Он поморщился.
Я забилась в угол, смахнула волосы с лица. Мои мысли кружились и путались.
– Есть что-нибудь еще, чего я не знаю, но ты хочешь мне сказать?
Последовала пауза, и, хотя он покачал головой, я уже и сама знала ответ на свой вопрос.
Я опустила руки, уставившись на него.
– А сейчас ты врешь.
– Ты не понимаешь.
Это уже слишком. Я не сдержалась. Не знаю, что стало для меня последней каплей. Возможно, осознание того, что Рот получил задание на убийство. Я замахнулась и с силой ударила его по лицу. Удар ошеломил его, но не сдвинул с места. И он не дал сдачи. Он просто смотрел на меня. Молча. Демон, полный секретов. Я снова замахнулась, но на этот раз он перехватил мою руку.
– Прекрати, – сказал он.
Но я уже ничего не слышала.
Я подняла ногу, целясь коленом в самое уязвимое место, но он успел развернуть меня, и моя рука оказалась прижатой к груди, а я сама – в его медвежьих объятиях.
– Отпусти меня! – завизжала я, брыкаясь.
Рот напрягся.
– Мне что-то не хочется снова получить по морде.
Я напрягла ноги и переместила вес верхней части тела вниз. Застигнутый врасплох, он дернулся, и нас швырнуло вперед. Рот принял на себя основную тяжесть падения, но быстро перекатился, опрокидывая меня на пол. Я попыталась встать, но он вдруг оказался на мне, наваливаясь всем своим длинным телом.
– Прекрати, – прошипел он мне в самое ухо. – Я не хочу делать тебе больно.
Мое сердце перевернулось.
– Уже сделал.
Рот внезапно переместился, перекатывая меня на спину. Прежде чем я успела поднять руки, он поймал их за запястья и прижал к полу над моей головой. Я пыталась отбиваться, поднимая бедра, но эффект получился прямо противоположный, потому что он еще сильнее придавил меня.
Его глаза встретились с моими, и что-то изменилось в его взгляде. Рваное дыхание вырывалось из моей груди, и она судорожно поднималась и опускалась. Рот не выглядел сердитым, но ураган собственных эмоций не позволял мне разобраться в его чувствах, и лишь когда его взгляд упал на мои губы и по лицу пробежали тени, я различила в его глазах… голод.
И пусть миллионы причин объясняют, почему это неправильно, но между нами протянулась незримая нить понимания, которую не разрубить вовек.
– Пожалуйста, – прошептала я.
Он скатился с меня и в мгновение ока оказался в другом углу лифта. Его глаза полыхали, когда он выпрямился.
Поднявшись на ноги, тяжело дыша, я снова нажала аварийную кнопку, и лифт поехал вниз. Он сделал шаг в мою сторону, но я замотала головой.
Рот сцепил руки.
– Лейла…
– Я что-то значила для тебя? – Уже не в первый раз я задавала этот вопрос, но сейчас… сейчас от ответа на него зависело очень многое. И когда он опять промолчал, я обреченно кивнула, подтверждая свои самые страшные догадки. Я прокашлялась, но горло все равно болело, когда я заговорила: – Больше не подходи ко мне.
Желваки на его скулах ходили ходуном.
– Это невозможно.
– Мне плевать, что для тебя возможно, а что нет. Подойдешь ко мне – пеняй на себя, – предупредила я. И тогда меня осенило. Бэмби. Сразу стало понятно, почему он приказал змее остаться со мной. Ведь это все равно, что установить чип GPS-навигатора, только в виде демонической татуировки. – Бэмби, слезай.
Рот широко раскрыл глаза.
– Лейла, это неразумно. Не делай этого. Бэмби – такая же часть тебя, как и меня.
– Мне больше не нужно ничего, что является частью тебя. – Я снова позвала змею, и она разлилась в воздухе, материализуясь между нами. – Иди к нему, – произнесла я голосом низким и дрожащим.
Бэмби склонила голову набок, изучая меня. Когда лифт остановился и открылись двери, она повернулась к Роту.
– Нет, – сказал он. – Лейла, я нужен тебе. Послушай…
– Держись от меня подальше. – Я вышла из лифта и, потянувшись к цепочке на шее, сорвала ее и швырнула к его ногам. – Просто держись от меня подальше.
Двери лифта плавно закрылись, оставляя в кабинке Рота и Бэмби, а я повернулась и выбежала из вестибюля в холодную ночь.
Зейн ждал меня, привалившись к капоту «Импалы». Он оттолкнулся от машины, когда увидел меня.
– Слава богу. Ты в порядке?
– Да. – Я сбавила шаг, оборачиваясь через плечо. Рот не вышел следом за мной. – Нам лучше поскорее уехать.
Вместо того чтобы задавать десятки вопросов, он распахнул передо мной пассажирскую дверцу, а потом поспешил сесть за руль. Но как только за ним закрылась дверца и ожил мотор, молчаливая передышка закончилась.
– Что случилось?
Я покачала головой, не зная, с чего начать.
– Дай мне минуту. – Подавшись вперед, я закрыла лицо руками.
Зейн положил руку на мое колено и вырулил со стоянки.
– Я с тобой.
Кивнув, я закрыла глаза. Это были единственные слова, сказанные за всю дорогу до дома. Что бы ни чувствовал Зейн, он знал, что сейчас не время подталкивать меня к откровенности. И это хорошо, потому что я действительно не знала, что сказать.
Честно говоря, я попросту онемела. Или, может быть, какая-то моя часть уже осмыслила и приняла истину, даже свыклась с ней, пока все эти дни я складывала два и два, но рана от предательства Рота оказалась слишком глубокой.
Он знал правду все это время, с тех пор как вернулся. Всякий раз, когда он говорил со мной, ему ничего не стоило все рассказать, особенно в момент нашей недавней близости. Он мог рассказать. Но, собственно, зачем ему это? Я доверяла ему. Как это ни глупо, но я доверяла ему, и, если бы он нашел железные доказательства моей причастности к происходящему, ему было бы легче подобраться ко мне.
Боже, я столько раз оставалась с ним наедине. В тот день, когда спускалась с ним в подвал дома на Палисайд, а потом в его квартире… Я содрогнулась. Он мог бы «позаботиться» обо мне в любой из таких моментов. И это больнее всего, черт возьми, потому что это было время честности между нами. Несмотря на то что он отверг меня, выбросил как отработанный материал, несмотря на то что в моей жизни появился Зейн и расцветил ее новыми красками, я все еще – в глубине души, в самых потаенных ее уголках – тосковала по Роту, и эти чувства были намертво впаяны в мое сердце.
Похоже, ничего не оставалось, кроме как напиться в стельку где-нибудь в укромном уголке. Ладно. Сейчас не до этого. Еще столько всего предстоит сделать. И для начала решить, что дальше? Меня снова сотрясла дрожь, и я вцепилась пальцами в волосы.
– Лейла?
При звуке его голоса я подняла голову, и до меня дошло, что мы уже сидим в гараже. Машина стояла с выключенным двигателем. Я даже не догадывалась, как долго мы здесь находимся, но холодный воздух уже просачивался в салон.
Я посмотрела на него и заметила, какой он бледный, хотя его взгляд оставался твердым.
– Давай зайдем в дом, – сказал он. – И там поговорим. Хорошо?
Дом встретил нас тишиной. В холле нам встретился Морис, который тащил в одну из гостиных горшок с пуансетией[58]. Мы поднялись наверх, и Зейн закрыл за нами дверь.
Я повернулась к нему, когда он подошел и обнял меня за плечи. Он ничего не сказал, лишь прижал меня к своей груди. Наслаждаясь этими мгновениями покоя, я закрыла глаза. Рядом с ним, в его объятиях, я чувствовала себя прежней, какой была, прежде чем все это началось. Но не могла же я жить прошлым.
Отстранившись, я подняла голову, готовясь рассказать то, о чем поведала старуха и в чем признался Рот. Я понятия не имела, куда заведет нас страшная правда, но отныне все изменилось, и мне пришлось с этим смириться.
Впрочем, я не успела и рта раскрыть.
Зейн взял мое лицо в ладони, поглаживая большими пальцами скулы. Мои глаза сами собой закрылись, и, пока его дыхание ласкало мои губы, тревоги рассеялись, отступив на второй план. Поцелуи не входили в мои планы, но со мной ему ничего не угрожало, и сейчас, когда я чувствовала себя чудовищем, такое напоминание было совсем не лишним.
Его рот ласково потерся о мои губы, и они сразу же открылись ему. Глубокий звук вырвался из его горла, когда он проник в мой рот. Я вдохнула его вкус и застонала, растворяясь в поцелуе.
Дрожь пробежала по его рукам, и пальцы впились в мои щеки. Искра боли заставила меня распахнуть глаза. Он смотрел на меня невидящим взглядом, и я… я почувствовала это.
Оно собралось в самом низу живота плотным сгустком энергии. Я судорожно вцепилась в запястья Зейна, заставляя его оторваться от моих губ, пока не стало слишком поздно.