Дверь громко захлопнулась. Его хмурый взгляд прошелся по мне, заставляя тело плавиться от пока робкого вожделения. Приступы у нас теперь были спонтанными и уже от времени не зависели. Порой мне достаточно было лишь одного взгляда на жесткую линию губ, чтобы возбудиться.
– Ты бы еще голая вышла на балкон, чтобы все мужики в округе сбежались посмотреть на мою жену! – неожиданно зло рявкнул на меня Молотов.
Я хотела оправдаться, но другие слова сорвались с языка:
– Я тебе не жена.
Тимур предупреждающе оскалился, от чего низ живота скрутило, а по телу пробежалась волна желания. Нестерпимо захотелось почувствовать страсть этого мужчины на себе.
– Да неужели? – вкрадчиво спросил он.
– Да, – продемонстрировала я совершенно свободные от украшений пальцы правой руки, затем подняла левую, вспоминая, что в Европе и на этой руке носят обручальные кольца.
– А, вот оно что! – пробормотал Тимур, бросая пакеты с едой на кухонный стол. Он приблизился к дивану, нависая надо мной.
– Ларис, ты уверена, что кольцо на пальце делает тебя моей женой, а не штамп в паспорте?
Я тяжело вздохнула, подумав о том, что через несколько месяцев живот будет заметен.
– С кольцом надежнее, – выдала я, рассматривая свои аккуратные ноготки.
– Для кого надежнее? – с усмешкой уточнил Тимур, присаживаясь передо мной на корточки, заглядывая в глаза.
– Для меня надежнее, – шепнула себе под нос, решаясь признаться. – Я беременна, Тимур.
– Я знаю, – тихо отозвался он.
Я в шоке на него посмотрела.
– Как знаешь? – возмутилась в ответ.
Я столько дней думала, гадала, как ему преподнести новость, а он и без меня знает!
– Твой аромат изменился, и приступов больше нет.
– Как это нет? Меня же постоянно к тебе тянет, и ты вечно набрасываешься на меня.
Тимур погладил меня по щеке, улыбаясь открыто и задорно.
– Приступов нет, а притяжение осталось. Постоянно хочется к тебе прикасаться, быть рядом, держать в объятиях.
Я моргнула, в голове образовался вакуум.
– Ты… Я… – не могла вымолвить и слова. – Мы выздоровели? То есть мы больше не связаны?
Тимур покачал головой.
– Связаны все так же. Так же не могу прикасаться к другим женщинам, так же хочу только тебя. Но больше не схожу с ума от приступов неконтролируемого желания. А ты?
– А я? – повторила за ним, пытаясь припомнить.
Да я как-то не думала. Он звал, я шла, порой сама хотела.
– А я… – шепнула снова, не зная как оправдаться. Если это не приступ, то что?
Тимур усмехнулся, встал на колени и потянулся ко мне. Его губы увлекли в приятный танец мои губы, и я обняла мужчину за шею, растворяясь в приятнейших ощущениях. Тимур отстранился, заглядывая в глаза. Подмигнул и встал, разворачиваясь ко мне спиной.
– А… – не поняла я ничего. Куда он пошел? А как же я?
Молотов стал раскладывать продукты, полностью игнорируя меня, сидящую на диване.
– Давай сходим, после обеда выберем тебе кольцо, раз тебе так надежнее. Но завтра нам надо уезжать отсюда.
– Опять? – расстроилась я, забираясь с ногами на диван, пряча колени под рубашкой.
– Потерпи немного, скоро это закончится. Деньги я положил на счет, хватит еще нашим внукам. Дом купил, надо только ответа дождаться и поедем.
– От кого? – поинтересовалась я.
Тимур подмигнул. Он, открыв холодильник, убирал продукты в него, и поэтому его голос доносился приглушенно.
– Я подал рапорт об отставке. Написал, что здоровье уже не то, да и женился, поэтому больше не могу заниматься тем же, что и прежде. Надеюсь, меня поймут.
– Об отставке? – ухватилась я за слово. – А ты разве не бандит? Или у бандитов тоже увольняются?
Молотов рассмеялся.
– Не бандит я. Могла бы уже и догадаться.
– Стоп! Внукам? – переспросила я то, чего никак не могла понять. – А как же твои слова, что никаких детей тебе не надо?
Тимур долго молчал, стоя ко мне спиной. Я, затаив дыхание, ждала ответа. В который раз поразилась тому, насколько у него красивая рельефная широкая спина.
– Ты хотел избавиться от меня, – припоминала я все, что он говорил. – Ты сказал, что если поживем годик вместе, то пресытимся, а потом каждый пойдет своей дорогой.
– И куда ты собралась беременная и разыскиваемая полицией? – мороз в его голосе пробирал до самых костей, как и взгляд, когда он соизволил повернуться.
Холодильник запищал, требуя закрыть дверцу. Молотов толкнул ее рукой, а сам наступал на меня, превращаясь в того самого заключенного, которого я впервые увидела в лаборатории. Тело сладко заныло, я сжала колени, закусив губу, ждала, когда он подойдет.
– Ларис, давай начистоту. Противоядия нет, процесс необратим. Мы навсегда с тобой связаны – идеальная пара. И думаю, эта передышка подарена нам твоим положением. Твой аромат изменился, но он так же манит, так же будоражит, не отпускает. А после рождения ребенка все может вернуться, так обычно бывает: притупляешь боль на время, а потом она возвращается сторицей.
– Но ты говорил, что я тебе не нужна, – шепнула я в ответ.
Меня это больше всего беспокоило. Ведь я думала, что этот день не за горами. Морально готовилась к разлуке, к свободной жизни, все больше тяготясь этими мыслями. Рядом с Тимуром я расслабилась, мне не нужно было ни о чем заботиться. Даже за покупками ходил он, а не я. С ним мне было хорошо и становилось тревожно, если он надолго оставлял одну.
Тимур снова присел возле меня, требовательно взял за руки.
– Я тебе тоже не нужен, – шепнул он. – Ты же мечтаешь избавиться от меня?
Раньше я бы с удовольствием согласилась, а теперь на глаза навернулись слезы.
– А если нет? – ответ дался мне с трудом.
Я закусила губу, пытаясь сдержать рыдание. Да, он мне был нужен, как никто раньше. Нужен был его взгляд, его легкое касание пальцами моих волос, когда он думает, что я сплю.
Тимур нахмурился, склонил голову набок, рассматривая меня, словно впервые увидел.
– Что нет, Ларис? – тихо переспросил он.
– Что если не хочу расставаться?
Так тяжело было выдерживать его напряженный взгляд и ждать ответа. Молотов шумно выдохнул, встал. Медленно шагая, подошел к обеденному столу и встал, опираясь на него руками.
– Я не понимаю тебя, Ларис, – хрипло заговорил он. – Ты боишься меня, трясешься каждый раз, стоит тебе на меня взглянуть. Ты со мной только потому, что я так решил. Тебе ненавистна любая мысль о том, чтобы заняться со мной сексом, ты считаешь это грязным и аморальным. Ведь ты хочешь меня только из-за последствий эксперимента, не более того. И что теперь?
Я всхлипнула, растирая руками слезы по щекам.
– А как я должна была к тебе относиться? Ты с легкостью убиваешь людей, твои дружки бандиты. Из-за тебя меня разыскивает полиция, меня держали в камере. Все утверждают, что ты главарь банды, преступник, человек без совести и чести. Как я должна была к тебе относиться? Конечно, я тебя боялась! Я же не знаю кто ты. Про себя ты не рассказываешь.
– Ты тоже, – вернул мне Тимур, не оборачиваясь.
Я встала, осторожно приблизилась и обняла его за талию. Если ему это нужно, то я готова сделать первые шаги навстречу. Я расскажу ему о себе.
– Меня зовут Кристина, меня так папа назвал. Он умер, когда мне было десять, маме пришлось одной меня поднимать. Она всегда держала меня в строгости, заставляла каждое воскресенье ходить в церковь. У меня были хорошие родители, и я их любила. После университета пошла работать в архив. Одним прекрасным летним днем моя жизнь круто изменилась, в ней появился ты. Вот и все обо мне.
– А про первую любовь, про первого мужчину, – тихо уточнил Тимур, разворачиваясь в моих объятиях, прижимая меня к своей груди.
– Была и первая любовь, и первый мужчина, – отозвалась в ответ. – Не люблю вспоминать ошибки прошлого.
– У меня тоже хорошие родители, – шепнул Тимур.
Я от нашей близости пригрелась, стало так спокойно и хорошо на душе, а еще захотелось поцелуев и в кровать. Я подняла на него взгляд, робко улыбаясь. Молотов вместо того чтобы поцеловать, выбрался из моих объятий, опять оставив меня одну.
– Давай обед готовить, а то есть хочется.
Я перестала улыбаться, заморгала, не понимая, что происходит. Почему он избегает меня?
Медленно шаг за шагом отошла от него, пока не нащупала дверь в ванную комнату. Я ему не нужна. Он никогда не примет меня. Я всего лишь… кто? Кто я для него? С чего я вообще решила, что его отношение ко мне изменилось? Почему от его холодности и отчужденности так больно в груди?