Положив законченный проект на чертежную доску у двери, она спрятала другие чертежи в ящик с планами и огляделась.
Так выглядело лучше. Прибрано и готово к следующему проекту: подробному обзору и плану посадок в саду Мэтта вместе с оформлением.
Напевая, она прошла в холл, когда с лестницы слетел вниз Джо с широко открытыми глазами.
— Мама, помоги, горит! — кричал он.
— Что? — По спине пробежал холодок ужаса, она посмотрела вверх и увидела в спальне мерцающее пламя. — Боже милостивый! А где Люси?
— В гостиной, смотрит телик.
— Быстро на улицу. Попроси Дженни вызвать пожарную команду. Ни за что не входи в дом!
Она вытолкнула его за дверь, побежала в гостиную, подхватила Люси и, не помня себя, сгребла с полки детские фотографии и альбомы.
— Уходим, — сказала она, выталкивая за дверь Люси, а в это время пламя перекинулось на лестничную площадку.
На дорожке собрались ее соседи, и она побежала к ним, чтобы узнать, где Джо, потом обернулась и стала смотреть, как горит ее дом. Их дом.
— Красная книга, — вдруг похолодев, вспомнила она и побежала обратно.
— Джорджия, остановись! — закричала Дженни, но она не обратила никакого внимания. Помнила, где была книга — в студии, около двери, рядом с законченным лондонским проектом. Как бы то ни было, горело только наверху, и она была вне опасности.
Она пробежала через холл в студию, схватила Красную книгу об Эвелинге Рептона и лондонский проект и снова выскочила, уже когда дом, казалось, разрывался от пылающей ярости. Занавеси-факелы вылетели в открытые окна. Послышались сирены пожарных машин.
— Отойдите с дороги, — попросила Дженни соседей и отвела их с дорожки в свой сад, когда пожарные машины подъехали к дому и пожарники побежали к нему, разворачивая шланги.
— Внутри кто-нибудь есть? — прокричал мужчина. — Какие-нибудь животные?
— Нет. Все на улице, — ответили соседи, и тут Джорджия не смогла больше смотреть. Она отвернулась, прижав к себе детей и все еще держа в руках книгу и проект.
— Это я виноват, — признался Джо, но она не дала ему говорить.
— Все хорошо. Ты нас спас. Теперь не волнуйся.
Что он хотел сказать? Что он поджег? Ее бросило в дрожь. Ей не справиться с этим.
Дженни забрала у нее из рук книгу и бумаги и отнесла их в свой дом, потом вернулась.
— Ты в порядке? — с беспокойством спросила она. Нет, подумала Джорджия, ей необходим Мэтт. И он возник как по волшебству, пробрался сквозь толпу и обнял ее и детей.
— Слава богу, вы живы, — хрипло промолвил он, и она опустила голову ему на грудь и разрыдалась. Он обнял ее, бормоча слова утешения, а позади них бушевало пламя.
Потребовалось всего несколько минут, чтобы потушить огонь. Пожарники начали открывать окна и проветривать дом. Запах был ужасный: едкий, горький и обволакивающий.
— Я хочу посмотреть.
— Не глупи. Туда нельзя идти. Там опасно.
— Я хочу посмотреть, насколько все выгорело, — настаивала она.
— Побудь здесь.
Он пошел к дому, коротко поговорил с одним из офицеров пожарной команды и подошел уже с ним.
— Миссис Бекетт? Я начальник пожарной команды Берни Уоррен. Сожалею о вашем доме, но вы живы и здоровы, и сейчас все под контролем.
— А войти можно? Он покачал головой.
— Пока нет. Извините. Нам нужно поднять крышу и убедиться, что не тлеют стропила, — объяснил он. — Скорее всего пострадали только спальни. Какие у вас соображения, почему загорелось?
Она посмотрела на прижавшегося к ней Джо, глаза которого были широко раскрыты от ужаса.
— Не знаю. Джо, дорогой, что случилось? — спросила она, обняв его за плечи и крепко прижимая к себе. — Можешь сказать нам?
— Это бумага, — пробормотал тот. — Я положил ее поверх лампы, и она вся сморщилась и потемнела. Я это и раньше делал. Я не думал, что от этого может загореться...
— Только-то? Всего лишь листок бумаги? Мальчик кивнул.
— Но я бросил ее в мусорную корзину. Все бумаги загорелись, а потом шторы. Я попытался залить их водой из ванной, но пламя стало таким большим, я не знал, что делать...
Он заплакал, дрожа всем телом. Мать крепче обняла его.
— Все в порядке. Это был несчастный случай. Все в порядке, Джо. Все хорошо.
— Что ж, звучит достаточно убедительно, — сказал офицер-пожарник. — Я напишу отчет на основе этого. И знаете, мадам, вы не сможете остаться здесь сегодня вечером. Может быть, вам что-нибудь вынести? Боюсь, вся одежда наверху пропахла дымом, может даже, обгорела.
Она покачала головой.
— Нет. Ничего.
— А как насчет ключей от дома, сумки, денег и тому подобного?
Она кивнула, собираясь с мыслями.
— В холле сумка... или в кухне. Большая черная сумка, набитая всякими вещами. Я не могу никуда пойти без нее.
— Хорошо. Я вынесу ее. А как насчет ценностей? Картины, мебель, какие-нибудь коллекции?
Она покачала головой.
— Ценностей нет. Только дети. — Голос у нее дрогнул, и офицер сочувственно улыбнулся ей.
— Когда такое случается, это всегда шок, но мы все сделаем, чтобы ущерб был минимальным. Теперь дело только в дыме. Мы вскроем пол и потолок и убедимся, что нигде нет следов огня: не хотим, чтобы снова начался пожар после нашего отъезда. По этой же причине нам нужно поднять с одного конца крышу, но мы накроем дом непромокаемым брезентом.
— Да. Спасибо. Мужчина кивнул.
— Хорошо. Сегодня вы совершенно точно не можете войти туда. На вашем месте я бы уехал куда-нибудь и хорошенько поспал. У вас есть где провести ночь?
Джорджия тупо посмотрела на него, она даже не подумала об этом.
— Я постараюсь найти гостиницу, — ошеломленно произнесла она.
— Они побудут у меня. — Мэтт вынул карточку из нагрудного кармана и отдал ее офицеру-пожарнику. — Можете позвонить, если возникнут проблемы.
И без дальнейших рассуждений Мэтт взял сумку и ключи у офицера, который их вынес, посадил Джорджию и детей в машину и повез их обратно в Эвелинг.
— Но мне надо быть там, — твердила Джорджия, глядя через плечо, как пожарные начали заниматься крышей.
— Нет. Мы отвезем детей ко мне, потом, если захочешь, я привезу тебя обратно, но им сегодня нечего здесь делать.
Конечно, он был прав. Дети выглядели потрясенными, глаза у них были красными и испуганными, лица измученными.
— Миссис Ходжес присмотрит за ними, вымоет, покормит ужином и уложит спать. Она хорошо умеет ладить с ними, и они любят ее.
А ее, подумала Джорджия, кто вымоет ее, покормит ужином и уложит спать?
У нее появилось отчаянное желание снова ощутить его руки, которые прижимают ее к груди и утешают. Она откинула голову на подголовник и тяжело вздохнула.
— Ты в порядке?
— Не совсем. Мой дом сгорел, мое рабочее место разгромлено, все пострадало от огня и дыма, и я не знаю, что будет с нами...
Она закусила губу, сдерживая истерику. Мэтт положил руку ей на плечо.
— Все будет хорошо.
— Я вынесла Красную книгу, — сообщила Джорджия и вздрогнула, когда он взглянул на нее.
— Что? Ты снова вошла туда?
— Нужно было. Ведь она могла сгореть...
— Сумасшедшая! Ты могла погибнуть!
— Нет. Риска не было. Мэтт, не кричи на меня.
— Извини. — Его рука, большая, теплая и твердая, невольно с силой сжала ее плечо.
Ей стало ужасно одиноко, когда он убрал ее и положил на руль, чтобы свернуть на дорожку.
— Мы дома, — сказал он, и ей захотелось зарыдать, потому что это не было домом и не могло быть. Дома у нее теперь нет. — Пошли, ребята, — мягко пригласил он. Приведя всех в кухню, поднял трубку телефона, быстро что-то сказал, и через несколько секунд вошла миссис Ходжес. На ее лице была тревога.
— Ой, мои бедняжки, — запричитала она, а поймав взгляд Джорджии, повернулась к Мэтту: — Проводите миссис Бекетт в гостиную и дайте ей что-нибудь выпить. Видно, что ей это нужно. А я посмотрю за детьми.
Джорджия бездумно шла за ним через холл в гостиную, обставленную тяжелой старинной мебелью и удобными диванами. Мэрфи сопровождал их, стуча когтями по полированному полу.
— Виски или бренди? — спросил Мэтт, но Джорджия покачала головой.
— Просто обними меня, — попросила она, и, когда его руки обвились вокруг нее, ее показная храбрость улетучилась и по щекам побежали слезы.