Его походка излучала богатство. Власть. Контроль. Контроль над своей судьбой, контроль над штатом Губернатора, которым он и являлся, а теперь контроль и надо мной. Мой живот скрутило, когда он приблизился. От его красоты замирало сердце. Превосходство, которое он излучал, вызывало слабость в моих коленках. Мои ноги подкашивались при виде этого мужчины. Поэтому я избегала его, как могла.
«Мне предстоит удовлетворять его всего лишь год, и при этом не иметь никаких отношений. Я знаю, что это легче сказать, чем сделать, но также знаю, что на кону мое будущее».
Он наклонился вперед, опираясь ладонями о стол, и начал сверлить меня взглядом.
— Я уверен, что ты сделала так, как я сказал.
— Ты преследуешь меня? — спросила я, уклоняясь от его вопроса.
— Естественно, моя маленькая голубка. Ты избегаешь моего вопроса?
Я молча передала ему папку.
— Умница, — сказал он.
Он протянул руку.
— Идем. Я хочу осмотреть библиотеку. Власти города пытаются урезать бюджет, и библиотека в списке объектов.
Мое сердце готово было вырваться из груди, когда я проглотила стон.
— Нет….
Я в шоке собрала вещи и перекинула сумку через плечо. Он так и держал руку протянутой.
— Разве тебя не должно беспокоить, что кто-то увидит нас, держащимися за руки?
— Меня больше всего беспокоит то, что я могу прижать тебя к стене и трахать до потери пульса. У меня кровь к члену приливает при виде тебя.
— Как бы заманчиво не было предложение, Энтони, мне все же хотелось бы сохранить библиотеку. Так что позволь мне отклонить твое предложение случайного публичного секса.
Он наклонился и буквально прорычал мне на ухо:
— У тебя больше нет выбора. В этом контракте ты отписала мне свою жизнь.
«Я надеюсь, что не заключила сделку с дьяволом».
— Губернатор, Губернатор, — услышала я женский голос. Я подняла глаза и увидела женщину, явно библиотекаря, которая приближалась к нам.
Она остановилась перед Губернатором, попыталась отдышаться и начала лепетать:
— Мне ужасно стыдно, что меня не предупредили о вашем визите. Я бы организовала вам официальное сопровождение.
Энтони обезоружил её улыбкой, и я была уверена, что именно благодаря этому ему удалось выиграть выборы.
— Я попросил не афишировать мое прибытие сюда и привел своего собственного сопровождающего.
— Да, я вижу вас здесь каждую неделю, — она протянула мне руку. — Я Барбара Бейнсли — директор библиотеки.
— Очень рада знакомству, мисс Бейнсли, — ответила я.
— Называйте меня Барбара. Пройдемте, и позвольте мне ознакомить вас со списком того, что можно сделать, если библиотека все же попадет под сокращение бюджета.
Мне очень понравилась экскурсия, даже несмотря на то, что я уже знала о многих вещах, о которых она рассказывала. Такие проекты, как «Программа для маленьких читателей» и «День открытых дверей библиотеки» будут урезаны Сенатором. Они также обсуждали закрытие одного крыла библиотеки.
Я понимала, что сейчас технологии вышли на тот уровень, при котором некоторые люди больше не видели смысла в существовании библиотек. Для любителей литературы все совсем по-другому. Библиотека — это священное место, где волшебство книг стоит дороже, чем пятицентовые монеты избирателей или их голоса, и любой ценитель литературы поймет меня.
Мне выпала большая честь сопровождать Губернатора во время экскурсии по библиотеке. Я была готова отправиться на ланч, но узнала, что мы возвращаемся назад в мою квартиру и собираемся заказать еду на дом.
После того, как мы убрали остатки обеда, я прошла в гостиную, а Энтони встал с места, развернул меня и прижал лицом к стене, угрожающе рыча мне на ухо:
— Немедленно снимай свою чертову одежду. Сейчас же. Ты принадлежишь мне, и у меня на руках гребаный документ подтверждающий это.
— Энтони, пожалуйста, — я стащила одежду так быстро, как только могла. Он явно был готов показать, кто здесь босс, и я не собиралась злить его.
— Какого хрена ты называешь меня «Энтони»? — прошипел он, вывернув одну мою руку за спину так, чтобы я почувствовала боль.
— Мне жаль, сэр.
Я чувствовала, как он трется своим твердым членом о мою поясницу. Будто кто-то включил режим «другого мужчины» в этом человеке. Словно прочитав мои мысли, он продолжил угрожать:
— Иногда я превращаюсь в настоящую тварь, милая. Я люблю грубость и жестокость. Мне нравится брать женщину, и под «брать», я на самом деле имею в виду то, что говорю. Прижми свои ладони к стене и лучше не шевелись, — он приподнял меня за бедра, заставив прогнуться вперед. — Тебе будет сложно заранее угадать, что я захочу сделать. Секс в течение следующего года превратиться для тебя в американские горки в спальне, где управлять буду только я. Лучше усвой одну вещь: когда ты со мной в спальне, то ты подчиняешься. Если я говорю тебе: «Прыгай!», то ты должна спросить: «Как высоко, сэр?»
Он шлепнул меня по заду, и я подпрыгнула от резкой боли.
— Да, сэр, — выкрикнула я, по моей щеке скатилась слеза.
— Мне нравятся слезы, и со мной ты прольешь их немало, потому что я люблю это, — прорычал он.
Он ухватился за мои волосы, как за поводья, и, удерживая, таким образом, вошёл в меня.
Своими ногтями он впился в кожу моих бедер и застонал, остановившись только из-за того, что вошел полностью на всю длину. По всему телу будто пропустили электрический ток. Не было ни единого сомнения в том, что мое тело реагировала на его грубое обращение. Его палец кружил вокруг моего клитора, толчки стали интенсивнее, а угрозы продолжались.
— Не смей кончать, пока не получишь разрешения, — от его слов я почувствовала в себе еще больший приток адреналина. — Будет больно, если посмеешь ослушаться.
— Я не могу ничего поделать, сэр. Прошу, пожалуйста, я сделаю все.
— Черта с два ты бы не сделала! Весь следующий год ты будешь выполнять все, что я от тебя потребую. Я буду обладать тобой так, как не обладал никем в своей жизни. С того самого дня, когда я увидел тебя в баре, я уже знал, что сделаю тебя своей.
Я почувствовала, как во мне вот-вот все сожмется и взорвется, но он наконец-то разрешил мне кончить. Мои внутренние мышцы сжали мужчину, обладавшего мной, вырвав из него первобытный звук, который доносился прямо из глубин его груди и отражался от стен моей квартиры.
Через мгновение он пришел в себя, а после прошел в ванную. Я знала, что мне нельзя убирать ладони со стены.
— Ты была создана для меня, — прошептал он мне на ухо, вытирая меня.
Затем он развернул меня к себе лицом.
— Ты быстро учишься. Если бы ты убрала руки от стены, то я бы отшлепал тебя после сегодняшнего вечернего мероприятия, — он повернул мою голову, приподняв подбородок пальцем, и заставил посмотреть на него сквозь ресницы.
— Не ошибись, принимая мою доброту за слабость. Я могу быть первоклассным ублюдком. Твой вечерний наряд уже везут. То, что я выбираю для тебя, не обсуждается, и я хочу видеть тебя в этом сегодня вечером. Будь готова ровно в восемь, и не опаздывай.
Он развернулся на носках своих итальянских ботинок и исчез за дверью моей квартиры.
Сказать, что это было впечатляюще, значит, не сказать ничего…
Глава 7
Талия
Я удивилась тому, что все, что прислал Энтони, было сшито словно на меня. Я хихикнула, когда прочитала слова записки в коробке с платьем.
«В моих мыслях засела картинка тебя, прижатой к стене и кричащей мое имя, пока я трахаю тебя.
Мой член твердеет даже от одного взгляда на тебя. Ты будишь во мне хищную сторону, Талия. Я в предвкушении этого года, когда ты будешь кончать так интенсивно, что это затуманит твой разум, моя маленькая голубка.
Не опаздывай, иначе мне придется испытать на тебе ремень. Часть меня надеется, что ты не нарушишь свою плохую привычку опаздывать;)
Я с нетерпением жду, когда смогу забрать тебя в свой особняк и привязать. Мечтаю о том, как буду дразнить и испытывать тебя. А ты будешь кричать, что сделаешь для меня все. Эта мысль так заманчива, если не сказать большего.
Твой, Энтони».
Стук в дверь сообщает мне, что пора выходить. Я чувствовала себя некомфортно, идя на это мероприятие, потому что знала, кто и зачем там соберется. Именно поэтому в списке моих покровителей было немного имен. Я не хотела, чтобы кто-нибудь из них однажды превратился в занозу в моей заднице. Работа в эскорте предполагала вероятность того, что в будущем я столкнусь со своими бывшими клиентами, даже если уже не буду работать шлюхой. И хотя мое будущее до сих пор было не определено, мне было намного легче от мысли, что мне не придется больше этим заниматься. Всего один год, и я смогу вернуться домой.