шлеме.
Я въехал в темное пространство гаража на одну машину. Стальной пол задрожал под колесами, когда автоматическая дверь закрылась позади нас.
Обычный прохожий сказал бы, что это простой гараж. Полностью пустой гараж. Но для этого была определенная причина.
Балансируя байком между ног и поставив ноги на пол, я запустил руку назад и прижал Кэси к своей спине, произнеся в микрофон:
— Активировать лифт.
Голосовой контроль в шлеме оживил двигатель за стенами. Они тихонько зажужжали, и пол начало потряхивать, а потом опускать.
— Святое дерьмо.