– Иди лечи ребенка.
– Надо же было ей так не вовремя заболеть!
И очень даже вовремя. Мила положила трубку, натянула первые попавшиеся джинсы и свитер, собрала волосы в обычный короткий хвостик. Эта каждодневная будничная укладка так надоедала, что по выходным она предпочитала не тратить время на прическу и макияж. Быстро выпила кофе, сжевала без аппетита бутерброд с сыром, накинула куртку и, переложив вещи из элегантной сумки в спортивный рюкзачок, вышла из дома. В машине она сообщила навигатору нужный адрес и тронулась в путь.
Минут через двадцать Мила прибыла к месту встречи с таинственным незнакомцем. Слева от машины тянулись бесконечные гаражи, справа – забор какой-то школы. Интересное кино! Он придет повозиться с машиной в гараж? Что-то Мила уже не уверена в том, что ей нужен мужчина, который проводит свой досуг, лежа под автомобилем. Или он в школу придет? А зачем? Хотя там за забором полно народу. И все что-то делают. Копают, что ли? Мила присмотрелась. Нет, листья сгребают, а вон те двое с ведром краски бордюры красят. Очень перспективное занятие в канун зимы. Интересно, и чем тут должен заниматься объект ее интереса? И как она вообще его узнает? Тут народ вон в телогрейках и толстовках, что-то никого в костюмах и галстуках не видать. Стоп! Очки же. Да, можно по ним поискать. Только не видно ничего из машины.
Мила выбралась из автомобиля и приблизилась к школе. Какое-то время наблюдала из-за забора, потом решилась войти. По двору ходили люди. В основном дети. Некоторые из них несли футляры с музыкальными инструментами. Флейты, гитары, саксофоны, скрипки. Шагающие с папками были пианистами. За окнами школы слышались звуки, не оставляющие сомнений – школа музыкальная.
Учитель музыки? Интересное кино. Хотя почему бы и нет? Будет о чем поговорить на досуге. Вернее, о чем послушать. Она-то в классике ни бэ ни мэ. Нет, ну может посмотреть балет, и даже с удовольствием. А к опере совершенно равнодушна. Ну не понимает ее, и все тут. Говорят, надо чувствовать. А что делать, если она, не разбирая слов, не умеет чувствовать. Наверное, в ней какой-то дефект. Отсутствие эмоциональности называется. Жигалкин оставил подарочек. Все ее эмоции унес с собой. И положительные, и отрицательные прихватил. И на этом спасибо. Значит, музыкант. Что ж, прекрасно. Научит ее разбираться в Бахах и Листах. А то она, как пещерный человек, нравится – не нравится, а о том, что к чему, – ни малейшего представления. И откуда ему взяться? В консерваторию родители не ходили, да и вообще были очень далеки от мира искусства. Мила, конечно, в студенчестве как-то пробел восполнила. Драмтеатры, музеи, галереи. Самообразование ей нравилось. К тому же хотелось дотянуться до умного, начитанного, интеллектуального Генки. А теперь опять не до театров. Формулы, отчеты, анализ, рынок, ценные бумаги, стратегические планы, бюджет компании. Бизнес, бизнес, бизнес и никакого искусства. Хотя тут можно поспорить. Умение грамотно вести дела – тоже своего рода творчество. Вот об этом она и станет говорить музыканту. А то как же! Он ей про Шопена со Штраусом, а она ему о конференции по бивалютной корзине. Обхохочешься, как интересно! Ну, и где его искать? Бегать по этажам? Нет, наверное, раз Алка дала только номер дома, значит, он должен быть во дворе. Строить, так сказать, руководить. Ой, а может, он директор школы? Так даже лучше. Все-таки это хоть немного хозяйственник, администратор, а не полностью творческая личность, витающая в облаках. Директор – тоже своего рода менеджер, а значит, Милин соратник. Да, хорошо бы он им оказался.
– Товарищ директор, а мусор куда складывать? – послышался за спиной девичий голос.
Мила резко обернулась. Невысокий полноватый дядечка показывал девушке на контейнер справа от школы. С мужчиной на фотографии этот человек ничего общего не имел. Итак, мимо. Что ж, будем ходить и разглядывать. Процесс не занял и трех минут. Мужчин, работающих во дворе, было всего пятеро, и ни один не походил на того, кого хотела увидеть Мила. Наверное, он еще не пришел. Мила немного послонялась по двору. От нечего делать начала разглядывать женщин. В отличие от мужчин все они были в перчатках. Музыкантши. Берегут руки. Сложно, наверное, заниматься не своим делом. Хотя так и не скажешь. Создается впечатление, что они даже листья гребут и территорию метут мелодично, подчиняясь какому-то звучащему внутри ритму. У Милы так не получилось бы. У нее было бы как в армии: раз-два, раз-два. А у этих метла вальсирует: раз-два-три, раз-два-три.
– Извините, вы на субботник? Там еще со стороны черного хода не убрано. Возьмите, пожалуйста, инвентарь и идите туда. – Перед Милой возникла симпатичная женщина в довольно нелепом для субботника наряде. Яркие брюки, модное пальто, беретик на голове. Разве что ботинки подходили для того, чтобы месить осеннюю глину.
– Я не… Собственно, просто так зашла.
– За ребенком пришли и отлыниваете? – Выразительные глаза симпатичной женщины наполнились презрением.
– Да нет у меня никакого ребенка. Я вот, – Мила кивнула на окна, – просто музыку послушать хотела.
– А-а-а… – Женщина смягчилась, даже изобразила подобие улыбки. – Ну вы тогда к нам на концерты приходите. На стенде афиша висит, – она показала рукой на стенд у калитки, – там расписание. А так и слушать нечего. Тем более сейчас, когда мы тут метем, пилим, красим. – Она продолжала стоять и смотреть на Милу, явно намекая на то, что посторонним было бы неплохо покинуть территорию.
– Извините, я пойду. – Суженого можно подождать и за забором. Мила развернулась и чуть нос к носу не столкнулась с Лизой Зайчик. Господи! Он еще и полшага в сторону сделать не успел. Даже не собирался. Вообще, ни сном ни духом. А ревнивая жена уже начеку. К счастью для Милы, Лизин взгляд был устремлен на девушку в синем пальто. Мила успела отойти в сторону до того, как ее узнали. Конечно, надо было бежать к калитке и делать ноги, но появление Лизы оказалось настолько неожиданным и любопытным, что она не могла заставить себя двинуться с места. Ноги словно приросли к асфальту, тем более что до ее ушей уже донеслась первая Лизина фраза.
– Простите, где я могу найти Дину Дмитриевну? – спросила Лиза девушку в синем пальто.
– Это я, – прозвучал несколько растерянный ответ.
– Вы?! – Лиза тоже растеряна. – А он говорил: «Ничего особенного». Впрочем, неважно. Мой муж сказал, что договорился с вами о занятиях с дочкой и обещал прийти на субботник.
– Ваш муж? – Голос синего пальто растерялся еще больше. Уж не крутит ли она шуры-муры с мужем Зайчика и с Милиным, кстати, названым женихом.
– Да. Позавчера, помните? Он заходил. Сказал, у вас еще собрание какое-то было.
– Да-да.
– Ну так он обещал вам на субботник прийти, а не смог. Поэтому я вместо него.
– Не смог? – В голосе больше любопытства, чем расстройства. Вряд ли речь может идти о романе.
– Нет, у него срочная операция.
– Он заболел? – простое человеческое участие.
– Да нет, что вы?! Он врач, он сам оперирует. – Нет никакого романа. Близкие люди обычно имеют представление о профессиях друг друга. – В общем, я вместо него пришла. Отрабатывать. Тем более я тоже хочу, чтобы Аленка играла. А Володе как-то все равно. Он к классике равнодушен. Всё больше джаз, рок.
– Он что-то такое говорил.
– Знаете, мы не сходимся во многом. Скорее, расходимся. То есть расходимся в прямом смысле. Все никак не можем поставить точку. – «И Алка, значит, хотела, чтобы этой эффектной точкой стала я?» Мила стоит столбом на месте, боясь шевельнуться и выдать свое присутствие. – Но рано или поздно Володя, наверное, съедет, и вы будете приходить только в мой дом. Так что правильно, если я сейчас отработаю за мужа. Точнее, наверное, за бывшего мужа. Он уже не мой. Да и дочка, честно говоря, не его.
Девушка в синем пальто – Дина Дмитриевна – смотрела на Зайчика, широко открыв глаза. Еще бы не открыть, когда приходят и тебе такое вываливают. Вроде посторонний человек. Значит, болит у Зайчика. Болит, и еще как. А Мила не хочет быть причиной чужой боли. Хорошо, что он не пришел. Правильно. Мила развернулась и пошла к воротам. Шагнула за калитку, в задумчивости побрела к машине, села за руль, включила двигатель. Хотела уже тронуться с места, как вдруг в боковое стекло требовательно застучал какой-то парень. Проверила замки – заблокированы, опустила окно.
– Девушка, куда вы поедете? У вас правое заднее спущено совершенно.
– Как?! Быть не может. – Она приехала на четырех отлично накачанных колесах.