(Англия) Элизабет Чедвик - Хозяйка Англии

Бриан сидел в личных покоях короля и теребил шелковистые уши борзой. И Роберт Глостерский был там – стоял у растопленного очага, глядя на мягкие желтые языки пламени. Генрих призвал их, не указав причины, хотя Бриан догадывался, что речь пойдет о молодом графе Фландрии. Союзник короля только что превратился во врага, и требуется срочно перестроить политику.

Генрих вошел в покои с присущей ему живостью – так энергично, что взлетела мантия у него за плечами. Он встал рядом с Робертом перед очагом, протянул ладони к огню и нетерпеливым движением головы пресек почтительные поклоны. Потом он похлопал по загривку собаку и принял от Бриана кубок вина.

– На ваших лицах написано любопытство, причем крупными буквами, словно рукой неопытного писца, – насмешливо заметил он и приложился к кубку.

– Вас это удивляет, господин отец мой? – отозвался Роберт. – Нам кажется, что вы захотели видеть нас не для того, чтобы побеседовать о погоде или охоте.

Генрих крякнул.

– Уж лучше бы о погоде. – Он сел на скамью и вытянул скрещенные в лодыжках ноги. – Скажем так: погода переменилась и охотиться теперь нам надо по-другому. Я хочу поговорить с вами о замужестве моей дочери. Все эти месяцы я наблюдал за Матильдой и премного доволен ею. Не будь она женщиной, то после моей кончины стала бы хорошим правителем.

Хорошо, что от жаркого пламени у Бриана горело лицо. Он знал, это решение должно быть принято, но каждый раз, когда Генрих отвергал очередного претендента на руку дочери, Бриан испытывал облегчение. У него появлялось еще немного времени, чтобы насладиться присутствием Матильды.

– Но вы же заставили нас всех присягнуть ей как вашей наследнице! – в недоумении воскликнул Роберт. – Разве не она будет королевой?

Генрих изогнул мохнатую седую бровь:

– Да, по моему приказу все поклялись служить ей верой и правдой, но многие ли сдержат слово? Я люблю дочь, но не до потери здравого смысла. Все идет к тому, что мы с королевой не будем благословлены наследником. Матильда родила ребенка от первого мужа, так что я знаю: она не бесплодна и сможет зачать от другого супруга. Своими преемниками я намерен сделать внуков. Если я скончаюсь прежде, чем они достигнут зрелости, их мать станет регентом, а опорой ей будете вы. Роберт, я рассчитываю на то, что ты возьмешь на себя роль советника и в случае необходимости защитника сестры и ее детей, а ты, Бриан, будешь служить ей до последней капли крови.

Бриан сглотнул.

– А что насчет будущего мужа сестры? – спросил порозовевший от удовольствия Роберт. – Он не захочет сыграть свою роль?

Генрих отмахнулся:

– Его роль сводится к тому, чтобы обеспечить Матильду детьми и военной мощью. Он не будет иметь право голоса в управлении моими землями. Я решил, что супругом дочери станет Жоффруа, наследник Анжу. – Он положил на колено тяжелый кулак и сузил глаза, переводя взгляд с одного мужчины на другого в ожидании их реакции.

На время Бриан забыл о том, чтобы дышать, потом резко втянул воздух и закашлялся, маскируя оторопь.

– Он же мальчишка, – вытаращился на отца Роберт. – У него молоко на губах не обсохло!

– В этом весь смысл, – ответил Генрих. – На него еще можно влиять, пусть взрослеет с пониманием того, что короны ему не носить.

Бриан справился с кашлем и спросил:

– А ваша дочь? Что она скажет о браке с юнцом, сыном графа, тогда как недавно была императрицей Германии?

– Она сделает так, как я велю ей, – отрезал Генрих. – Я ее отец, она обязана исполнять мою волю. И этот брак не умалит ее достоинства. Отец Жоффруа вскоре взойдет на трон Иерусалима, соединившись узами брака с дочерью короля Болдуина, а на земле нет правителя выше, чем тот, что владеет городом самого Господа. Когда Фульк Анжуйский отправится в свою новую страну, Жоффруа получит титул графа.

– Тем не менее он не станет ровней Матильде или ее первому мужу.

Генрих направил на Бриана мрачный взгляд:

– А что, ты был ровней Мод Уоллингфордской, когда женился на ней?

Бриана покоробило грубое напоминание о том, что король поднял его из грязи и что в большой степени его возвышение стало возможным благодаря браку с Мод. Его женили совсем юным. И все-таки тогда он был несколькими годами старше, чем Жоффруа Анжуйский сейчас.

– Моя дочь поймет, что это необходимо, – сказал Генрих. – Такой союз укрепит южные границы и предотвратит переход Анжуйского графства под французское правление; напротив, оно окажется под моим влиянием. Когда Матильда родит сына, он станет наследником Англии, Анжу и Нормандии. Все это ради высшего блага, и положение Жоффруа Анжуйского не имеет значения. Тем более что его отец скоро станет королем святейшего города в христианском мире, о чем я вам уже говорил.

Роберт теребил свои усы. Бриан пытался рассуждать с позиций холодной стратегии. Он видел сильные стороны решения Генриха, самой значимой среди которых был переход Анжу под крыло Англии. Но как же трудно будет Матильде поступиться гордостью в угоду политике отца!

– Я думал, вы хотели сделать преемником моего кузена Стефана, – произнес Роберт как бы вскользь.

Генрих смерил его взглядом:

– Предусмотрительный человек держит в конюшне нескольких лошадей, но всегда есть одна, на которой он предпочитает скакать. – Его голос смягчился. – Ты – тот сын, которому я передал бы корону Англии, будь обстоятельства иными. Большего я не могу тебе дать.

Роберт залился краской:

– Я не прошу у вас короны, отец.

– Знаю. – Генрих протянул к сыну руку. – Именно поэтому я доверяю тебе больше, чем кому-либо другому. Я не сомневаюсь в том, что ты не предашь сестру и ее детей.

Румянец Роберта потемнел.

– Сторонники Блуа не одобрят этот брак. Отношения между ними и Анжу складываются не лучшим образом. Если им придется выбирать между Францией и Анжу, они вполне могут выбрать Францию.

Ладонь Генриха сжалась в кулак и опустилась.

– У нас будет время, чтобы поработать над всем этим, а сейчас необходимо заложить фундамент. Вот для чего в моем лагере должен быть Анжу.

– Сир, что насчет епископа Солсберийского? – спросил Бриан. – Он принес присягу императрице, но с условием, что с ним посоветуются относительно ее будущего супруга и что ее не выдадут замуж за пределы Англии.

Ледяным тоном Генрих отчеканил:

– Епископ Солсберийский – мой юстициар и главный советчик, но еще он мой подданный и знает свое место. Я сам с ним разберусь.

– Но вы, по крайней мере, соберете совет, чтобы обсудить брак вашей дочери? – уточнил Роберт.

Генрих отрицательно дернул головой:

– Я приглашу совет к обсуждению этой темы, когда сочту, что пора это сделать, и ни днем ранее. Кроме того, я должен дождаться ответа из Анжу, прежде чем начать действовать.

Шинон, Анжу, апрель 1127 года

Жоффруа, сын Фулька, графа Анжуйского, гладил мягкие пестрые перья молодого сапсана, который сидел у него на руке, защищенной перчаткой.

– Сир, вы звали меня? – беззаботно проговорил он.

Голос у него стал меняться еще год назад, и теперь Жоффруа бравировал новообретенным баском. Однако в напряженные моменты его голос мог еще заскрипеть, как треснувший мельничный камень. Сейчас Жоффруа хотелось заниматься птицей, обучать ее охоте, но он знал, что нельзя ослушаться отца.

Тот стоял перед очагом и смотрел на огонь. При появлении сына он обернулся. Его рыжие волосы посеребрились на висках, в бороде тоже блестела седина, тем не менее это был крепкий мужчина в расцвете сил.

– Я получил известие.

Граф Анжуйский указал на соколиный насест возле окна, и Жоффруа пошел туда, чтобы усадить сапсана. Сначала птица забеспокоилась, забила крыльями, и этот звук заполнил паузу, пока отец и сын молчали. Юноша ласково погладил сапсана, утихомиривая его, и в это время сам тоже постарался успокоиться. Он знал, что это за известие. Достав из поясной сумки кусочек оленины, Жоффруа скормил его птице.

– Вы примете предложение короля Болдуина жениться на принцессе Мелисенде?

Его отец сцепил руки за спиной.

– Приму, если смогу оставить Анжу в надежных руках.

Жоффруа перешел к поставцу, чтобы налить себе кубок вина, а потом расправил плечи, выставил вперед ногу, то есть принял позу, как ему казалось, наиболее подобающую мужчине.

Отец смерил его недовольным взглядом:

– Не одежда и не поза делают мальчика мужчиной, а его слова и поступки. Мне нужно знать, что в мое отсутствие ты сможешь править Анжу как взрослый.