Симона Элькелес - Идеальная химия

— Я в деле.

Я запрыгиваю на переднее сиденье, а Рауля зажала сзади эта парочка голубков. Мы успеваем постоять в пробке, прежде чем добираемся до парка. Напряжение в воздухе нарастает так, что я чувствую его в моих костях. Где Пако? Его уже побили в переулке? Там темно. Вокруг двигаются тени, мои волосы встают дыбом. Все выглядит угрожающе, даже деревья, завывает ветер. Днем Гилсон-парк не отличается от любого другого пригородного парка ничем… кроме граффити «Мексиканской крови» на соседних зданиях. Это наша территория. Мы пометили ее.

Мы в пригороде Чикаго; всеми улицами, ведущими сюда, управляет наша банда. Это настоящая уличная война, в которой другие банды борются с нами за территорию. В трех кварталах отсюда стоят особняки стоимостью миллион долларов. А здесь, в реальном мире, на улице разгорается война. Люди, живущие в своих дорогих домах, даже не подозревают, какая перестрелка вот-вот начнется менее чем в километре от них.

— Вот он. — Я указываю на две фигуры, стоящие в нескольких метрах от качелей в парке.

'Уличные фонари в парке не работают, но я сразу узнаю Пако по его невысокой фигуре и фирменной позе борца, готового к бою. Один силуэт толкает другой, и я на ходу выпрыгиваю из машины. Потому что по улице идут еще пять дружков Гуда. Я готов драться рядом с моим лучшим другом, поэтому гоню мысли о том, что после этой потасовки мы все отправимся в морг. Если я буду уверен в себе, то я выиграю. Если стану накручивать себя, то погибну.

Я бегу к Пако и Сатин Гуду, чтобы опередить его дружков. Пако хорошо дерется, но его соперник как червь пытается выбраться из-под его захвата. Я хватаю Гуда за воротник и тяну вверх, а потом мои кулаки делают все остальное. Прежде чем он сможет встать и дать мне сдачи, я смотрю на Пако.

— Я разберусь с ним, Алекс. — Пако вытирает кровь с губы.

— О'кей, а что насчет этих?

Я пристально смотрю на пятерых приближающихся парней. Сейчас, когда я смотрю на них внимательнее, я понимаю, что эти ребята очень бодрые. Это все лишь очередные, пусть и сильные, противники. Противники, которых я могу победить. Но они буквально излучают опасность. Хавьер, Кармен, Сэм и Рауль стоят рядом со мной. Должен признать, что вместе мы внушаем страх, даже Кармен. Эта девочка может постоять за себя в драке, а ее ногти просто смертельно опасны. Парень, которого я отшвырнул от Пако, встает и указывает на меня:

— Ты труп.

— Послушай, епапо[48], — начинаю я.

Маленькие парни ненавидят, когда подшучивают на их ростом, но я не могу удержаться:

— Возвращайся к себе и оставь эту дыру нам.

Епапо указывает на Пако:

— Он украл мой руль.

Это вполне в духе Пако — украсть что-то настолько глупое, чтобы подразнить Сатин Гуда. Когда я перевожу взгляд на епапо, то замечаю, что теперь у него в руке нож. И он идет прямо в меня. О боже! Я убью моего лучшего друга, когда разберусь со всем этим.

Мой напарник по химии не появлялся в школе с того момента, как мы получили тему для проекта. Неделю спустя он наконец пришел в класс. Меня бесит такое отношение, потому что, как бы плохо мне ни было дома, я все равно прихожу в школу.

— Неужели ты все-таки появился?

— Неужели ты заметила? — Он снимает свою бандану.

Миссис Питерсон заходит в класс. Когда она видит Алекса, то, кажется, испытывает облегчение. Расправив плечи, она объявляет:

— Я собиралась дать вам сегодня контрольную. Но вместо этого вы будете работать с вашими партнерами в библиотеке. Я жду первых отчетов через две недели.

Мы с Колином идем в библиотеку, держась за руки. Алекс где-то позади нас болтает с друзьями на испанском. Колин сжимает мою ладонь:

— Давай встретимся после уроков?

— Я не могу. После тренировки мне нужно домой.

Багда уволилась в субботу, и мама всполошилась. Пока она ищет новую сиделку, я должна больше помогать дома. Он останавливается и отпускает мою руку.

— Черт возьми, Брит. Ты собираешься уделить время мне или как?

— Ты можешь прийти ко мне, — предлагаю я.

— Чтобы смотреть, как ты нянчишься со своей сестрой? Нет, спасибо. Я не хочу казаться уродом, но я хочу побыть с тобой наедине… только ты и я.

— Знаю, я тоже.

— А в пятницу?

Я должна побыть с Шелли, но мои отношения с Колином сейчас под угрозой. Он не должен думать, что я не хочу быть с ним.

— В пятницу, отлично.

Перед нами появляется Алекс и не дает скрепить наши планы поцелуем:

— Никаких публичных проявлений привязанности. Школьные правила. К тому же она моя напарница, придурок. Не твоя.

— Заткнись, Фуэнтес, — бормочет Колин в ответ и присоединяется к Дарлин.

Я упираю руку в бок и сверлю Алекса взглядом:

— С каких это пор тебя волнуют школьные правила?

— С тех пор, как ты стала моим партнером по химии. Вне химии ты принадлежишь ему. Но на химии ты моя.

— Хочешь основать свое племя и за волосы притащить меня в библиотеку?

— Я не неандерталец. Это твой парень — обезьяна.

— Тогда перестань себя так вести.

Все столы в библиотеке уже заняты, поэтому нам приходится идти в глубь библиотеки и устраиваться на ковре в разделе научной литературы. Я раскладываю книги и ловлю на себе взгляд Алекса. Он будто видит настоящую меня. Но это невозможно — я прячу от всех истинное лицо. Я смотрю на него — в эту игру можно играть и вдвоем. Внешне он непроницаем, только шрам над левой бровью доказывает, что… он человек. Под рубашкой проступают мышцы, которые можно нарастить только физическим трудом или регулярными занятиями спортом.

Наши глаза встречаются, и время останавливается. Его глаза пронзают мои, и я могу поклясться, что в этот момент он видит меня насквозь. Без предрассудков, без маски. Настоящую Бриттани.

— Что мне нужно сделать, чтобы ты пошла со мной на свидание? — спрашивает он.

— Ты это серьезно?

— Разве похоже, что я шучу?

Миссис Питерсон подходит к нам и спасает от необходимости отвечать:

— Я слежу за вами. Алекс, тебя не было на прошлой неделе. Что случилось?

— Поранился ножом.

Она недоверчиво качает головой, а затем идет дальше проверять учеников. Я распахиваю глаза от удивления:

— Нож? Ты же шутишь, да?

— Не-а. Я резал помидор, но он как-то выпал и порезал мне плечо. Доктор уже зашил рану. Хочешь посмотреть? — Он стал закатывать рукав.

Я провожу рукой по глазам.

— Алекс, не выводи меня из себя. Я ни за что не поверю, что ты порезался. Ты дрался с ножом.

— Ты не ответила на мой вопрос, — меняет он тему, не признавая и не отрицая моей теории о его ранении. — Что мне нужно сделать, чтобы ты пошла со мной на свидание?

— Ничего. Я никуда не пойду с тобой.

— Если мы поцелуемся, ты изменишь свое решение.

— Если это когда-нибудь вообще случится…

— Ты многое теряешь… — Алекс вытягивает длинные ноги и кладет на колени учебник. Его шоколадно-карие глаза настолько глубоки, что, клянусь, могут загипнотизировать.

— Ты готова? — спрашивает он.

В течение наносекунды, когда я смотрю в эти темные глаза, я думаю, каким бы был поцелуй с Алексом. Я опускаю взгляд на его губы. Меньше чем на наносекунду я чувствую, как они приближаются. Какие у него губы, грубые или мягкие? Он целует медленно или набрасывается жадно и быстро?

— К чему? — я наклоняюсь ближе.

— Проект, — говорит он. — Грелки. Урок Питерсон. Химия.

Я качаю головой, выбрасывая дурацкие мысли из моего гиперактивного подросткового сознания. Я, должно быть, сплю.

— Точно, грелки. — Я открываю учебник по химии.

— Бриттани?

— Что?

Я невидящим взглядом утыкаюсь в книгу. Я не могу понять, что читаю: я слишком смущена, чтобы сосредоточиться.

— Ты смотрела на меня так, будто хотела поцеловать.

Я выдавливаю из себя смех.

— Именно, — саркастично соглашаюсь я.

— Никто не смотрит, поэтому если хочешь, то можешь попробовать. Не хочу хвастаться, но в этом деле я эксперт.

Он лениво улыбается — такая улыбка может расплавить сердца всех девушек на свете.

— Алекс, ты не в моем вкусе. — Мне нужно что-то ответить. Пусть он перестанет смотреть на меня так, будто сделает со мной то, о чем только что говорил.