Я рассмеялся, и он распахнул глазки. Сфокусировал серьезный взгляд на мне и сморщился. Я подумал, что он сейчас заплачет, но сын передумал.
— Привет, Сашка, — шепнул я. — Я твой папа.
И он неуверенно улыбнулся мне.
Машка ахнула.
— Его первая улыбка! — Сквозь слёзы прошептала она, и я порадовался, что не пропустил этот момент.
Врачи не давали мне утешительных прогнозов. После ранения я никогда не смогу вернуться в профессиональный спорт, а само восстановление растянется на долгие месяцы. И хотя меня удручали эти факты, я ни о чём не жалел. Разве посмел бы? Я защитил свою семью.
Теперь, зная правду, я воспринимал всё иначе. Анализировал прошлое и понимал, насколько был глуп и слеп. Машка делала мне столько намёков, а я просто игнорировал их. А прямо сказать она не могла. Боялась моего несложившегося отчима.
Мама была в шоке от вскрывшихся обстоятельств. Конечно! Нелегко принять, что провёл большую часть жизни бок о бок с психопатом и убийцей.
Но жизнь налаживалась. И самым главным двигателем этих перемен, безусловно, был маленький Александр. Он снова объединил всех нас, всю нашу большую семью. Наш маленький мальчик влюблял в себя с первого взгляда и был самым любимым ребёнком.
Я бросил все силы, чтобы скорее встать на ноги. Мне не терпелось выписаться и проводить с ним и его мамой больше времени!
После случившегося мы с Машкой не поднимали тему наших отношений или чувств. Но как только я вернулся домой, я всё-таки решился на разговор. Я понимал, что мы усиленно избегали многих тем, ограничиваясь разговорами о нашем ребёнке, но это не значило, что я хотел бы, чтобы так продолжалось дальше.
— Машка, я хочу, чтобы вы с Саньком переехали ко мне. — Просто сказал я и протянул ей кольцо. — Я не хочу начинать с чистого листа. Я хочу продолжить с того места, где мы остановились из-за этого ублюдка! Я люблю тебя. У нас есть наш сын. И я хочу быть с вами. Всегда.
И она молча обвила мою шею руками.
Перед самой свадьбой Машка выпустила свою вторую книгу. В ней она рассказала всю правду об истязателе, всю правду обо мне и своей роли в этом непростом деле. И эта книга так же стала самой читаемой с первых часов продаж. Я гордился ею. А ещё больше тем, что пережив все эти кошмары, мы смогли сохранить нашу любовь.
Летом, едва отметив год нашего Санька, мы улетели в Сочи, к моей маме. И пока бабушка водила за ручку своего подросшего внука и показывала ему, как под тёплым южным солнцем созревают персики и виноград, мы с женой миловались в гамаке в тени деревьев.
— Ромашка, — я поцеловал её в макушку, — я тут подумал, что мы могли бы поработать над одним очень важным проектом.
Она перевернулась и заглянула в мои глаза.
— Каким таким проектом, Шестопалов? — Прищурилась Машка.
Я скользнул ладонью под её сарафан и погладил попку.
— Я хочу ещё ребёнка. Дочку. — Уверенно сказал я, и она усмехнулась.
— Ты опоздал недели на три, Влад. — Она мягко рассмеялась, глядя на моё вытягивающееся лицо. — Узнала в день вылета. Хотела сказать в торжественной обстановке, но… Ты же беситься будешь, что молчу.
— Шестопалова, — я притянул её ближе. — Мне не нравится твоя привычка постоянно скрывать моих детей! В следующий раз не забудь рассказать мне сразу, хорошо?
— Ты чересчур самоуверен в себе, родной. С чего ты взял, что следующий раз будет?
— Будет, Маша, — я усмехнулся в её губы, — у нас будет очень много детей. Которых ты не станешь скрывать от меня. Договорились?
— Даже не знаю, — она покачала головой. — Должны же быть у меня небольшие секреты? Хотя бы ненадолго?
— Небольшие? — Возмутился я. — Ты очень, очень плохая девочка. Мне придётся тебя наказать. Хорошо, что я прихватил бархатный мешочек с нашими игрушками из спальни, правда?
Её глаза вспыхнули огнём страсти. Жена облизнула губы и нависла над моим лицом. Сквозь тонкую ткань сарафана отчётливо проступали очертания набухших сосков.
Я любовался ею, я обожал её.
Она накрыла мои губы своими и подарила чувственный поцелуй.
— Мама! Папа! — Послышался поблизости голос Санька.
Машка оторвалась от своего занятия и рассмеялась.
— Много детей, Влад?
— Ночи всегда будут принадлежать только нам двоим, — пообещал я, поднимаясь на ноги.
И пока я подбрасывал сына в воздух, а Машка с улыбкой наблюдала за нашей игрой, прижав ладони к пока ещё плоскому животу, я понял, что день, когда эта чудачка впервые приблизилась к моему рингу, стал первым из самых счастливых дней в моей жизни!