Джил Грегори - Холодная ночь, пылкий влюбленный

— Не слишком впечатляет, да? — Куинн помог Море спуститься, его рука на мгновение задержалась на ее талии.

— Это выглядит… очень даже неплохо.

— Ага, если ты енот или змея, то может понравиться.

Мора не могла удержаться от улыбки. Руки Куинна все еще обнимали ее за талию, держа словно чашу. Он, казалось, забыл их убрать и когда посмотрел на нее, то его серые глаза под шляпой вспыхнули.

— Ты устала?

Мора покачала головой:

— Немного.

— Может, нам стоило остаться в городе? А на новом месте начать с утра.

— Нет… я рада, что мы приехали сюда сегодня вечером, — с живостью проговорила она. — Что-то мне подсказывает, что это хорошее место.

Он отпустил ее и, сдвинув шляпу на затылок, оглядел открывшуюся перед ним красоту.

— Да, здесь довольно симпатично, на мой взгляд, если тебя не пугает сама хибара, — сухо согласился он.

— Как только все почистим и покрасим, избавимся от бурьяна, здесь будет не так уж плохо. Я могу даже себе представить кружевные занавески на окнах и сад вон там, справа от дома. Может быть, мы могли бы построить веранду, где летом сидели бы вечерами с ребенком и наблюдали за светлячками…

Лицо Куинна мгновенно изменилось. Оно напряглось, а легкая улыбка ушла из его глаз. Картина домашней жизни, которую нарисовала перед ним Мора, его ошарашила. Он предпочел бы оказаться лицом к лицу с десятком преступников, чем… Занавески, хмыкнул он. Кружевные…

— Да, конечно. Веранда. И сад. Все, что хочешь, дорогая. Только не жди, что я буду околачиваться рядом и наблюдать, как все тут цветет и пахнет. — Куинн Лесситер нахмурился. — Или сидеть на твоей веранде и смотреть на звезды. Я стану приезжать и уезжать, когда захочу, как только работы пойдут полным ходом.

— Замечательно! — Мора поплотнее закуталась в шаль. — Делай как тебе нравится. Мне так даже спокойнее.

Вместо довольной улыбки на его лице появилась тень. Он нахмурился еще больше, быстро развернулся и пошел к дому.

— Посмотрим, как тут…

И вдруг Куинн застыл на месте. Он не двигался и внимательно смотрел себе под ноги.

— Здесь кто-то был. Совсем недавно.

— Что? — Мора увидела, как он встал на колени и обследовал землю, вырвав несколько сорняков.

Он выпрямился и бросил на нее предупреждающий взгляд.

— Подожди здесь!

От этого повеления сердце Моры подпрыгнуло к горлу.

— Не ходи за мной! Не двигайся!

Внезапно в его руке блеснул револьвер. Куинн приоткрыл дверь и исчез внутри.

Просто невероятно, насколько быстро изменилась атмосфера на ранчо. Все вокруг теперь словно дышало опасностью; первозданную мирную красоту, казалось, разрушил пушечный выстрел. Сердце Моры бухало, отсчитывая секунды, а Куинна не было слышно. Ни звука не доносилось из дома.

Что, если кто-то оказался там и застрелил Куинна? Или ударил ножом в спину? Что, если в этот самый миг он лежит на полу и истекает кровью…

— Все в порядке. — Куинн выскользнул из дома. — Сейчас никого там нет, но кто-то был, совершенно точно, вчера или несколькими днями раньше. Похоже, на плите что-то варили, может, фасоль. Пошли, Мора.

— Но куда? — Она пыталась говорить так же спокойно, как и он. — Я думала, мы здесь переночуем. Проведем вечер. — Стоило ей подумать об обратной поездке в этот скучный и пыльный Хоуп, как ее плечи сами собой опустились. Она испытала ужасное разочарование и почувствовала себя совершенно без сил. Она не хотела возвращаться в этот городишко.

— Пока я не выясню, кто намерен сюда заявиться, я хочу, чтобы тебя тут не было.

— Разве мы не можем сначала убрать в доме, привести все в порядок, а когда тот человек придет, сказать ему, чтобы он нашел себе другое место для ночлега?

Куинн, нахмурившись, объяснил:

— Он может быть вооружен. Вдруг он начнет палить из пушки, и тогда будет некогда рассуждать насчет того, чей это дом и кому в нем жить. Вот в чем дело. Давай садись.

Он подсадил ее в фургон, не сказав больше ни слова и дав ей понять всем своим видом, что не собирается слушать возражения или рассуждения. Потом вскочил в фургон сам.

— Как только ты будешь в безопасности, я его подкараулю.

— А потом? — спросила Мора осторожно, в то время как Куинн щелкнул вожжами и пустил лошадей вперед, к зарослям бумажных деревьев, подступавших к ручью.

— А потом я выгоню его отсюда!

— Ты не будешь в него стрелять или… что-то в этом духе, правда? Я имею в виду — он может оказаться совершенно безобидным. Он вполне мог подумать, что это заброшенный дом, что никто не станет возражать, если он переночует здесь несколько раз.

— Он будет разочарован тем, как его здесь встретят, и очень скоро, — процедил сквозь зубы Куинн.

Море не понравился его угрожающий тон.

— Пообещай, что ты дашь ему возможность все объяснить, прежде чем ты… Прежде чем ты…

— …снесу ему башку? — услужливо подсказал Куинн.

— Вот именно, — с трудом проговорила Мора. — В доме и без того полно работы, насколько я понимаю, а тогда придется драить пол шваброй, отмывать от крови, да еще и труп закапывать!

Куинн засмеялся, но его смех прозвучал резко, с надрывом.

— У тебя слишком доброе сердце для этих мест, Мора Джейн, — заметил он, придерживая коней под кронами деревьев. Здесь, под скалой, надежно укрытых пышной растительностью, их точно не увидят от дома. — Тебе придется стать пожестче, дорогая.

— Я достаточно жесткая, — заверила его Мора. — Жить в Нотсвилле с Джаддом и Хоумером — не чай пить.

— Тогда почему ты беспокоишься о каком-то бездомном бродяге? От таких одни неприятности. Вот тебе первый урок. Запомни его.

Ее глаза вспыхнули, когда он снова помог ей спуститься на землю.

— Ты тоже был для меня незнакомцем, когда появился в Нотсвилле.

Его серебристо-серые глаза загорелись.

— Значит, ты понимаешь, что я имею в виду? Если бы ты выставила меня тогда, то сейчас нас бы с тобой тут не было.

Мора отвернулась, делая вид, будто смотрит на ручей, в надежде, что Куинн не заметит, как больно задел ее.

— Погоди. Я вовсе не хотел, чтобы это так прозвучало. — Он откашлялся. — Это вышло как-то неправильно. Только… Ну ладно, забудь, что я сейчас сказал.

— Нет. Ты прав. — Мора медленно повернулась к нему и посмотрела прямо в лицо. — Я должна была тебя выгнать. Я совершила ужасную ошибку.

— Я совершил ошибку похуже.

— Похуже? Что может быть хуже? Мы женаты, и скоро родится ребенок, и ты…

Он нахмурился.

— Продолжай. Я — что?

Он наблюдал за ее лицом, его взгляд был напряженным; он замер и, не отрываясь, смотрел на Мору, словно пытался проникнуть в ее мысли, в ее душу и прочитать там то, что его интересовало.

— Ты не хочешь оказаться здесь со мной даже больше, чем попасть в яму с гремучими змеями! — Ее лицо вспыхнуло.

— Это не совсем верно. — Куинн протянул свою большую руку и убрал своенравную прядь со щеки Моры. Он вдруг обнаружил, что смотрит в ее ласковые, темные от беспокойства глаза и не может отвести от них взгляда. — Ты выглядишь намного лучше, чем гремучая змея. И ты не кусаешься. Сейчас, — добавил он и неожиданно для себя очень нежно погладил ее по щеке. — Я вообще не собирался сюда приезжать.

— Нет?

Прежде чем он смог ответить, оба услышали внезапный хруст веток.

Куинн мгновенно отпустил Мору и оглянулся, загораживая ее своим телом. Выхватив «кольт», он прицелился.

— Замри! — приказал он ей тихо.

Всадник в штанах из оленьей шкуры сидел верхом на ло; шади в десяти футах от них. Он пораженно охнул и открыл рот. — Слезай с лошади, только не торопясь, — приказал Куинн.

У него за спиной раздался испуганный шепот Моры:

— Не стреляй в него, он же совсем мальчик.

Юнец соскочил с коня, причем слишком торопливо, на взгляд Куинна, но даже и не подумал спрятать шестизарядный «кольт» в кобуру, болтавшуюся на бедре. Молодой человек выглядел лет на семнадцать. Высокий, стройный, с темно-каштановыми волосами, которые небрежно свисали из-под шляпы; его прищуренные синие глаза смотрели непокорно, гладко выбритая квадратная челюсть выдавала гордеца и упрямца.