Я скользнула руками по затылку его массивной шеи и сжала его плечи.

― Она закрывает подпольную гоночную сеть, так ведь?

Логан взял мое лицо в руки, и его прикосновение было нежным, как и взгляд его глаз.

― И избавится от лимузина и шестнадцати мотоциклов помимо всего прочего.

Я прислонилась к нему лбом.

― Больше никакого Неуловимого. Твои фанаты будут очень разочарованы.

Не то, чтобы я пожалела о том, что украла его у них и оставила всего себе. Он был моим, и это понятие больше не было фантазией. Она была реальностью, как и моя улыбка, такая же могущественная, как дыхание, которые мы разделяли.

― Я нашел лучшую гонку, ― промурлыкал он у моих губ. ― Нечто более важное, за что стоит бороться. ― Логан поцеловал меня, и его язык приласкал линию моего рта. ― И на кону более сексуальный приз.

Он придвинулся ближе, его грудь коснулась моей, а бедра остались между моих ног. Я любила то, как его тело так легко притягивалось ко мне в таком же инстинктивном движении, как и мое тянулось к нему, будто так и должно быть.

Этому ничего не мешало.

Я поцеловала его нижнюю губу.

― За что ты теперь борешься, Логан Флинт?

Он проделал дорожку из поцелуев по моей нижней челюсти, вниз по шее, и прижался губами к груди моей кожаной куртки, прямо над моим сердцем.

― За твое счастье.

Все, что я хотела, ― это он. Так вот просто ― его частность, его огонь, его любовь.

― Ты уже поборол мое счастье, ― я наклонила лицо к его макушке, вдыхая его мужской запах, который мягко защекотал у меня в носу. ― Ты заслужил мое прощение. Все, что я могу отдать, ― твое.

Логан поднял взгляд вверх, и свет его улыбки и ярость в его глазах согрели каждую молекулу в моем теле.

― Когда я проснусь завтра, я снова буду за него бороться. И послезавтра. И после— послезавтра. Каждый день, Кэси, ― он захватил мой рот, настойчиво и жестко. ― Каждый день я буду бороться за тебя. ― Искренность сочилась через его кожу, блестела в его взгляде и наполняла силой каждый вдох его тела. ― Но нам нужно лететь, ― он снова поцеловал меня и встал, направив свое внимание на кабину пилота. ― Сейчас вернусь.

Я посмотрела вниз на ремень безопасности. Очевидно, он не хотел, чтобы я двигалась. Сердце сжалось. Мне все еще нужно было попрощаться с…

Колин вышел из кабины пилота, его синие глаза сосредоточились на моих, губы изогнулись в кривоватой улыбке. Он сел возле меня и крепко обнял.

― Мы не прощаемся, шлюшка.

Я обняла его в ответ, кивая ему в шею, борясь со слезами, как проклятая.

Он отклонился назад и дернул за косу, свисавшую у меня на груди.

― Я организовал все для вашего прилета. Вас обоих ждет сменная одежда, ― он кивнул головой на сумки на полу у двери. ― Бенни позаботилась о паспортах, документах о гражданстве и ваших новых личностях.

― Спасибо тебе, ― сказала я, горло отказывалось работать.

Он наклонился к кейсу и вынул сложенные бумаги. Разворачивая их и перелистывая к последней странице, он указал на подпись внизу.

― Составил вчера.

Документы о разводе.

Я уставилась на подпись размытым взглядом, и почувствовала, как Логан приближается ко мне из передней части самолета.

Колин передал ручку.

― Это последнее, что они могут контролировать. Мы свободны, солнышко.

Я приняла ручку и подписала. Не колеблясь, несмотря на поток эмоций, с которыми боролось мое сердце.

― Я оставлю вас. Одних.

Он сунул документы обратно в свой карман и взял в руки мое лицо.

― У меня есть Сэт. И ты не бросаешь меня. Ты бросаешь их, ― он прижался губами к моим губам и встал. ― Увидимся через месяц, и лучше бы на вашей вилле была отдаленная спальня, иначе я сниму номер в отеле.

Я фыркнула, но улыбка поигрывала на моих губах.

― Люблю тебя, ты, капризная заноза в заднице.

― Я тоже люблю тебя, сумасшедшая ты сучка.

Он смотрел на меня мгновение ― его улыбка была полна любви и преданности.

Господи, я буду по нему скучать.

Колин повернулся к Логану, его глаза горели напряжением, а челюсть накрепко сжата.

― До последнего вздоха.

После Колин ушел, а Логан пристегнулся рядом со мной. Моя голова опустилась на его плечо, руки потянулись к его рукам, и где-то между нулем и сорока тысячами футов я отключилась.

Я проснулась в темной кабине. Воздух шептал в вентиляции, а губы Логана исследовали мою шею.

Он расстегнул кожаную куртку, ремень безопасности, и помог мне выбраться из остальной моей одежды.

На борту не было персонала. Только мы, и пилот, и десять часов ничем не обремененного времени. Он уже переоделся в футболку и тренировочные штаны. Его светлые волосы свисали темными влажными прядями вокруг ушей, а запах мыла благоухал от его кожи.

― Ты принял душ?

Он поцеловал меня в губы.

― Ага, он слишком маленький для двоих, но тебе я с этим помогу, ― его золотистые глаза блестели в мягком освещении потолочных ламп.

Я посмотрела на заднюю кабину.

― Здесь нет кровати.

Он покачал головой, а губы изогнулись.

― Здесь восемь кресел и диван, чтоб опробовать.

Я уставилась в его глаза, утонула в них, как во сне. Только я не спала. Мы были на самолете. Летели в Италию. Слишком шикарно для воображения. Больше никакого Трента. Никаких убийств и мести.

Я поцеловала его, прижимаясь губами к коже по всему его лицу, его идеально выгнутой брови, его щетинистой челюсти, его грешным губам, и откинулась назад.

― Все закончилось.

Он наклонил голову и произнес у моих губ.

― Нет, малышка. Только начинается.


Глава 31.

Кэси

Бриз скользнул через окно гостиной, теплый и соленый, наполнив мои легкие воздушным видом умиротворения. Мы живем в вилле недалеко от береговой линии уже на протяжении девяти месяцев, и все равно каждый раз, когда я делаю глубокий вдох, я будто чувствую море впервые в жизни.

Здесь жизнь стала другой. У меня не было и пары высоких шпилек. Я никогда не засыпала и не просыпалась в пустой постели. Я не работала по двенадцать часов в день. Черт, у нас было достаточно денег, чтоб никому из нас никогда не пришлось работать снова.

Но мы нашли нечто, что любили. Профессиональные гонки в Италии были большим делом. Некоторые из самых успешных супербайкеров родились и выросли здесь. Мы не стремились выиграть кубок гран-при или путешествовать по миру. Мы просто хотели занять себя нормальностью и страстью. Гонки среди новичков и в средней лиге дали нам это.

А самая удобная часть? Анонимность.

Мы проходили через арку охраны в своих шлемах, объезжали круг, отклоняли интервью, и уходили, не показывая лиц. Идеальная работа для двух людей, которые не могут открыть свои личности.

Личность была важной для Логана, настолько, что он провел несколько месяцев в поисках своей биологической матери. Он подтвердил то, что Элла Флинт был журналисткой, которая пропала через несколько месяцев после его рождения, но он не смог найти что-нибудь, что связывало бы ее со своей сестрой или сыном. После долгого и безрезультатного расследования, он решил оставить прошлое в прошлом и принять факт, что ответы на вопросы, которые окружали смерть Мауры и его усыновление, умерли с ней.

Я встала с плетеной кушетки и поискала пульт, потому что резкие звуки новостного комментатора доносились от телевизора. Мне нужно было последовать примеру Логана и тоже оставить свое прошлое в прошлом. Казалось, будто все, о чем говорили эти проклятые новости, это коррумпированные исполнительные директора «Тренчент» и пропавшие без вести Трент Андерсон и Кэси Бэскел. Боже, как медиа любили эту историю, постоянно устраивая дебаты о сложностях скандала, зле и пороке. Спекуляция о том, что случилось с Трентом и мной, грозно разрасталась, но большинство верили в то, что нас убили криминальные партнеры Трента.

Я нашла пульт под подушкой, выключила телевизор и уставилась на пустой экран.

Суд над Николой Андерсон и Дэлтоном и Кейтлин Бэскел начался спустя два месяца после того, как мы с Логаном безопасно приземлились в сельской местности на юге Италии. Судья вынес вердикт спустя четыре месяца открытых заседаний.

Колин не бездельничал, и давление со стороны его адвокатов привело к признаниям наших родителей и семерых других членов компании. Приговор вступит в силу в следующем месяце. Каждому присудили минимум по одному пожизненному заключению в тюрьме.