Алена Любимова - И к гадалке не ходи

Владик на гастролях. Он у меня певец. Да ты его наверняка тысячу раз по телевизору видела. — У подруги на лице воцарилось горделивое выражение. — Восходящая звезда. Словом, не бойся. В ванной поутру не столкнетесь. Тем более у меня их две. Пойдем покажу тебе кабинет, Владикову комнату, мою спальню. Ты ведь еще ничего не видела.

Спальня Аполлинарии оказалась просторной, тоже с большим окном, выходящим на широкую террасу, словно парящую над городом.

— Летом я на ней принимаю воздушные ванны, — объяснила подруга. — Цветочки сажаю. А вон та яблоня, — указала она на голое по зиме дерево в необъятных размеров кадке, — у меня постоянно растет и даже плодоносит. Представляешь?

Кровать и прочая мебель в спальне были светлых тонов, и тоже монументальные и широкие.

— Уютно у тебя, — сказала Дина.

— И спится хорошо. Знаешь, иногда на сон так мало времени остается, он должен быть качественным. Поэтому я Владика в отдельную комнату отселила. Иначе будет тут ворочаться, сопеть, мешать… Нет, мне в постели одной больше нравится.

Владикова комната оказалась поменьше. Выглядела она довольно безлико и смахивала на гостиничный номер, из чего Дина сделала вывод, что первоначально сие помещение и задумывалось для гостей.

— Вы с Владиком-то давно? — решилась спросить она.

— Да уже больше года. Познакомились на одной тусовке, и он за мной сразу начал ухаживать. Сперва я подумала, что прикалывается. Парень молодой, красивый, девок вокруг него вилась тьма-тьмущая, хотя он тогда только начинал, зачем я ему? В общем, я его как следует шуганула. Но он не отстал. И я поняла, что действительно зацепила его. Нет, ну конечно, мой успех тоже сыграл свою роль. Но и это ведь часть меня. И скоро мы стали жить вместе. Он мне помогает, а я ему. Такой вот взаимовыгодный тандем. — Она хохотнула. — Конечно, не знаю, что с нами будет через несколько лет, хоть я и ясновидящая. — Она лукаво глянула на Дину. — Но я давно научилась жить сегодняшним днем, а сейчас мне с ним хорошо. Кстати, наша штатная гадалка мне нагадала, что мы с Владиком до самой смерти вместе будем. Но, думаю, она ко мне просто подлизывается. Теперь пошли в кабинет. Кстати, вот ванная, которой можешь пользоваться. Полотенца, мыло, зубная щетка — все свежее. Предупреждаю: не пугайся унитаза.

— А что с ним такое? — спросила Дина. На вид это был обычный унитаз.

Новейшая японская разработка, — пояснила подруга. — Сенсорное управление. Сам смывает. Все, что требуется, моет и сушит. А если задать специальную программу, то анализы сделает и немедленно выдаст результат. Дине стало смешно.

— И в амбулаторию не ходи.

— Естественно, — подтвердила Аполлинария. — Я за своим здоровьем очень слежу. Работы много, надо держать себя в форме. И вообще, лучше профилактика, чем долгое лечение.

— А как же ясновидение? — решила лишний раз подколоть ее Дина.

— В этом смысле сапожник без сапог, — в столь же шутливом тоне откликнулась Поля. — А унитаза, повторяю, не пугайся. Это японское чудо в нашем климате, видимо, не совсем адаптировалось, иногда срабатывает без пассажира и при этом еще, зараза, рычит. Владик в первый раз перетрухал ужасно, и пулей наружу вылетел. Едва после уговорила его оставить. Целую неделю канючил: «Поменяй на обыкновенный». Ну ты же знаешь, мужчины — они вообще косные.

Обставленный в темных тонах кабинет, как и Полина спальня, выходил окнами на террасу.

Дина подошла к одному из книжных шкафов, тянувшихся вдоль стен, и глазам своим не поверила.

— Дедушкина библиотека! — открыв дверцу, провела она рукой по знакомым с детства корешкам. — Ой, Конан-Дойль и Фенимор Купер! Помнишь, как мы их взахлеб читали! Ты все сохранила!

— Да. Единственное от той жизни. С этого ведь и началось, — глухо ответила подруга. — Вон, узнаешь? Наша с тобой любимая медицинская энциклопедия и анатомические атласы.

— Ох, как это было давно, — грустно проговорила Дина.

Это было не просто давно, а в далекой прошлой и по-своему очень счастливой жизни, которая уже никогда не вернется. Не только годы детства и юности, но и ощущение счастья.

Или ей теперь кажется, что она тогда была очень счастлива, потому что тогдашние горести стерло время? Вполне вероятно.

— Поздно. Ложимся, — вернула ее к действительности подруга. — Завтра мне тоже весь день пахать. Но беру с тебя слово. Ты завтра как? Сперва прием, потом обход?

Дина кивнула.

— Тогда обещай: сразу после последнего пациента звонишь мне и дуешь в мой центр.

— Ну я не знаю, как сложится, — промямлила Дина. — Я на работе до того загружена…

— Найдешь время. Я, знаешь, давно поняла: сутки, они безразмерные. Чем больше дел, тем больше успеваешь.

— А дети?

— Насколько я поняла, они у тебя не только большие, но и вполне самостоятельные. И мама твоя на подхвате. В общем, дурацких твоих отговорок не принимаю. Давай сначала попробуем. Уйти всегда успеешь. А сейчас держи майку, тапочки и отдыхай. Приятных снов. Ровно в семь тебя разбужу.

— Не вставай, я сама.

— Я каждый день к семи на ногах, — гордо объявила Аполлинария.

Еще одно потрясение. Прежняя Поля обожала поспать подольше, и, чтобы она успела к первому уроку, мама буквально с одеялом стягивала ее с постели.

Поля ушла. Дина разделась, натянула необъятную майку, видимо, принадлежавшую Аполлинарии, легла на хрустящее белье и моментально провалилась в сон.

Пробуждение ее было столь же внезапным, и в первое мгновение она не могла понять, где находится. Потянулась к часам. Ровно шесть. Странно, но спать больше не хотелось.

«А пойду-ка я потихонечку умоюсь», — решила она и, нашарив на полу мягкие широкие тапочки, тоже, вероятно, из Полиных запасов, двинулась по коридору.

Отворив дверь, Дина от неожиданности громко взвизгнула. Прямо посередине ванной стоял абсолютно голый молодой человек, которого она неоднократно видела по телевизору.

— Здравствуйте, а вы кто? — глупо улыбаясь, прошептала она.

Молодой человек, даже не попытавшись прикрыться, с неменьшим изумлением таращился на нее.

— А вы-то сами кто? И что делаете в моей ванной?

В ванную влетела Аполлинария. Рукава ее накинутого на плечи халата развевались, как крылья.

— Ой, ты проснулась! Уже познакомились? Потрясенная, Дина лишь невнятно помычала в ответ.

— Владик, детка! — обратилась Поля к возлюбленному. — Ты бы хоть в полотенце замотался. Нельзя так добропорядочных женщин пугать.

Можно подумать, она в первый раз в жизни мужика голого видит, — сердито отозвался тот. — Я, между прочим, нахожусь в своей собственной ванной. Меня чуть кондратий не хватил, — добавил он, закрывая за собой дверь душевой кабины.

Из душа с шумом полилась вода.

— Видела, какой красавец? — хвастливо осведомилась Аполлинария. — Сложен как греческий бог! Настоящая атлетическая фигура!

Дина терялась с ответом.

— Ладно, пошли. Не будем больше смущать пусика. Помоешься в моей ванной.

И она увлекла Дину за собой.

— А уверяла, что он у тебя на гастролях, — все еще не могла прийти в себя от потрясения та.

— Так он на них и есть, — кивнула подруга. — Окошко образовалось, вот на денек домой и заскочил. Говорит, очень соскучился. Боится, верно, как бы в его отсутствие не увели.

Щеки у Поли алели, словно у девочки, глаза сияли, а Дина, не зная, куда деваться от смущения, ощущала себя так, будто случайно застала подругу и Владика в постели.

Похоже, Полька по уши влюблена в этого мальчишку! Господи, ужас какой! Нет, он, конечно, красивый. Но Дина молодых людей его возраста воспринимала примерно так же, как Мишкиных ровесников. То есть Владику, естественно, уже далеко не одиннадцать, но ведь совсем ребенок. И выражение лица совершенно щенячье. А Полька его в постель к себе укладывает, и там…

Дину передернуло. Ну Польку понять можно, что она его хочет, но он-то как? Практически в сыновья ей годится. Полька, при всей ухоженности, выглядит не моложе своего возраста, а может, даже и старше. Однако какие-то чувства он к ней испытывает: Аполлинария не из помойки его вытащила. Владик до нее два года как пел. И явно что-то зарабатывал. Значит, не от отчаяния с ней связался.

Тут Дине вспомнилось, сколько раз она сама в прежние годы твердила подруге, что вкусы у мужиков разные. Твердить-то твердила, но даже она не предполагала, до какой степени. Или это она сама с возрастом превратилась в ханжу? В конце концов, если оба довольны своим союзом, кому какое дело до разницы в возрасте и прочего?