Когда Халим исчез в тени аллеи, Саша тоже спешилась. Она хотела одного: найти своего брата. Она не знала, что с ним случилось после того, как она оставила их в храме, и боялась, как бы Митю не постигла та же участь, что и Хаму.
Немного побродив по двору дворцового комплекса, Саша нашла брата у фонтана с карпами.
Митя сидел, понурив плечи, и спокойно смотрел на воду. Погруженный в свои мысли, он не сразу заметил, что уже не один. Он вздрогнул, когда Саша положила ему руку на плечо.
– Ты как? – осторожно спросила Саша.
– В норме, – не поднимая головы, ответил Митя. – А ты?
– Тоже… вроде в норме.
– Ты успела. Теперь Нефтида и Сет заперты в одной темнице. Все закончилось. Мы победили.
Митя говорил монотонно, и в голосе его не прозвучало радости.
– Митя. Не будь таким. – Саша ощутила соленый вкус во рту и поняла, что не может удержать слёз, видя, как брат внутри терзает себя.
Митя пустым взглядом посмотрел на сестру, и от этого взгляда ей стало страшно. Она уже видела эту бездонную пустоту. Пустоту, в которой видно тень недавно умершей души. Слёзы защипали ей глаза, и, прижавшись к брату, она прошептала ему:
– Она была самым замечательным и отважным человечком на свете. Она не заслужила такой участи.
– Я знаю, – холодно ответил Митя и отвернулся.
– Поговори со мной.
– Не сейчас. Позже я обязательно поговорю с тобой.
Саша видела, как тяжело даются ему слова. Но знала: если она не попытается разговорить его сейчас, Митя закроется в себе навсегда.
– Ты так сильно ее любишь?
Митя кивнул головой.
– Еще не время, – сухо ответил он.
Саша поняла всю бесплодность своих попыток и, поцеловав на прощание брата в висок, отправилась в комнату юной принцессы.
Сначала охрана у царских покоев не пускала ее, но когда Саша позвала Халима, тот распорядился, и девушку пропустили.
Когда Саша оказалась в комнате принцессы, ей неожиданно стало страшно. Она увидела молодую, красивую девушку, ее ровесницу, лежащую на своем ложе. Вокруг горели благовония, и комната наполнилась ароматом мирры. Теперь этот запах будет ассоциироваться у Саши со смертью.
Саша подошла к постели, чтобы попрощаться с подругой, и села на край, напротив поникшего царя.
Хаму была так красива! Даже смерть не легла отпечатком на ее свежесть и красоту. Казалось, что девушка всего лишь на миг уснула, и сейчас она откроет глаза и посмотрит на окружающих своим прежним, радостным взглядом, полным задора и отваги. И комната вновь наполнится ее радостным смехом.
Не ожидая от себя таких эмоций, Саша опустилась рядом с Хаму и, уткнувшись носом ей в ладошку, тихо заплакала.
Слезы жгли ей щеки, в носу першило от этого жуткого чувства собственной слабости, но вдруг, когда Саша уже собиралась бежать из этой комнаты, чтобы не видеть всего, что сейчас будет происходить, она почувствовала, как Хаму шевельнула рукой. Саша отпрянула и уставилась в лицо девушки. Но больше Хаму не подавала признаков жизни. Это был едва уловимый момент, находящийся на грани реальности и игры воображения.
Решив, что это было лишь игрой ее раненного скорбью сознания, Саша поднялась и направилась к выходу.
Бальзамировщики уже окружили постель принцессы, готовые начать ритуал. Они разложили на ее постели все необходимое. Один из них, самый крупный, с косичками на голове, склонился над телом принцессы, но, едва он дотронулся острым крюком до носа девушки, чтобы извлечь ее мозг, как в комнате раздался истошный крик.
Саша услышала, как звякнул инструмент, упавший на каменный пол, и обернулась.
Хаму сидела на постели, из ее носа текла кровь. Девушка, прикрывая нос рукой, яростно кричала на перепуганного мужчину.
Правитель стоял рядом, у постели дочери, и удивленно хлопал глазами, наблюдая за истерично бьющейся в ярости принцессой.
Саша не успела сделать шаг, когда мимо нее на огромной скорости, запыхавшись от бега по лестнице, пронесся Митя. Он услышал крик Хаму, сидя в задумчивости у фонтана. Даже вдалеке, даже на расстоянии он почувствовал, всю ее боль и страх. Ему не надо было другого приглашения. Он подбежал к постели принцессы, расталкивая ошарашенных бальзамировщиков, и со всей силы сжал ее в объятиях.
Хаму перестала истошно кричать, и, когда Митя нежно взял в руки ее лицо, сама потянулась к нему за поцелуем. Они так мило ворковали и нежились, наперебой признаваясь друг другу в любви, что все присутствовавшие в комнате поспешили удалиться. Все, кроме Саши, Халима и удивленного происходящим отца. Он, строго сложив руки на груди, следил за воркующей парочкой, не зная, что он сделает первым: выпорет дочь или отрубит голову этому нахалу, посмевшему покуситься на честь принцессы.
Саша поняла ход мыслей правителя, тихо подошла к нему и, положив руку ему на плечо, шепотом успокоила родителя:
– Формально он ей ровня. Его отец был князем, а бабка герцогиня.
Аментхосет обернулся на девушку и грустно озвучил свои мысли:
– Но ведь они еще так молоды.
– Они любят друг друга, а у любви нет возраста, – пожала плечами Саша.
Неожиданно Митя отстранился от принцессы, поднялся и, не выпуская руки Хаму, с подобающим уважением обратился к царю:
– Я прошу у вас руки вашей дочери.
Аментхосет бросил суровый взгляд на молодого нахала. Митя нервно сглотнул, но сдаваться не собирался.
Но стоило Аменхотсету увидеть блеск в глазах дочери, которую он едва не потерял, хмурый правитель был обезоружен. Он улыбнулся и раскинул руки навстречу молодым, тем самым давая свое согласие.
Хаму с визгом бросилась к отцу, Митя смущенно остановился рядом, лишь благодарно кивнув тому головой, как бы говоря: «Я вас не подведу». Правитель ответил ему взглядом, означающим: «Только осмелься».
Обменявшись любезностями, Аменхосет отпустил дочь. Хаму увидела брата и подошла к нему. Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга, а затем девушка бросилась к Халиму, а тот, в свою очередь, ласково потрепал сестру по голове.
Саша с мокрыми от слёз глазами наблюдала за ними, и сердце ее ликовало. Только сейчас она поняла, что, покорив бесконечный своей пустотой взгляд Акера, она обрела в себе что-то другое, то, что дарит людям жизнь. Про нее еще будут ходить легенды: «Ты, что смотрела в глаза самой смерти».
После этого приключения Саша больше никогда не станет прежней. Теперь все изменится. Саша не знала как, но чувствовала это.
С Халимом они больше на разговаривали на тему их признаний. Это так и осталось легкой недоговоренностью, они оба понимали, что эти слова были сказаны на грани, когда сама жизнь ощущается острее и значимее, но почему-то отваги признаться себе и друг другу в этом они так и не нашли.
Даже несмотря на пример своих родственников, решивших пожениться, спустя несколько дней после знакомства Саша с Халимом отстранились друг от друга, стараясь избегать даже намеков на возможную близость.
После воскрешения принцессы в городе устроили настоящий царский пир. Все жители были приглашены на главную площадь, где столы ломились от всевозможных яств. Митя с Хаму сидели рядом, то и дело обмениваясь влюбленными взглядами. Хаму глупо хихикала и краснела, когда ее возлюбленный как бы случайно наклонялся за каким-нибудь блюдом и осторожно целовал ее в шею. Они выглядели такими счастливыми.
Саша лишь украдкой бросала взгляд на Халима, но стоило ему повернуться в ее сторону, как девушка тут же отворачивалась.
Пир был в самом разгаре, когда город вдруг наполнился ужасным звуком, больше похожим на рев бизонов.
Мужчины повыскакивали со своих мест и схватились за оружие. Саша поднялась, чтобы посмотреть, что так встревожило горожан. Но единственное, что она могла увидеть, это была небольшая группа людей, которые шли по главной улице города и трубили в рог.
Когда люди приблизились, Саша узнала в фигуре, которую конвоировали стражники, свою тетку и громко крикнула:
– Мартина!
Она бросилась к ней и отстранила стражей, которые держали ту за руки.
– Что вы делаете! Она с нами. Она гость!
Стражники, взявшие в плен, как они считали, опасную преступницу, разочарованно посмотрели на девушку, но все же покорно отпустили пленницу. После того, как Нефтиду отправили в изгнание, магическая защита вокруг города потеряла свою силу, и теперь Натхис был открыт для случайного прохожего. Единственным барьером между городом и другими жителями Черной земли остались отдаление и недоступность песчаных гор.