– Я могу доказать каждое свое слово, – медленно и четко проговорил Андрей Александрович. – Если хотите, можете записывать.
– У меня феноменальная память, – протараторил Акакий и с интересом уставился на Трохина.
В то, что рассказал Андрей Александрович, невозможно было поверить. Но не верить ему было нельзя – он говорил чистую правду.
Андрей Александрович женился рано. Вообще-то к женщинам у него было отношение легкомысленное – была жена-ровесница, которая воспитывала детей, готовила ужины и гладила рубашки, которая знала все его болячки, все всплески и спады настроения и умела по-нужному на них реагировать. Ольга уже давно перестала быть женой, но стала даже не другом – это слишком высокое звание для жены, – а эдакой нянюшкой, Ариной Родионовной при гении. А в том, что он гений, Трохин нисколько не сомневался. Достаточно уже того, что он родился мужчиной, а не какой-то бабой. У них с женой уже давно не было никаких супружеских отношений (для этого у Андрея имелись девицы внешности умопомрачительной), они уже давно не говорили по душам (ее душа его не интересовала, да и есть ли у них душа, у баб? Наверное, есть, потому что, он слышал, что даже у собак она есть). Но Ольгу такое положение вещей устраивало. Потому что она ни в чем не знала отказа (у нее просто не рождалось таких просьб, чтобы ей можно было отказать), прекрасно одевалась, ее периодически выводили в театр – Трохин сам лично покупал билеты и терпеливо отсиживал спектакль. Ольгу даже водили на семейные вечеринки с коллегами. И самое главное – у нее были замечательные, красивые дети. Мальчикам необходим отец, и Трохин являл собой образчик мужской красоты, за такого папу мальчикам не придется краснеть.
Со временем у супругов сложились свои, пусть не самые идеальные, но вполне, можно и так сказать, гармоничные отношения – жена закрывала глаза на все похождения мужа, а тот обеспечивал ей роскошный быт. Может быть, Ольга Павловна и ревновала бы мужа, если бы хоть раз в жизни почувствовала, что в сердце мужа поселилась новая любовь. Однако любви не было. Девочки, гулянки, пьянки до утра были, а настоящей любви – нет, не встречалось.
Он увидел ее в банке, когда пришел переводить на счет крупную сумму денег. Девчата были все давно знакомые и бросали все дела, чтобы обслужить красавца Трохина. А вот эта была новенькая. И ничего она, конечно, не бросила. Обслуживала его серьезно, важно, без тени кокетства. А уж ей ли не кокетничать! Глаза – ух! Волосы, губы, фигурка – аж дыхание захватывало!
– Девочки, а что у вас за царевна Несмеяна появилась? – спросил он, нимало не смущаясь присутствием самой Несмеяны.
– А, зацепило? – захихикали девчонки. – Ну и зря. Она у нас – бука. Никому не улыбается, ее даже директор ругает. Олеся! Градова! Да оторвись ты от компьютера! Запомни, вот этот господин у нас самый уважаемый клиент, его с улыбкой обслуживать надо.
И тут Олеся улыбнулась. Ой, ну до чего же хороша! И не улыбку, а дежурный оскал девчушка продемонстрировала, а все равно хороша.
– Да уж, хороша штучка... – весело фыркнул Андрей Александрович и вприпрыжку побежал к машине.
Целый день потом у него было какое-то озорное, мальчишеское настроение. Вот светло на душе, и все! Теперь он даже бухгалтера в банк не отправлял, сам всегда ездил. И выстаивал очередь именно к ней, к Олесе Градовой. А она будто ничего не замечала. Он стал посылать ей цветы, конфеты, дорогие украшения. И хоть сердце девушки дрогнуло, он это ясно видел (она уже не так равнодушно бросала на него взгляды, ее улыбка стала искренней, а не официальной), однако все его подарки неизменно возвращались назад. И тогда Трохин решил применить свой коронный прием, который обычно действовал безотказно – он пропал. Благо в то время ему «подогнали» новенькую секретаршу, которую еще надо было учить и учить. Наведаться к Олесе он решил недельки через четыре. Но уже на второй неделе пришел домой старшенький сынок Никита и заявил:
– Пап, мам, знакомьтесь, моя девушка!
Перед ними стояла Олеся. Трохин чуть не умер тогда. Там, в своем банке, в одинаковых форменных одеждах девчонки все были немножко похожи друг на друга – строгие прически, надоевшие всем белые кофточки и зеленые галстуки на шеях. А сейчас... Она стояла легкая, тоненькая, в туфельках на каблучках и в открытом простеньком платьице. А рядом с ней, по-свойски обнимая Олесю за талию, возвышался Никита.
– Ну что ж, проходите... – равнодушно пожал плечами Трохин. Развернулся и отбыл к себе в кабинет.
Нет, когда Ольга пригласила всех к столу, он вышел, даже успешно делал равнодушный вид, кажется, пытался шутить... В общем, ни жена, ни Никита ничего не заметили. Но чего это ему стоило!
А потом... Потом они снова пришли и теперь уже с конкретным заявлением.
– Познакомьтесь, милые родители, – моя невеста! – заявил Никита с порога.
Тогда уж у Трохина не хватило сил делать равнодушный вид, и он сыну вечером заявил:
– Эта девушка будет твоей невестой только через мой труп.
– Не понял... – побледнел сын.
И тогда Трохин понес чушь:
– Я не для того тебя растил, чтобы отдавать первой встречной! Мила Даровская давно на тебя заглядывается, а ее отец – самая важная шишка в городе! И с ее родством в дом придет куча связей! Тебе этого не понять, потому что ты никогда не умел зарабатывать деньги! Ты всегда их с успехом только тратил!
– Я устроюсь на работу куда только скажешь, – процедил парень.
– И не только устроишься, – зашипел отец, – но и женишься на ком скажу.
– Пап... – с интересом уставился на отца сын. – Получается, что ты свою карьеру делал для меня, да? И зачем же это все нужно, если я по жизни несчастным-то буду?
Трохин мудро усмехнулся и выдал сыну свой главный мужской секрет:
– Ты еще дурачок. Жениться надо на удобных барышнях. И вот тогда ты по жизни будешь иметь все. В том числе и счастье.
– А ты, значит, на маме женился по удобству, да? – перекривился сын.
Трохин постарался все свернуть на шутку:
– Во всяком случае, она мне не мешает.
– По бабам гулять, да?
– Я все сказал, – резко оборвал разговор отец и вышел.
Ольге он объяснил просто:
– Девушка не нашего поля ягода, ее здесь быть не должно.
– Но, Андрей, мальчик же ее так любит! Неужели мы настолько бедны, что вынуждены женить сына на богатстве?
– Он женится на Даровской. А уж по любви или богатству, пусть сам придумает.
На следующий же день после этих «смотрин» Трохин-старший узнал адрес Олеси Градовой и примчался к ней домой сразу после работы.
Может быть, ему показалось, но... она ждала его. И тогда... Вот с того вечера все у них и закружилось. С Никитой Олеся порвала, но парень упорно продолжал обивать ее порог, хотя... Характером сын пошел в отца – тоже делал вид, что его это не тревожит, таскался с какими-то девахами и даже парочку из них притаскивал домой.
– Тогда и появилась Карина? – спросил Акакий Игоревич.
Трохин, кажется, даже забыл, что в комнате кто-то есть, поэтому от вопроса Акакия вздрогнул. А потом фыркнул:
– А вы и в самом деле что-то нарыли. Да, тогда у него и появилась Карина. Хотя, может, и раньше, я не слишком вникал в сердечные дела сыновей. Тупая, нахальная девка. Она решила, что с ее внешностью можно заполучить богатство Трохиных. И даже осмелилась заявиться на похороны, чтобы я со стыда сгорел за такую знакомую! Да Никита никогда к ней ничего не имел!
По словам Трохина, Никита только хотел сделать родителям больно, показать, что вместо замечательной, такой милой и воспитанной Олеси у них запросто может появиться невестка несколько иного плана. Однако Ольга Павловна дома не имела права голоса, а у Трохина началась пора весеннего цветения. Все его вечера были окрашены только Олесей, все его думы были заняты только ею, и он даже как будто помолодел лет эдак на десять. И Олеся отвечала ему пламенной любовью.
– Но она же знала, что у вас семья, дети! – не удержался Акакий.
– Да, знала, но... Видимо, сначала у нее, как говорят молодые, снесло крышу, и ее это вполне устраивало, а вот потом...
Потом Олеся забеременела и взглянула на свое положение с другой стороны.
– Андрей, я не хочу рожать ребенка неизвестно от кого, – заявила она однажды. – Ребенку нужен отец. И не какой-то там приходящий – воскресный, а вполне законный, официальный.
Трохин растерялся. Жизнь, которая только что расцвела майским пионом, грозила рассыпаться в любой момент. О том, чтобы развестись с Ольгой, он даже не думал – слишком многое их связывало. Это были не просто воспоминания и благодарность за отданную ему молодость, нет. Во-первых, только с ней Трохин чувствовал себя в безопасности – у него всегда была своя нора, где ему в любой момент залижут раны. А что там говорить, у мужчин к пятидесяти годам появляются не только богатство и жизненный опыт, но и весьма некрасивые болячки. И когда старая жена бегает за геморроидальными свечами, это нормально, а если красавица-молодка... Да и как в ее глазах выглядеть гастритником, гипертоником или – вот уж и вовсе безобразие – страдать при ней геморроем? Во-вторых, он совсем не был уверен в чувствах хорошенькой девочки. Ну, сейчас она от него зависит, он ей помогает, она никаких прав на него не имеет. А когда распишутся? Не потянет ли ее на кого-нибудь вроде Никиты? Ну и в самых главных, отчего разводиться с Ольгой Трохин не торопился: все имущество, весь капитал, все банковские счета были оформлены на серенькую, незаметную, но такую надежную Ольгу Павловну. И где гарантия, что, узнав про то, что отец увел невесту у родного сына, она согласится добровольно ему все отдать? Нет, если бы это была другая девица, не Олеся, Ольга молчком взяла бы ручку и подписала бы что угодно, Трохин уверен на сто процентов. Но что касается детей – тут Ольга становилась тигрицей и запросто могла кинуться даже на него. Когда-то данное качество ему ужасно в ней нравилось – мать и должна быть такой, однако теперь...