Екатерина Дибривская - Хук слева

— У Влада для нас новость, — объявила мать.

Я собрался с мыслями и рассказал о событиях прошедших дней.

— Я нашёл свою биологическую мать. Точнее, не совсем я, а Машка. Главное не это, главное, что я был у неё в гостях. Она много лет живёт в чудесном домике в Сочи, она очень ухоженная и красивая, и она меня никогда не бросала! В роддоме мне стало плохо, и меня отправили в районную больницу, а там напутали документы. Ей сообщили, что я умер! Она так и не оправилась от этого! У неё так больше и не было детей. Она разошлась со своим вторым мужем, а мой отец трагично погиб сразу после зачатия.

— Ничего себе! Вот это здорово! Ты пригласил её в гости? — Обрадовалась за меня мама.

— Конечно! Спрашиваешь! Мы проговорили много часов, с трудом расстались. Я позвал её пожить немного здесь, да и сами будем летать к ней почаще.

Мы обсуждали эту новость некоторое время, пока Володя не позвал меня на тренировку.

— Показывай руки, — бросил он.

Я вытянул их перед братом, и он снял бинты.

— Ну просто молодец! — Протяжно выдохнул он. — Это не то что к концу недели не заживёт, но и концу месяца — навряд ли. Ты о чём думал?

Я посмотрел на него, как на идиота.

— Я думал о том, что какие-то придурки лапают мою девушку в подворотне! Я был в бешенстве, их удача, что мозгов хватило остановиться. Машку побоялся испугать.

— Влад, это — твоя удача! — Покачал он головой. — Ещё не хватало, чтобы тебя закрыли. Ты же машина для убийства, ни один суд не оправдает!

— Мне насрать, ясно? — Я убрал руки с его глаз, — я вспоминать об этом не могу без содрогания: она, такая маленькая, хрупкая, и трое амбалов, запускающих руки ей под юбку. Ты понимаешь, что они могли с ней сделать?

Я подскочил на ноги, тяжело дыша.

— Не дай Бог тебе однажды такое пережить. Я дышать не могу, жрать и спать не могу без мысли о том, что только грёбанная случайность вернула меня к Машке. Я закрываю глаза и так реально вижу эти ужасные картины, как над ней измываются негодяи, как мучают и насилуют её.

— Брат, не распаляйся. Эти чувства тебе пригодятся на бое с Британцем, но ты должен хорошо питаться и не терять форму. Руки — это печаль, конечно, но главное — твой настрой. Направь свою боль и ярость на придурка, не дай ему тебя сломать!

— Будь уверен, я не перегорю до пятницы! — Криво усмехнулся я, и мы начали изнурительную тренировку.

К шести часам я при полном параде подъехал на арендованном лимузине к дому Маши. У подъезда, как живое напоминание о случившемся, остались кровавые подтёки от ублюдков, и я вздрогнул от ярких воспоминаний.

— Алло? — Пропела она в трубку.

— Я у подъезда, выходи.

Машка спустилась спустя несколько минут. Свежая, прекрасная, в умопомрачительном обтягивающем все её изгибы платье насыщенного винного цвета. Потеряв дар речи, я протянул ей букет роз.

— Всех цветов мира недостаточно, чтобы я мог выразить тебе свою любовь, — прошептал я, срывая поцелуй.

— Спасибо, качок, — она светилась от счастья.

Я усадил её в салон и откупорил бутылку розового игристого вина.

— За тебя, — я поднял бокал, но она исправила.

— За нас!

Вечер разгорался тысячами огней большого города, но для меня светила только она. Моя звезда. Я боялся отвести от неё взгляд, как никогда ранее осознав, как хрупко моё неожиданное счастье и как легко я могу его потерять.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

ОНА

Не знаю, как смогла взять себя в руки. В голове билась мысль бежать без оглядки, спасать себя, но моё бегство ничего не могло решить.

Тот, кто затеял свою игру, не остановится. Он достанет меня из-под земли, если придётся. Я чувствовала за спиной его прожигающий взгляд. Конечно, он не стал бы следить сам, но меня вели его люди.

Арсений был прав, когда сказал, что он попытается достать Шестопалова любым способом. Если книга грязных откровений не разобьёт парня, они придут за мной. Он придёт за мной, точно зная, что я — главная слабость парня. И тогда мне придётся несладко. Я не видела здорового исхода, даже не могла представить! У меня не было ни одной зацепки. Всё было пустое: его семья, детский дом, спортивная карьера, любовник Светланы, даже подпольный бойцовский клуб — все эти дороги вели в никуда. Я не могла нащупать сути всей этой истории.

У меня перехватывало дыхание, когда я снова и снова перечитывала анонимное послание, разглядывая фотографии. Бедный Влад! За что ему всё это?

Когда раздался звонок телефона, я сидела, изучая по десятому кругу свои записи.

— Мария Алексеевна? Ромашина? Это из регистратуры клиники женского здоровья, вы записаны на приём к доктору Ершовой, не забыли?

— Сегодня? — Чертыхнулась я. — В какое время?

— В 13.40.

— Спасибо, я успею.

Я бросила все дела и выехала в клинику.

На подготовку к свиданию у меня останется меньше времени, чем хотелось бы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Взмыленная, я всё же поспела к назначенному приёму. Мой доктор — приятная пожилая женщина, всегда деликатная и понимающая, встретила меня с мягкой улыбкой.

— Всё бегаете, Машенька?

— Да, Тамара Фёдоровна, а как иначе? — Улыбнулась я в ответ.

— Не передумала? Может пришло время отказаться?

— Нет, я не передумала. Хотя, возможно, через пару лет я изменю своё решение. — Я покачала головой. — Мне возраст пока позволяет не торопится.

— Только не засидись, — вздохнула она. — Знаешь, сколько девчонок я повидала? Не торопящихся, а потом убивающих годы на попытки зачать ребёночка?

— Верю, Тамара Фёдоровна. Обещаю, в ближайшие годы исправиться. Надеюсь, что всё сложится удачно, и вы будете радоваться моей беременности, — рассмеялась я. — Но пока я не готова, да и проблемы на работе не способствуют… благоприятной обстановке.

— Ох, молодёжь! — Улыбнулась она. — Садись в кресло, я посмотрю тебя и можем приступать.

Доктор произвела необходимые манипуляции и довольно кивнула.

— Всё прекрасно, сходи, сдай экспресс-анализ крови и возвращайся.

Я пришла минут через двадцать, зажимая руку в локте, с ворохом бумаг. Женщина бегло просмотрела результаты анализов, поправила очки и посмотрела на меня.

— Что-то не так? — Вскинула я брови.

— Гемоглобин снова упал.

— Это моя вечная проблема, вы же знаете, — отмахнулась я.

— Нужно лучше следить за питанием, пить витамины, — пожурила меня доктор.

— Хорошо, через полгода буду как огурчик, — пообещала я.

— Давай руку, огурчик! — Улыбнулась женщина, надевая новые перчатки.

Медсестра обколола руку местной анестезией и, дождавшись действия, сделала аккуратный надрез по тонкому белому шраму. Я старалась не смотреть, как из-под кожи изъяли старый имплант и поместили на его место новый. Несколько минут — и поверх свежего пореза красуется пластырь.

— Маша, чуть что не так — заезжай, любое отклонение от нормы, задержка свыше пяти-семи дней, боли, головокружения, тошнота… Сразу пулей ко мне!

— Конечно, Тамара Фёдоровна, но я уверена, что всё будет хорошо, как и в прошлый раз. Спасибо! До свидания!

У меня оставалось меньше трёх часов до свидания с Владом, и я позволила себе забыть обо всём: о книге, преследователях и нападениях, о вспыхивающей боли в руке, гормональном импланте и низком гемоглобине. К чёрту!‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​

ОН

Мы подъехали к модному скандинавскому ресторану, я запомнил её пожелания: мясо, вино и танцы. Машка восхищённо разглядывала обстановку вокруг, пока я быстрым взглядом окинул зал. Давно я не ходил по тусовочным местам Москвы, зато публика почти не изменилась.

С грязной ухмылкой ко мне приближался Юсуп Ибрагимов, широко расставив руки для дружеских объятий.

— Жесть, дружище, ты куда пропал? Сто лет тебя не видел, не слышал!